У римских властителей – Калигулы, Клавдия, Нерона, Каракаллы – имелись большие коллекции ядов, у последнего был даже особый придворный изготовитель ядов – Сепроний Руф».
И египтяне не отказывались от использования ядов скорпиона, зная противоядие – мед и экскременты гиппопотама. Яд паука рода Lathrodectus парализовал центральную нервную систему. Яды змей в гробницах, куда не проникают ультрафиолетовые лучи, держатся долго и тысячелетиями не теряют своих коварных свойств.
Египтяне больше всего боялись «ядов смерти», появлявшихся при разложении тела умершего. Вопрос в другом: сохранялся ли этот яд на протяжении трех-четырех тысячелетий? Гробницы фараонов, по сути, были идеальным местом для размножения бактерий.
Египтяне знали о нервно-паралитических ядах – спорынья, паразитический злаковый гриб, вызывает так называемый «холодный огонь», симптомы которого начинаются с покалывания в пальцах, переходят в онемение поверхности тела и судороги в мускулах, затем в паралич и помутнение сознания.
Все эти яды вполне могли использоваться египтянами главным образом против расхитителей гробниц.
В конце 1940-х годов физик Л. Булгарини предположил, что древние египтяне знали законы ядерного распада и использовали радиацию для защиты своих святилищ[15].
Двое исследователей пирамид – британские археологи Флиндерс Петри и Джордж Райснер – умерли так неожиданно, что даже скептики связали их кончину с проклятием гробниц. Последний из них нашел большую усыпальницу матери Хеопса – Хетефаре – и первым провел прямую радиопередачу из гробницы. И там же ему стало плохо: инфаркт. Он умер не приходя в сознание.
Физик Амр Гохед (Египет), проводивший опыты в пирамиде Хеопса, заявил: «То, что происходит внутри пирамиды, противоречит известным нам законам науки и, в частности, электроники».
Шестидесятидвухлетняя жительница пригорода Кейптауна (Южная Африка) попросила вернуть на место хранившегося в ее доме скарабея, взятого из гробницы Тутанхамона[16]. Чтобы избавиться от «проклятия гробницы фараона». В письме министру культуры Египта она перечисляет длинный список тех несчастий, что выпали на долю владельцев этого амулета. Первый владелец, британский моряк, купивший амулет в Каире, погиб недалеко от берегов Египта, став жертвой кораблекрушения. Его старшая дочь умерла от лейкемии в 21 год, младшая – «сгорела» от раковой опухоли. Вдова решила избавиться от проклятия и подарила скарабея нынешней владелице, дочь которой также умерла от лейкемии в возрасте 21 года, а затем и ее муж внезапно скончался…
Надеюсь, что скарабея вернули в Долину царей…
Проклятие гробниц фараонов по-прежнему остается неразгаданной тайной истории человечества[17].
«Ты спускаешься вместе с солнечным Ра,
Ты восходишь и отверзаешь путь
Через плоть бога воздуха Шу.
Ты восходишь и ты заходишь,
Ты восходишь с Ра…
Ты восходишь и ты заходишь,
Вместе с Баркой Вечерней Солнца
Погружаешься ты во мрак.
Ты восходишь и ты заходишь.
Ты восходишь вместе с Исидой»[18].
…Египетский музей в Турине. В одном из залов этого музея выставлен саркофаг фараона Кха, правившего Египтом в 1400 году до нашей эры. С посетителями там случаются внезапные обмороки, истерики, приступы головной боли. После того как пришлось вызывать скорую сразу трем девочкам-экскурсанткам, заговорили о проклятии фараона. Известны случаи плохого самочувствия посетителей египетских отделов и других музеев, в том числе Музея изящных искусств в Москве. Большинство любителей древностей чувствуют особую гнетущую атмосферу в этом зале. А кое-кто уверяет, что в гробницах фараонов действовали заклятия – психоэнергетические сгустки, созданные жрецами. Они до сих пор охраняют гробницы от нежданных гостей.
Кстати, в декабре 1993 года в Египте вскрыли гробницу фараона Петети и его жены. Возраст захоронений – примерно 4600 лет. Надписи на саркофагах предостерегали: «Великая богиня Хатор дважды покарает всякого, кто осквернит это место».
У руководителя раскопок внезапно случился сердечный приступ, едва не стоивший ему жизни. Потом землетрясение разрушило дом его коллеги-археолога. А поезд, в котором перевозили добытые реликвии, сошел с рельсов.
Можно все эти несчастья считать исключительно фантастическими совпадениями.
Но из поколения в поколение передаются правила о святости мест захоронения. А в странах Востока любое богатое захоронение защищали от осквернения особенно…
Гробница Тутанхамона – 2
Говард Картер изучает третий золотой саркофаг Тутанхамона. Фотография из архива The New York Times. 1925
Историк и журналист Н. Солдатов писал в «Коммерсанте»:
«Незадолго до смерти лорд Карнарвон успел совершить сделку, сыгравшую роковую роль в посмертной судьбе Тутанхамона. В 1922 году из-за недостатка средств для продолжения раскопок он продал первый в истории эксклюзив, передав газете The Times за 250 тысяч фунтов стерлингов по нынешнему курсу исключительный доступ к новостям и фотографиям с раскопок, а также право за деньги снабжать остальную прессу этими материалами. Это раззадорило публику и разозлило конкурентов, готовых скорее потратиться на командировки корреспондентов, чем заплатить The Times. В Египет со всего мира бросились газетчики в надежде урвать собственный эксклюзив».
Что получается? Все погубила меркантильность Карнарвона? Но даже при всех – очень больших – расходах на раскопки, которые шли несколько лет, Карнарвон не разорился… Нет, здесь что-то иное. Или, быть может, журналист «додумал». Ведь если следовать логике автора статьи в «Коммерсанте», то в Долину царей, а уж тем более в район раскопок, никого, кроме журналистов The Times, пускать не должны были.
Но «наплыв людей был такой, что между Долиной царей и Каиром в срочном порядке пришлось построить три новые телеграфные линии, местную станцию скорой помощи переформатировали под пресс-центр, а в двух крупнейших в районе гостиницах выставили в саду палатки и армейские койки для тех, кому не хватило мест в номерах».
То есть не было бы счастья, да несчастье помогло… Так?
Н. Солдатов утверждает, что Картер сделал в те дни в своем дневнике следующую запись:
«Журналисты сидят вокруг нас целыми днями, болтают, фотографируют гробницу и друг друга и страшно надеются что-нибудь увидеть. Я очень боюсь, как бы стены не обрушились и эта толпа не грохнулась в гробницу».
По логике Картер должен был обвинить в том, что раскопки превратились в некое «театральное представление», своего сотоварища Карнарвона и разогнать всех, кроме журналистов The Times. Не думаю, что последних был даже десяток.
Но журналистов действительно было много, и они всеми правдами и неправдами рвались на сами раскопки, не боясь ничего – ни обвалов, ни палящего солнца, ни змей, ни болезней, ни каких-либо чрезвычайных происшествий и бытовых неудобств.
Н. Солдатов пишет, что «новостей, чтобы прокормить такую ораву журналистов, раскопки предоставляли недостаточно (да и те принадлежали The Times [Все-таки быть такого не могло. – В. Т.]), и довольно быстро от освещения события века газеты перешли к его оценке».
Скорее всего, даже не к оценке, а к некоторому фантазированию:
«Только представьте, – писала London Times, – что году, скажем, в 5923-м гробницу королевы Виктории захватили иностранцы, разграбили содержимое и вытащили тело монархини всем на обозрение. Понравилось бы нам такое?»
Что-то уж чересчур…
The New York Times вторила:
«Никому больше не приходит в голову бояться осквернения могил. Наука, упразднившая Всевышнего и наделившая атом всеведением, ставит себе отвратительные цели и с легкостью их достигает».
Да, это точно. Никто не боялся осквернить могилы даже тех, кто покинул бренный мир много веков назад… Может, все-таки стоило быть осторожными и соблюсти хоть какие-то правила приличия и уважения к умершим?
По мнению автора статьи, существовало «беспокойство относительно того, не навлекло ли человечество на себя беду, вторгшись во владения фараона», и оно, беспокойство, «быстро распространялось». Интересно, среди кого?
Н. Солдатов приводит только один факт:
Писатель, автор приключенческих романов Генри Райдер Хаггард «предложил собрать все древнеегипетские мумии внутри Великой пирамиды в Гизе и от греха подальше залить бетоном».
Но это уже явный перегиб – в другую сторону…
Лорд Карнарвон в интервью The Times заявлял:
«Я против того, чтобы мумии выставлялись под стеклом в музеях, “удовлетворяя чей-то больной интерес”».
Но, как считает автор статьи в «Коммерсанте», именно «Карнарвону, однако, предстояло перевести панику на новый уровень: когда спустя несколько месяцев он умер, журналисты в один голос заявили, что это месть мумии за кощунственные раскопки».
Интересно, это заявление было всего журналистского пула или представители The Times воздержались?
Миф о проклятии египетских гробниц не был чем-то новым или оригинальным: «к этому времени он уже давно кочевал по готическим страшилкам», впервые появившись в 1828 году в романе одной из первых представительниц жанра научной фантастики, английской писательницы Джейн Лаудон (1807–1858), «Мумия! Или история двадцать второго века».
Говорят, что «Лаудон посетила модную в высшем лондонском свете забаву – сеанс разворачивания мумии (с привезенной из Египта мумии прилюдно один за другим снимали бинты), и под впечатлением от увиденного, а также от вышедшего незадолго до этого “Франкенштейна”, написала первый роман, в котором древнеегипетский покойник был представлен в роли злобного ходячего мертвеца, проклинающего потревоживших его покой. На протяжении следующих ста лет проклятие мумии обитало в художественной литературе, но с открытием гробницы Тутанхамона превратилось в настоящую городскую легенду».