Знаете, я шантаж просто ненавижу. Когда я училась в школе, у нас в классе была девочка – Ира Ведяева. Она не блистала способностями, внешность у нее была самая заурядная, даже отчасти неприятная, но зато эта Ира узнавала наши нехитрые секреты и в обмен на то, что ее примут в компанию, обещала не рассказывать родителям.
Меня она как-то заметила за чтением книги по анатомии – в двенадцать лет я заинтересовалась подробностями деторождения и взяла в читальном зале книгу, чтобы разобраться в вопросе. Родители со мной на подобные темы говорить вроде как стеснялись, а между сверстниками на этот счет ходили странные слухи, и я со свойственным мне педантизмом решила прояснить для себя этот вопрос раз и навсегда. И тут вдруг за спиной выросла Ира и заглянула через плечо.
Я помню, что очень испугалась. Я представить себе не могла, что скажут мои родители, когда узнают, что тщательно оберегаемый ими секрет мною раскрыт и я узнала, что люди, оказывается, занимаются такой гадостью, и раз я появилась на свет, то мои родители тоже один раз это делали. Ну, я очень надеялась, что это было всего один раз.
А Ира сказала: «Я все расскажу твоей матери».
Конечно, это было глупо – вестись. Ну пусть бы шла, интересно, как бы она об этом рассказывала? Но дело в том, что мне тогда было всего двенадцать лет, и я попалась в лапки этой мелкой гадины. Она брала мои тетради, чтобы списывать, я писала за нее сочинения и принимала ее в нашей квартире, когда родители были на работе. И время от времени она повторяла: «Я думаю, твоей матери надо рассказать». И я замирала от ужаса.
Уж не помню, что следующее потребовала от меня маленькая негодяйка, но где-то месяца через четыре полного ада на ее фразу «Я думаю пойти к твоей матери» я ответила: «Иди». Я как будто проснулась и сообразила: ну что она скажет? И как? И что, собственно, преступного в моих действиях? И каким-то своим сволочным шестым чувством Ира поняла, что больше она не имеет надо мной власти, но и дать мне ускользнуть она не хотела, а потому ткнула в меня пальцем и сказала: «Все, я сейчас иду к твоей матери!» – и сделала шаг по направлению к моему подъезду. А я развернулась и ушла гулять, ощущая себя свободной и счастливой. И когда вернулась домой, то оказалось, что Ира, конечно, к маме не приходила.
И тогда я поняла: чтобы шантажист не получил над тобой власти, нужно просто не делать ничего такого, чего бы пришлось стыдиться и разглашения чего нужно было бы опасаться. А это значит, что тайны, которые опасны, нужно оставлять именно тайнами и ни за что, ни под какой порыв откровенности, никому на свете не рассказывать то, что по-настоящему хочешь скрыть.
Конечно, Ире я отомстила. На самом деле я устроила ей в школе кромешный ад, манипулируя одноклассниками и подрывая ее репутацию всеми доступными мне способами, а их оказалось немало. Я была очень смышленым ребенком и очень быстро научилась заставлять людей делать то, что нужно мне. В свое оправдание могу только сказать, что я никогда не пользовалась своими умениями в корыстных целях, а только ради восстановления справедливости. К Ире Ведяевой до самого окончания школы накрепко прилипла кличка Ведро, иногда в вариациях – Помойное Ведро или Ржавая Лоханка. Она оказалась всеми презираемым изгоем, терпела побои, насмешки, и когда одноклассники так лихо подхватили знамя моей мести, я поняла еще одно: они тоже были жертвами шантажа, а значит, шантажист никогда не шантажирует одну жертву, если может шантажировать многих.
Нет, это не была та самая моральная травма, которая заставила меня невзлюбить социум, но первые выводы я сделала. И вот сейчас, просматривая личку Папаши, я знаю, как он выяснил, где именно намечалась наша вечеринка и кто на ней будет.
Это Гейша нас всех сдала ему, а Папаша трепетно хранил свою переписку. Позавчера Гейша написала ему буквально следующее: «Собираемся 13-го, в шесть вечера, у Алекса. Тбилисская, 9в, квартира 126. Участвуют: Алекс, Паола, Анетта, Гельмут, Норд, Ирвин». И я собираюсь выяснить у моей прекрасной подружки Викули, зачем ей это понадобилось. Что такого было на нее у Папаши, что она продала нас одному из самых бесчестных и мерзких троллей?
А вот еще забавное письмо от юзера с ником Мастер Анк. Он сообщает Папаше, что заказ от Николая Малиновского поступал, и даже сбросил сканкопию заказа, и предлагает Папаше подходить к половине шестого к дому, куда будет доставлен заказ. Я так понимаю, что Мастер Анк и был тем, кто доставил заказ Алексу, мы предположили верно, Папашу он просто впустил, счет кто-то исправил специально – видимо, чтобы Алекс ушел за доплатой. Так, значит, вот как зовут Алекса: Николай Малиновский. Где-то я слышала это имя, но в связи с чем – не помню, надо в Интернете поискать. Точно, где-то мелькало… Нет, не помню из-за чего, но это не срочно. Это не отвечает на вопрос, кому понадобилось убивать Папашу таким странным способом. Ну, убили бы где-нибудь там, в пространстве, зачем в квартире Алекса? Почему под елкой? К чему такой надрыв и драма?
Ладно, проехали. Теперь я хочу найти досье, которое собрал Папаша, и выяснить, что он собирался устроить мне и как близко подобрался. Конечно, здесь множество файлов, а может, есть и скрытые, и если бы я разбиралась в компьютерах чуть лучше, чем обычный пользователь, мигом бы все распотрошила, но я не сильна в таких вещах и просить помощи ни у кого не собираюсь.
Я набираю в поисковике свой ник кириллицей, потом латынью – может, что-то выстрелит. Слишком много надо перелопатить, а времени в обрез. Кто знает, что предпримет полиция и что из этой истории выплывет на Форуме. Я не хочу оказаться в неведении именно тогда, когда мне надо точно знать, что происходит. И, возможно, я вычислю, кто грохнул Папашу, хотя если я это узнаю, то никому не скажу и самому убийце никогда не намекну, что знаю. Незачем.
А вот письма примерно месячной давности. Папаше пишет юзер с ником Динальт. Я знаю его по Форуму как человека говнистого и непорядочного, мелочно злобного и мстительного. В общем, мы с ним особо и не ссорились никогда, не было повода, но я часто возмущалась, когда он принимался лить помои на других юзеров. И теперь, читая переписку Папаши и Динальта, я поняла, кто же на самом деле сдал меня.
«Моя фирма нанимала ее для тестирования, у меня есть все ее данные, в том числе адрес». Это Динальт пишет. Знать бы, где он работает и как узнал, что я это я.
«Сбрось мне все, и я обещаю сделать так, что Паоле будет проще повеситься, чем жить. Эти люди шутить с ней не станут». Папаша, похоже, планировал сделать мне какую-то жуткую штуку в реале. Но почему? Чем я его задела? И чем так обидела Динальта? Тем, что спорила с ними в вирте? Люди совсем не в себе!
«Бросил тебе на мыло. Потри нашу переписку, ходят слухи, что личка читается. Папаша, обещай мне, что сделаешь то, что сказал. Я хочу, чтобы она не просто страдала, но сдохла».
«Это будет смешно, брат, обещаю».
О господи!
Я помню Динальта – на аватарке какой-то чувак в капюшоне, без лица. Судя по рекламе, которую он дает, занимается этот гражданин чем-то вроде ростовщичества и позиционирует себя как высокодуховный иудей. Очень не любит, когда кто-то с ним не соглашается, но чтобы сдать меня Папаше, дабы тот навредил мне в реале… Такого я не ожидала.
И мне очень хочется выпить чаю. Отрезать тонкий ломтик черного хлеба, немного посолить его, положить сверху ломтик сыра и прикрыть таким же тоненьким ломтиком хлеба, чтоб получился сэндвич, и с кока-колой все это или с какао… Так, я голодна? Нет! Тогда сиди, Паола, сколько можно жрать! Из-за своей привычки ты сегодня потеряла Билли-Рея, навсегда.
Поисковик завершил работу, а в дверь позвонили.
Я никого не жду, восьмой час вечера, для визитов поздновато, да и не договаривалась я ни с кем.
Зазвонил телефон.
– Паола, я знаю, что ты дома. Открой мне.
Это Билли-Рей.
Твою мать!
6
В другое время я бы сказала: вау, сам Билли-Рей у меня в гостях!
Но, во-первых, время сейчас не другое, а то, что есть, а во-вторых, я занята. К тому же я отныне опасаюсь Билли-Рея, потому что не знаю, кто он и с чего он такой крутой – все может порешать. А может, это он с Папашей все и порешил, кто его знает? Уж очень скоро он появился в квартире Алекса, словно ждал где-то неподалеку. И не надо мне намекать насчет паранойи.
А еще я боюсь с ним встречаться. Не потому, что боюсь его самого, а потому, что все закончилось. И мне больно от этой мысли.
– Привет.
Мы сегодня виделись, конечно, – но что я еще могу сказать?
– Привет. – Билли-Рей смотрит на меня с непонятной улыбкой. – Можно войти?
Я как раз думаю над этим вопросом. Парень, я устроила среди себя голосование, и пока прения и дебаты на эту тему продолжаются.
– Ладно.
Пусть заходит, дальше гостиной он не пойдет, а компы у меня в спальне, я засунула их под кровать. Не бог весть что, а все же.
– Гостиная там.
Я не знаю, что ему говорить. Много раз я представляла себе, как бы познакомилась с ним, что сказала бы, но вот он, Билли-Рей, в моей квартире, а я думаю о том, что в этом халате я выгляжу еще более толстой, чем есть, и даже великолепные, хоть и наращенные, ресницы ситуацию не спасают.
У меня всегда порядок в доме. Это пунктик, привитый мне родителями: мама ненавидит бардак, она реально болеет от него, и наводить чистоту я обожаю лет с двенадцати, именно тогда до меня дошло, как это классно – чистота и поверхности, на которых ни пылинки. То есть у меня не бывает немытой посуды, пятен на мебели от стаканов, чашек с остатками питья, стоящих тут и там, пыли и грязного белья в машинке. А потому ко мне можно прийти в любой день и застать чисто убранную квартиру без признаков хаоса. Даже место, где я работаю, у меня в идеальном порядке – все материалы разложены в контейнеры, стоящие в определенном порядке на полках, готовые изделия хранятся в других контейнерах, а то, что в работе, – около стола на специальной этажерке. И все это на отапливаемой лоджии, чтобы даже тень беспорядка не просочилась в квартиру. Психологи утверж