– А где он жил?
– Где стоял тот флигель? – Норд хихикнул: – Дом Грабовских сохранился по сей день: улица Тургенева, шестнадцать, там и сейчас кто-то живет. Думаю, флигель тоже цел, но кто там обитал после Грабовского, я не знаю, надо смотреть документы, если они сохранились. Мне тоже любопытно, куда подевалась мебель. Мы с тобой, Паола, будем теперь как отец Федор, который не корысти ради, а токмо волею…
– …а токмо ради интересной темы на Форуме.
– Да, интересно будет все это раскопать. – Норд задумался. – Паола, меня не покидает ощущение, что Фиона мне соврала, а на самом деле она знает, что я ей прислал.
– Может, и так, но уличить ее во лжи невозможно. Ладно, я пойду. Вызови мне такси, что ли.
– Оставайся, правда. – Норд трет заросший светлой щетиной подбородок. – Я на ужин оладьи пожарю.
– Я не ужинаю.
Как мне ужинать и есть какие-то оладьи, когда Билли-Рей может снова повстречаться? Все, никаких ужинов и выпечки! Никакой еды! Потому что именно привычка постоянно жевать привела меня к тому, что я выгляжу так, как выгляжу. И я намерена положить этому конец.
– По-моему, ты преувеличиваешь проблему. – Норд рассматривает меня, как окорок в витрине. – Паола, тебе кто-то сильно сломал психику по поводу твоей внешности.
– Ага, а у меня нет глаз. Не надо мне этих сказок, Нордиш, я прекрасно знаю…
– Ничего ты не знаешь. – Норд ухмыльнулся: – Но я не буду продолжать эту тему, потому что без толку. Сведу тебя с одном моим приятелем, он психотерапевт, вот он живо твои мозги на место поставит.
– Спасибо, не требуется.
Я очень плохо отношусь к людям, которые грозят мне «поставить на место мозги», потому что я считаю, что мои мозги там, где и должны быть. А когда люди хотят во мне что-то исправить, словно я сломанный мотор, это меня сильно раздражает.
– Не злись.
Но я напряглась, потому что вот машина въехала во двор, и меня она отчего-то пугает. Не знаю почему, тут много машин, но эта…
– Нордиш, похоже, нам надо собираться и бежать. Здесь есть чердак?
– Есть. Ведет прямо на крышу. Паола, ты…
– Мигом одевайся.
Я хватаю пальто и сумку, сую ноги в сапожки. Хороша же я буду, если все это окажется ложной тревогой, паранойей, и машина безобидная с безобидными пассажирами, но лучше я буду выглядеть в глазах Норда психопаткой, чем сейчас сюда ввалятся ребята, которые приходили ко мне вчера утром. Но как они нас выследили?
– Погоди, комп возьму.
Норд уже одет и обут, он схватил рюкзак и впихнул в него ноут. Ну, тут я могу понять: без ноута он жить не может, его Матрица требует подпитки, он живет в Интернете, как и все мы. Мир стал тесен и превратился в нечто единое – невозможно долго скрывать что-то в эпоху развитого Интернета, что попадает в Сеть, то навсегда в ней остается. И мы тоже.
Но лифт уже едет, и я понимаю, что первое, где нас станут искать, – это крыша. И если я еще могу кому-то понадобиться живой, то Нордиш вряд ли. И это из-за меня он теперь в беде.
– Кто соседи?
– Справа мужик какой-то, не знаю его, недавно въехал, слева семья с детьми, а в торце – молодая пара, их дома нет, отдыхают где-то. Мать парня ходит рыбок кормить по утрам, иногда здороваемся с ней.
Утром ходит кормить рыбок. А сейчас вечер.
Я от нечего делать успела порыться в ящике Норда, ведь негодяй Билли-Рей забрал мои отмычки, так что я нашла несколько нужного размера дротиков, и сейчас они очень кстати: я знаю, где мы спрячемся.
– Паола, ты что?..
– Быстро.
Я втолкнула Норда в прихожую и тихо закрыла дверь, щелкнули замки. Сигнализации здесь нет, в комнате булькает система фильтрации аквариума – с удовольствием посмотрю, что там такое, я аквариумы обожаю и очень хотела бы завести себе, но, когда я уезжаю, рыбок некому будет кормить. И хотя уезжаю я не так уж часто и не очень надолго, но зачем мучить несчастных питомцев?
– Что…
– Тихо, Нордиш.
Я смотрю в глазок – парни вышли из лифта, не те же самые, что утром, но звонят в дверь Норда, потом один из них вытащил отмычки и открыл замок. Имейте в виду, граждане, все ваши хитроумные замки – от честного вора, а потому поставьте на дверь крепкую задвижку, а лучше две. По крайней мере, когда вы дома, дверь открыть будет затруднительно.
Норд отодвинул меня и тоже заглянул в глазок. Видимо, узрел открытую дверь и впечатлился, потому что снова уступил мне место у глазка. Что ж, я не знаю, как меня вычислили, но вполне может быть, что Билли-Рей мне не солгал. Кто-то меня ищет, и упорно.
Парни вышли из квартиры Норда и аккуратно заперли за собой дверь. Нет, граждане, это не уголовники. Уж столько-то я понимаю в жизни, чтобы осознавать: уголовники не стали бы запирать за собой дверь, не нашли бы нас так быстро, не… А вот как они нас нашли? Так это сейчас я задам вопрос бестолковому, доверчивому и беспечному Нордишу, и я уже подозреваю, каков будет ответ.
– Ушли?
– Тихо. Двигай в комнату.
Мы осторожно ступаем по мягким коврам в глубь квартиры.
– Не трогай свет. – Я считаю, что не так уж и темно, учитывая огромный освещенный аквариум. – Кому ты сказал, что ты сейчас со мной?
– На Форуме написал, что сидим, пьем пиво…
– Зачем?!
– Да просто так. – Норд виновато смотрит на меня. – Народ даже взвыл от зависти. Блин, это я ступил… Паола, мы с этим Форумом заигрались.
– Ага. – Я смотрю на чудо-аквариум, и сердце мое радуется, потому что такой красоты я отродясь не видела. – Боже, какой аквариум! Я тоже хочу себе такой.
– Здесь система автоматическая – включает-выключает свет, фильтры, сыплет корм. Видимо, тетка эта, мать хозяина, приходит посмотреть, все ли работает исправно. Паола, что происходит?
– Я не знаю, Нордиш.
Потому что я не думаю, что Билли-Рей сказал мне правду.
– Надо убираться отсюда. – Норд покосился в сторону двери. – Думаешь, мы сможем выйти?
– Если они не дураки, то выставили соглядатаев. Полезли на крышу, спустимся по пожарной лестнице.
– Паола, здесь двенадцать этажей.
– Именно поэтому они нас оттуда и не ждут. Пошли.
У меня от одной мысли о пожарной лестнице противно покалывает в кончиках пальцев рук и ног и в животе холодно. И тем не менее голова моя не боится, это боится тело, но страх как-то не доходит до разума, слава богам, иначе я бы никогда не решилась.
– Я первый.
– Ты не боишься высоты?
– Нет, я же с парашютом прыгаю иногда, помнишь?
Помню, он даже фотографии как-то выкладывал на Форуме.
– А ты, Паола?
– Надеюсь, что нет. Сейчас как раз мы это и выясним.
Норд хмыкнул и опустился на колени, потом развернулся – и вот его нижняя часть уже на лестнице. Быстро он управился.
– Хорошо, что сейчас темно, и ты даже если будешь смотреть вниз, то без толку. – Норд крепко держится за планку. – Паола, становись на четвереньки и осторожно найди первую планку, потом следующую…
– Не командуй. Сейчас приспособлюсь, мне же надо еще колготки не порвать.
Конечно, в пальто и юбке спускаться двенадцать этажей по ледяной лестнице – никакого удовольствия. Утешает одно – парни, которые приходили за мной, остались в дураках. Правда, спуск проходит очень медленно, потому что лестница металлическая, а на улице отнюдь не лето.
– Отдохни. – Норд снизу касается моего колена. – Паола, держись крепко, слышишь?
Я бы не отпустила проклятую перекладину, даже если бы мне сейчас давали миллион. Внизу тьма, по бокам окна – где-то ярко освещенные, где-то голубоватый свет телевизора, но, судя по количеству окон, ведущих вниз, мы на полпути от цели.
– Давай спускайся.
– Уверена?
– Уверена.
Я вовсе не уверена, но дело в том, что эта проклятая лестница высасывает из меня силы. И бездна внизу ей в этом помогает. Я осторожно нащупываю ногой следующую перекладину, потом еще и еще – если я спускаюсь, я знаю, что мне на одну перекладину меньше лететь, а если стою, то и перекладины на месте.
– Почти все, Паола.
Норд прыгает вниз – лестница-то не до самой земли, а я замираю. Вот этого я нипочем не сделаю, хоть все казни египетские на меня нашлите, включая лягушек.
– Паола, прыгай.
– Не могу.
Норд зашипел, чертыхаясь. А что чертыхаться, когда я уверена: если прыгну, то сломаю себе ногу, а то и обе. Уж я-то знаю, и перспектива эта меня не устраивает.
– Погоди.
Норд метнулся за угол, а я стою на последней ступеньке и думаю, что если бы я могла взяться за нижнюю перекладину руками и повиснуть, то лететь вниз было бы недалеко, учитывая мой рост. Но дело в том, что взяться руками за эту перекладину я не могу, я же стою на ней!
Зато я могу попробовать повиснуть на той, за которую держусь, и, перебирая руками, добраться до нижней, а там уж… Пожалуй, я переоценила свои силы. Земля ударила меня наотмашь, и острая боль пронзила все тело. Я ударилась всем, что у меня есть, даже молекулами крови. И мне совершенно нечем дышать, вообще.
Из-за угла вынырнул Норд, который притащил какую-то веревку – не иначе, оторвал бельевую в соседнем дворе, но я бы на этой веревке сейчас с удовольствием повесилась, если бы могла встать. А встать я не могу, потому что, похоже, сломала не только ноги, но и все остальное.
– Паола…
– Тихо. Оттащи меня поближе к кустам, а сам уходи. – Мне уже не подняться, это ежу понятно. – Уходи, Нордиш, пока они до тебя не добрались.
Возмущенно фыркнув, Норд достал телефон. Не свой навороченный айфон, а обычный кнопочный сотовый, без всякого Интернета и прочих девайсов.
– Кому ты звонишь?
– Кому надо, тому и звоню. – Норд сердито сопит. – Жека, привет. Ты работаешь? Да, только гребень с машины сними, погасишь фары и подъедешь с торца дома, около гаражей.
Ну, отличное решение – вызвать такси. Только обругать Норда я не могу, настолько сильная боль, я пытаюсь определить, что же сломала, и у меня ощущение, что сломала я все. Но вот пальцы, похоже, выжили – шевелятся, и кисти рук тоже, и вообще руками я могу шевелить, и даже повернуть голову, хотя от этого меня начинает тошнить.