Г. Олдер рекомендует перед консультацией с этим помощником погрузится в расслабленное состояние (альфа-состояние), а также мысленно перенестись в особое место, где вы защищены от треволнений окружающего мира. Такое место можно создать в воображении самому, и наделить это место самыми разнообразными атрибутами. Это ваше секретное убежище. Здесь вы всегда будете в безопасности. Вы всегда будете чувствовать себя счастливым, что бы ни случилось в вашем объективном мире.
ЯЗЫКИ ОБРАЗОВ
Широко известно, что обратил внимание человечества на работу подсознания 3. Фрейд, но лишь психологи знают, что 3. Фрейд делил рассудочную деятельность человека не на две категории — сознание и подсознание, а на три. Третьим было "предсознание". Деятельность мозга, которая еще не оформилась в слова, но уже и не является чисто магическим, непознаваемым, спонтанным актом подсознания, именуется пред-сознанием.
Предсознанием, в отличие от подсознания, можно управлять, причем управлять весьма эффективно.
Использование предсознания в научной работе впервые более-менее серьезно изучил тот же Пуанкаре. Особенности своего зрительного воображения хорошо описал также и французский математик Ж. Адамар. Адамар "видел" то, о чем думал, в виде смутных образов. По своей воле он комбинировал различные образы — и получал в результате свои математические теории.
В мозгу человека информация хранится в виде образов, однако у разных людей эти образы разные. Одни люди используют в основном зрительные образы, как Адамар, другие — слуховые, третьи — моторные, и так далее. Разницу в восприятиях необходимо обязательно учитывать при обучении.
Дж. Максвелл, выступая перед аудиторией с лекциями, поначалу не имел у слушателей никакого успеха, что заставило его внимательно изучить проблему человеческого восприятия. Впоследствии он писал:
"Существуют… такие умы, которые могут с удовольствием рассматривать чистые количества, представляющиеся глазу в виде символов…
Другие получают большое удовольствие, следя за геометрическими формами, которые они чертят на бумаге или строят в пустом пространстве перед собой.
Иные же не удовлетворяются до тех пор, пока не перенесутся в созданную ими обстановку со всеми своими физическими силами. Они узнают, с какой скоростью проносится в пространстве планета, и испытывают от этого чувство восхитительного возбуждения. Они вычисляют силы, с которыми притягиваются друг к другу небесные тела, и чувствуют, как напрягаются от усилия их собственные мышцы".
Исходя из разницы в восприятии разных людей, Максвелл сделал вывод:
"Для того чтобы удовлетворить людей этих различных типов, научная истина должна была бы излагаться в различных формах и считаться одинаково научной, будет ли она выражена в полнокровной форме или же в скудном и бледном символическом выражении".
Труды Максвелла широко изучались в университетах царской России — и не только в части чисто физических выкладок, но и в части методики преподавания, методики формирования образов физических явлений у студентов. Жуковский, к примеру, диктуя своим студентам формулы, стремился представить и их "геометрическую" форму.
Он писал: "…часто запоминаются формулы без усвоения стоящих за ними образов. Как это ни кажется странным, но одним из затрудняющих вопросов является иногда вопрос о значении то или другой буквы в бойко написанной формуле. В этом отношении геометрическое толкование… всегда приносит пользу. Если формулы и подстановки некоторыми из изучающих легко запоминаются, то так же скоро они исчезают бесследно из памяти; но раз усвоенные геометрические образы, рисующие картину рассматриваемого явления, надолго западают в голову и живут в воображении изучающего".
О результатах педагогических методов Жуковского мы можем не говорить — они очевидны. Постараемся рассмотреть образы подробнее, причем не только "геометрические".
Первыми образами, с которыми имеет дело еще слепой новорожденный, являются эмоциональные — хорошо, плохо, приятно, больно, страшно и т. д. Содержимое эмоциональных образов формирует так называемую "аффектную память". Этот вид памяти наблюдается даже у червей. Получив несколько раз удар током, черви перестают поворачивать в опасном направлении.
Обычно раннее детство до 4–5 лет человек не помнит, но Шерешевский, человек с феноменальной памятью, описанной А.Р. Лурией в книге "Маленькая книжка о большой памяти", смог воспроизвести свои ощущения в младенческом возрасте, и они носят ярко выраженную эмоциональную окраску: "Мать я воспринимаю так: до того, как я ее начал узнавать, — "это хорошо". Нет формы, нет лица, есть что-то, что нагибается и от чего будет хорошо".
Эмоциями окрашены и первые воспоминания психоаналитика К. Юнга:
"Одно воспоминание, вероятно самое раннее в моей жизни, проходит передо мной и в действительности кажется довольно туманным. Я лежу в детской коляске, в тени дерева. Стоит чудесный, теплый летний день, небо голубое, и золотистый солнечный свет проникает сквозь зеленую листву. Верх коляски поднят. Я только что начал чувствовать красоту дня, и мне неописуемо хорошо".
Все следующие ранние воспоминания Юнга также эмоционально окрашены:
"У молока приятный вкус и характерный запах… Чудесный летний вечер… Озеро казалось огромным, и эта водная гладь доставляла мне неизъяснимое наслаждение…"
Именно эмоции выделяют для нас какой-либо предмет из окружающего мира. Эмоции выражают потребность, а мир мы делим именно по своим потребностям.
Не секрет, что если изучаемый предмет вызывает положительные эмоции, он воспринимается куца лучше. Максвелл объяснял это так:
"…При обучении большая часть утомления часто возникает не от умственных усилий, с помощью которых мы овладеваем предметом, но от тех, которые мы тратим, собирая наши блуждающие мысли, и эти усилия были бы гораздо менее утомительными, если можно было бы устранить рассеянность, нарушающую умственную сосредоточенность.
Поэтому-то человек, вкладывающий в работу всю свою душу, всегда успевает больше, нежели человек, интересы которого не связаны непосредственно с его занятиями".
По своей природе эмоциональные образы определяются деятельностью нервно-эндокринной системы, тесно связанной с высшей нервной деятельностью и глубинными подсознательными установками — стремлением выжить, самоутвердиться, к достижению цели, к гармонии, комфорту, потребностью в игре и так далее. Если результаты деятельности человека соответствуют этим глубинным установкам, мозг через эндокринную систему дает определенные сигналы — радости, удовольствия и т. п.
Надо сказать, эмоции удивительно мало исследуются российскими психологами — и почти совершенно не используются в российском образовании; а между тем эмоции — это не какой-то рудимент, доставшийся от животного мира, а равноправный, если не главный элемент мыслительного процесса. Лейбниц высказывался по этому поводу весьма категорично:
"Чувства нам необходимы, чтобы мыслить, если бы у нас не было чувств, мы не могли бы думать".
Н. Винер прямо связывает свое мышление с эмоциями:
"Почти любое мое переживание в какой-то степени отражает ту или другую математическую ситуацию, которая мне еще не ясна и еще не успела вылиться в конкретные формулы".
Эмоции крайне важны при обучении — они как бы дают памяти сигнал, что входящая информация жизненно важна и ее надо запомнить.
Если вы хотите запомнить что-либо, мысленно преобразовывайте текст, делайте его ярким, снабжайте это эмоциями. Армянин Самвел Гарибян внесен в книгу рекордов Гиннеса как обладатель самой хорошей памяти на Земле. Он запоминал 1000 слов, произвольно выбранных из десяти иностранных языков, включая арабский, кхмерский, дари, английский, немецкий и т. д. Интересно, что с детства он обладал вполне заурядной памятью, но когда он учился в институте, врачи запретили ему читать к писать, так что лекции пришлось запоминать сразу. Это заставило Гарибяна выработать свою систему запоминания. Позднее он объяснял основу своей системы следующим образам:
"Главное — научиться активизировать свою память через эмоции. Представьте себе автомобиль на скользкой дороге.
Чтобы он перестал буксовать и поехал, ему нужно поставить на колеса шипы или цепи. Тогда он выедет из любой грязи и ледяной корки. Вот такие сюжетные интеллектуальные шипы и цепи я и придумываю. Вспоминаются они — вспоминаются и связанные с ними слова…"
Читателю наверняка будет полезно запомнить этот алгоритм — вспоминая какой-либо образ, следует попытаться оживить в памяти эмоцию, которую этот образ сопровождал. Запоминая же что-либо, следует вызвать в себе сильные эмоции.
Хотя эмоции — это врожденное качество, тем не менее это качество имеет колоссальный потенциал для совершенствования. В этом автор данных строк убедился совсем случайно, когда рассматривал фотоальбом японского фотографа. Альбом был посвящен одному-единственному, довольно заурядному холму… но ничего красивее этих фотографий автор в жизни не видел никогда. Холм на восходе и на закате, выглядывающие из-под снега первые цветы, холм на фоне чистого неба и перистых облаков, холм в фейерверке деревенского праздника — и так далее; поражал буквально каждый из ста снимков. Конечно, автор этих строк мог видеть нечто подобное — но понять, КАК это красиво, выделить эту красоту снимками смог именно японец, в силу традиций синтоизма с его культом красоты и традиций дзен-буддизма с его умением находить красоту в будничном.
Красоту многих проявлений жизни люди часто не видят, потому что их этому просто не научили. В той же Японии чайная церемония служит воспитанию эмоциональной сферы человека. Само вхождение в специальное помещение для чаепития символизирует оставление своих забот за пределами домика. Человек как бы "опустошает" себя — для чего? Для того, чтобы полностью наполнится красотой икебаны, расположенной в чайном домике. Эта икебана обычно бесхитростна — но когда вы "опустошили" себя, ее эмоционального впечатления более чем достаточно. Бесхитростность даже имеет свой смысл — красоту надо видеть в малом.