– Мы не можем зажечь ничего более яркого. Но окно выходит в маленький сад, обнесенный высокой стеной. Так что это относительно безопасно.
Он глубоко вздохнул, наверное, собираясь с силами, и двинулся к письменному столу.
– Что ты ищешь?
Он хмурился, глядя на кипу бумаг и книг, опрокинутую чернильницу, разбросанные перья.
– Что-нибудь необычное. Но проблема в том, что у Макса всегда все было в идеальном порядке. Так что теперь здесь все необычно.
Я оставила его заниматься своим делом, а сама стала осматривать комнату в поисках источника слабого запаха, который ударил мне в нос сразу, как только я открыла дверь. Я обнюхивала стулья и коврики, к величайшему изумлению Стокера.
– Ты выглядишь как сумасшедшая ищейка. Что ты такое делаешь, скажи на милость?! – спросил он, сосредоточенно насупившись и переходя к книжным полкам.
Я ничего не ответила и так низко наклонилась к ковру, что его шелковые кисточки защекотали мне нос. Эврика! Я пошарила в ворсе ковра и вытащила наконец то, что искала: маленькое, слегка изогнутое зернышко зеленовато-коричневого цвета. Сначала мне показалось, что на нем полоски, но когда я поднесла его к пламени свечи, поняла, что оно просто сморщенное. Я еще раз принюхалась и ощутила сильный запах, похожий на анис.
– Стокер, у барона была привычка жевать семена тмина?
– Тмин? Нет, он его вообще терпеть не мог.
– Откуда ты знаешь?
Он долго ничего не отвечал, пробегая пальцами по книгам, корешок за корешком. Я ждала, и он наконец ответил, остановившись на толстом томе в зеленом кожаном переплете.
– Он ненавидел печенье с тмином. А что?
Я вытащила платок, аккуратно завернула в него зернышко и убрала его обратно в карман.
– Думаю, это наш ключ.
Он хмыкнул.
– Тминное зернышко? Ну, может быть. Но сомневаюсь, что оно может оказаться важнее, чем это, – сказал он, постукивая пальцем по зеленой книге.
– Что там у тебя?
Он аккуратно достал ее с полки.
– Единственная книга на итальянском во всем кабинете.
– А это важно? – спросила я, пытаясь поверх его плеча рассмотреть книгу, которую он положил на стол.
– Только если знать, что Макс не читал по-итальянски.
Он осторожно открыл книгу, и первые несколько страниц нам казалось, что сейчас нас постигнет разочарование. Это было какое-то исследование о моллюсках с цветными гравюрами, невероятно скучное, но Стокер начал быстро перелистывать страницы, и нам наконец открылся секрет этого фолианта – полость, аккуратно вырезанная в большой книге, а в ней – какой-то сверток, перевязанный сиреневой шелковой ленточкой.
Я с жадностью протянула к нему руку, но не успела еще забрать пакет, как где-то послышался звук разбитого стекла.
В тот же миг Стокер погасил свечу голыми пальцами, а я выхватила сверток из книги и сунула его себе в карман. Губы Стокера коснулись моего уха.
– Это на кухне. Кажется, кому-то пришла в голову та же идея, что и нам, но у него нет ключа.
– Вор? – спросила я.
Я почувствовала, что он отрицательно качает головой.
– Вор не наделал бы столько шума. Этот явно движется сюда.
От этой мысли мне должно было стать страшно, но вместо этого я почувствовала, как во мне растет возбуждение. Я потянулась рукой к шляпной булавке, но рука Стокера перехватила мою.
– Спокойно. Не нужно искать себе трудностей, пока они сами тебя не найдут. Давай пройдем через другую дверь в столовую, сделаем круг и выйдем тем же путем, каким и вошли. Посмотрим, кто кого перехитрит.
Я кивнула, он быстро повел меня через вторую дверь и осторожно закрыл ее как раз в тот момент, когда тяжелые шаги загрохотали по коридору в направлении кабинета. Мы выскользнули в коридор, но когда уже казалось, что сейчас мы благополучно доберемся до лестницы, случился провал. В спешке Стокер споткнулся о слоновью ногу и перевернул ее вместе со всеми тростями. Их громкий стук о полированный паркет разнесся по всему дому, оглушительный, как пушечный залп.
– Беги, – приказал мне Стокер, толкнув меня вперед.
Мы помчались вниз по лестнице, через кухню, где у нас под ногами хрустели осколки разбитого стекла. За нами слышались шаги, и краем глаза я увидела большую черную тень, темнее самой ночи, которая уже почти настигла нас. Стокер распахнул дверь на улицу, и как раз в тот момент, когда я собиралась выскочить, чья-то рука крепко сдавила мое плечо. Я стряхнула ее, одновременно, не глядя, ударив ногой назад.
Послышалось сдавленное проклятие, когда моя нога столкнулась с чем-то мягким, и этой секундной задержки оказалось достаточно. Я дотянулась до руки Стокера, и он практически выдернул меня наружу. Но наш преследователь быстро пришел в себя. Мы только выбежали на улицу, а его тяжелая рука уже снова легла на мое плечо.
Стокер тянул меня за одну руку, преследователь – за другую, и я вскрикнула, когда рука злодея сжалась на моей недавно зажившей ране. То ли Стокер услышал меня, то ли просто почувствовал, что я затормозила, потому что он остановился и повернулся, сжимая руку в кулаке, но не успел он еще ударить противника, как прогремел выстрел. Я услышала свист пули, пролетевшей совсем рядом со мной и отколовшей кусочек камня на фасаде дома барона. Злодей понял предупреждение. Он сразу отпустил мою руку и убежал, растворившись во мраке улицы. Вторая фигура отделилась от стены дома напротив и бросилась вдогонку; оба они быстро исчезли в ночи.
Стокер не выпустил моей руки.
– Ты в порядке?
– Кажется, да, – соврала я. Недавно зашитая рана ужасно болела, но я не видела смысла напрасно беспокоить Стокера, пока мы не окажемся в безопасности.
– Идем, – приказал он. Он потащил меня на угол, где нанял экипаж и назвал извозчику адрес не очень далеко от Бишопс-Фолли. Это было неосмотрительно, но избавляло нас от целого часа ходьбы, и в благодарность мне хотелось расцеловать его.
– Ты разглядела этого типа? – спросил он, понизив голос, чтобы извозчик не мог нас услышать.
– Нет. А ты?
– Тоже нет.
– Но я знаю, кто это, – решительно сказала я.
Стокер отпрянул.
– Черт, откуда? Кто же это?
– Не до конца уверена, но думаю, что это мой навязчивый друг с Паддингтонского вокзала, мистер де Клэр.
– Почему ты так думаешь?
– Когда мы говорили с ним на вокзале, я почувствовала странный запах, как будто каких-то пряностей, и подумала, что это что-то вроде туалетной воды, но когда нашла семечко в кабинете барона, я узнала этот запах.
– Тмин, – догадался он.
– Да, именно. Думаю, мистер де Клэр предпринял еще одну попытку привлечь мое внимание.
– Или… – медленно начал он.
– Что? – спросила я в нетерпении.
– Или он дежурил на противоположной стороне улицы, надеясь, что мы там появимся.
Я уставилась на него.
– Думаешь, мистер де Клэр и был нашим спасителем? И это он стрелял и прогнал взломщика?
– Может быть.
– Тогда как зернышко оказалось в кабинете до нашего прихода?
– Очевидно, мистер де Клэр был как-то связан с Максом. Может быть, все обстоит именно так, как сказал тебе мистер де Клэр, и они были заодно. Ты должна признать, такое объяснение тоже не противоречит никаким фактам.
Я в задумчивости кусала нижнюю губу.
– Может, ты и прав, – признала я. – Возможно, мистер де Клэр говорил мне правду на вокзале: что он действительно заботился о моем благополучии – и совершенно ни в чем не виноват. Но независимо от того, кем он был: нашим преследователем или спасителем, – почему не заявил о себе открыто?
– У него совсем не было возможности, – резонно заметил Стокер. – Я не успел даже вытащить нож. Мы сбежали от взломщика сразу, как его услышали, а человеку на той стороне улицы явно было важнее догнать преступника, чем побеседовать с нами.
– То есть мистер де Клэр или стоял на противоположной стороне улицы и избавил нас от общения со взломщиком, или сам и был взломщиком, – подытожила я. – Но с какой целью кто-то вообще решил вломиться в кабинет барона?
– Может быть, он искал это? – предположил Стокер, показав пальцем на мой карман, где был спрятан похищенный из дома барона сверток. – Если это мистер де Клэр, то, вероятно, барон собирался отдать ему эти документы в случае опасности, и, предположительно, мистер де Клэр знал о существовании этого пакета, но не знал, что именно в нем содержится. И когда Макс умер, у этого джентльмена не осталось иного выбора, кроме как самому организовать поиски в кабинете. А это зернышко тмина он мог там обронить в любой момент. А возможно, он искал там тебя.
Я ничего не ответила, и Стокер продолжал, воодушевившись своей идеей.
– Да, мне очень нравится эта мысль. Вдруг мистер де Клэр что-то о тебе знает, что-то очень важное?
– Что, например?
– Да все что угодно. Тетки говорили тебе, что ты подкидыш, но вдруг моя теория о похищении верна? Может быть, твои родители живы и пытаются тебя разыскать вот уже четверть века?
– Я же тебе говорила, мои тети были не способны ни на что подобное, – напомнила я ему довольно холодно.
– Ну хорошо, – уступил он. – Вероятно, ты действительно сирота, но, например, тебе что-то оставили, что-то ценное, вроде наследства. Немного денег или какие-то драгоценности. У Макса были документы, подтверждающие твое право на это наследство, но он умер, а у мистера де Клэра нет никакой зацепки, где искать бумаги или тебя. Так что ему не оставалось ничего другого, как пробраться к Максу в дом и поискать этот сверток, а затем сторожить на улице в надежде, что и ты там появишься.
– Эта история пришла сюда прямиком из романов миссис Радклиф[18], Стокер. Я ждала от тебя большего.
– Очень логичная гипотеза, – возразил он. – А теперь замолчи и прекрати перебивать меня, пока я излагаю такие интересные вещи. Где я остановился?
– На том, как мистер де Клэр каждую ночь стоит на страже и ждет, когда я появлюсь.
– И вот сегодня ты наконец появилась. Но он не успел даже подойти к тебе, потому что на нас напал убийца, вломившийся в дом вслед за нами. Стоявший на страже мистер де Клэр спугнул его выстр