Профессор С. Козлов занимался и другими интересными и смелыми для тех лет проектами: в 1931 — 1933 годах тяжелым 12-моторным бомбардировщиком «Гигант», в 1935 году — стреловидной бесхвосткой «Кукарача», с углом стреловидности по передней кромке 35°... Испытывал «Кукарачу» В. Чкалов, проектировалась она по соглашению с главным конструктором П. Гроховским. Между прочим, ОКБ Павла Игнатьевича Гроховского называли тогда «цирком» — за неслыханно смелые эксперименты.
Работы над «невидимым» самолетом были свернуты. Смелые проекты, слишком неожиданные для своего Бремени, не всегда сразу получают выход в практику. Зато они намечают перспективу, а она порой дороже немедленной выгоды. Как сказал Николай Егорович Жуковский — правда, он сказал это о математике, но ведь его слова приложимы и к технике: «...в ней тоже есть своя красота, как в живописи и поэзии. Эта красота проявляется порой в отчетливых, ярко очерченных идеях, где на виду всякая деталь умозаключений, а иногда поражает она нас в широких замыслах, скрывающих в себе кое-что недосказанное, но многообещающее».
К. Д. ТУШИН, профессор, доктор технических наук
Работы по созданию визуально «невидимого» самолета велись в Военно-воздушной инженерной академии имени профессора К. Е. Жуковского до 1935— 1936 годов под руководством профессора С. Г. Козлова. На первом самолете, совершившем несколько испытательных полетов, использовался принцип «прозрачности». Для этого полотняная обшивка легкого спортивного самолета АИР-3 была заменена на обшивку из прозрачного материала типа целлулоид. Однако этот материал довольно быстро терял прозрачность и прочность, поэтому испытательные полеты «невидимого» самолета были прекращены.
Проектирование нового «невидимого» самолета-разведчика с прозрачной обшивкой и силовыми элементами конструкции, выполненными из нержавеющей стали, обладающей хорошими отражательными свойствами, не было завершено.
Работы по созданию и испытанию визуально «невидимого» самолета с использованием психологических эффектов нам неизвестны.
В. К. ГРИБОВСКИЙ, авиаконструктор
Создание в 1937—1938 годах «невидимого» самолета оправдывалось тем обстоятельством, что визуальное наблюдение было тогда одним из основных методов обнаружения и опознавания воздушного противника. Из всей скудной литературы, имеющейся у нас по «невидимому» самолету, можно заключить, что желаемый эффект достигался в основном применением органического стекла типа родоида, покрытого с внутренней стороны зеркальной амальгамой, а также специальным покрытием металлических частей с их последующей полировкой.
Поскольку самолет строился на базе легкой спортивной авиетки АИР-3, имевшей небольшую скорость полета (порядка 150—160 км/ч), а также в силу некоторых особенностей конструкции АИР-3 (например, ферменный фюзеляж) применение родоида в наружных деталях машины было делом вполне реальным. И вряд ли тогда мог быть применен какой-либо другой инженерный метод достижения эффекта «невидимости», кроме отражательного.
При оценке же самого явления надо, по-видимому, учитывать действие многих факторов — таких, как время проведения испытаний, высота и маршрут полета испытываемого и эскортирующих самолетов, положение наземных наблюдателей, солнца, облаков и т. п., что в совокупности и могло привести к результату, цитируемому автором из книги В. Шаврова.
Следовало ли продолжать работы по «невидимому» самолету?
С ростом скорости полета нагрузки, действующие на внешние детали самолета, значительно увеличиваются. Применение органического стекла (с его относительно низкими характеристиками) на скоростных, боевых самолетах того времени могло привести к неоправданному усложнению конструкции, увеличению веса машины и как следствие — снижению ее летных характеристик и боевой эффективности.
Это обстоятельство, вероятно, и послужило основной причиной отказа от проведения дальнейших работ по созданию «невидимых» самолетов.
И. Вишняков сознательно, как мне показалось, полемически заостряет вопрос истории создания необычного летательного аппарата и поступает правильно. Статья будит воображение, помогает выйти за рамки наших привычных представлений. Без этого же трудно создать что-либо принципиально новое.
Да, в 30-е годы идея создания «невидимки» была неосуществима. Но испытание временем она выдержала. И кто знает, когда еще и где отыщется невидимый след «невидимого» самолета.
БРУНО ХАБЕРЕР (ГДР)«ДВОЙНЫЕ ХХ-ЛУЧИ»
Западная Германия. Равенсбрюк. Идет обычное заседание городского суда.
Для дачи показаний вызывается обвиняемый — профессор, доктор наук Ганс Эрхард. Затем оглашается приговор: два года шесть месяцев тюремного заключения. Основание для приговора: уклонение от уплаты алиментов и авантюрные фальсификации. Согласно заключению судебного психиатра в данном случае речь шла о «личности с весьма посредственным интеллектом, непомерным стремлением самоутвердиться и с патологическими наклонностями ко лжи».
Как же могло случиться, что почтенный профессор угодил на скамью подсудимых?
Начнем с того, что подсудимый оказался попросту мошенником: во-первых, он никакой не профессор, во-вторых, не доктор наук и, в-третьих, даже не Ганс Эрхард. Головокружительная карьера Иоганнеса Энгельке началась якобы с того, что он предложил рейхсфюреру СС Гиммлеру способ уничтожения бомбардировщиков противника. Суть изобретения была такова: в воздух выстреливаются неимоверно большие по размеру облака измельченной угольной пыли, после чего облака поджигаются ракетой. Лже-Эрхард поклялся перед судом, что 1 апреля 1945 года такой «облачный пожар» уничтожил 36 английских бомбардировщиков.
Когда фашизму в Германии пришел конец, «изобретатель» нисколько не пострадал. Напротив, у Энгельке только теперь начался взлет. Будучи в лагере для интернированных, он входит в сношения с американской секретной службой и выдает себя за обладателя патента «Способ добывания тяжелой воды для атомных исследований». Спустя несколько месяцев американцы отпускают Энгельке на все четыре стороны. Теперь он уже не просто «изобретатель», но уже и «профессор», и «доктор наук». Новоявленный жрец науки отправляется в турне по Англии. Позднее он попадает в Швейцарию, где заинтересовывает соответствующие фирмы своим предложением организовать оборону страны с использованием лучей смерти. В Италии он удивил ученый мир сообщением о том, что он изобрел водяной мотор, который должен-де вытеснить бензиновый двигатель и тем самым обеспечить крах нефтяных компаний. Так разъезжал предприимчивый делец по европейским столицам, заключая там и сям контракты, от выполнения которых он был очень далек.
Нельзя сказать, что у этого авантюриста не было своего метода и своей системы. Как правило, «талантливый изобретатель» был постоянным гостем в приемных тех учреждений, которые занимались вопросами поставки оружия. В этой области он чувствовал себя как рыба в воде. Недаром орган западногерманской военщины «Дойче зольдатен цайтунг» выступил в свое время с серией статей, в которых Эрхард объявлялся вершителем судеб, распорядителем над жизнью и смертью миллионов людей.
Раздувание мифа о спасительном для Германии «чудо-оружии» началось задолго до последнего этапа второй мировой войны. Высокомерие и полное отсутствие трезвого взгляда на реальную действительность всегда были характерны для фашистского генерального штаба.
Весной 1939 года германская секретная служба получила донесение о том, что в Англии разрабатывается система оборонных мероприятий, согласно которой фашистские самолеты должны быть перехвачены и уничтожены в воздухе задолго до подхода к побережью Великобритании. Очевидно, речь шла о радарах. Геринг тотчас издал приказ: выделить один цеппелин и предписать командиру дирижабля несколько суток курсировать в небе над Балтийским морем; дирижабль оснастить радиоаппаратурой, дабы засечь радарные установки врага. По возвращении цеппелина Герингу было доложено: следов радарной сигнализации не обнаружено. Парадоксально, но никому и в голову не пришло, что установки англичан тут же отключались, стоило медленно летящему разведчику приблизиться к. зоне видимости радаров. Каково лее было изумление горе-стратегов от блицкрига, когда впоследствии обнаружилось, что на побережье Англии безотказно функционируют двадцать радарных установок!
Весной 1943 года рейхсминистр оружия и вооружения Шпеер заявил: «Техническое превосходство обеспечит нам скорую победу. Затяжная война будет выиграна посредством «вундерваффе». Рейхсминистр намекнул, что «чудо-оружие» вот-вот выйдет из стадии испытаний и тогда...
На что же намекал Шпеер в своем заявлении? На строго засекреченные исследования, которые с 1941 года велись в лагере смерти Бухенвальд.
В Бухенвальде существовала самостоятельная команда электриков. Большинство узников в ней были политическими. Многие из них, такие, например, как товарищи Райнгольд Лохман, Армин Вальтер, Герберт Моргенштерн, Хайнц Гронау и Герберт Тиле, еще задолго до того, как оказались в концлагере, долгое время томились в тюрьмах по обвинению в измене фатерланду.
Команда электриков насчитывала около ста заключенных, надзор над которыми осуществлялся несколькими нижними чинами СС. Во время описываемых событий команда располагалась в одном из бараков, мало чем отличавшихся от прочих: в длину он имел около сорока, в ширину — около девяти метров.
Однажды лагерные электрики получили приказ переоборудовать свой барак. Внутри его возвели стену; все двери, ведущие в одно из двух отделений барака, замуровали; сразу же за отделением радиотехников и профессиональных телефонистов сколотили дощатый забор. Таким образом, в рабочее помещение был обеспечен только один доступ — с улицы. Входить сюда могли лишь комендант лагеря и командофюрер СС. В новой лаборатории поселился один из заключенных — некто Влау; он должен был разрабатывать сделанное им несколько лет назад секретное изобретение. Отныне всякие контакты с Блау строго запретили. Лишь одному человеку — опытному электрику Армину Вальтеру — было вменено в обязанность оказывать изобретателю всяческую поддержку и помощь. Прежде чем дать это поручение, комендант лагеря сказал Вальтеру: «Ты, конечно, изрядный болван, однако запомни, что Блау изобрел двойные лучи и этими лучами остановил трамвай!»