Комендант крепости В. А. Васильев – тринадцатый по счету и последний советский комендант Петропавловки. Пост ликвидировали в 1926 году… Тринадцатый – и последний. Этим все сказано.
Ктитор бывшего придворного Петропавловского собора А. Перегородский.
Вот на этой фигуре стоит остановиться особо. Человек лет пятидесяти, не обремененный семьей, он был готов служить кому угодно и жил по принципу «чего изволите». Именно он был одним из немногих, кто «засветился» на всех вскрытиях гробниц, появляясь то там, то здесь и оказываясь понятым именно там, где надо. Вне всякого сомнения – сексот ГПУ. Но и эта структура не спасла, он покончил жизнь самоубийством.
Заведующий имуществом собора Е. Пономаренко. О нем не удалось обнаружить каких-либо сведений, скорее всего, и он очень рано покинул сей грешный мир.
Что ж, всем, кто не остановился перед страшным грехом – тревожить прах усопших, – воздалось в полной мере. Если не ранняя смерть, то жизнь до той черты, когда существование на этой бренной земле – из-за многочисленных болячек – превращается в сущее наказание… (Вспомним архитектора Удаленкова.)
А вот что писалось в эмигрантской газете «Последние новости» в 1933 году:
«В Варшаве у одного из членов русской колонии имеется письмо одного из видных членов петербургского ГПУ с рассказом о вскрытии большевиками гробниц русских императоров в усыпальнице Петропавловского собора. Вскрытие произведено в 1921 г. по требованию “Помгола”, выступавшего с проектом конфискации в пользу голодающих драгоценностей, заключенных в императорских гробах. Краковская газета “Иллюстрированы курьер Цодзенны” приводит это историческое письмо: “…Пишу тебе, – так начинается письмо, – под незабываемым впечатлением. Открываются тяжелые двери усыпальницы, и перед нашими глазами появляются гробы императоров, установленные полукругом. Перед нами вся история России. Комиссар ГПУ, являющийся председателем комиссии, приказал начать с самых молодых… Механики открывают гробницу Александра III. Набальзамированный труп царя сохранился хорошо. Александр III лежит в генеральском мундире, богато украшенном орденами. Прах царя быстро вынимают из серебряного гроба, снимают с пальцев перстни, с мундира – ордена, усыпанные бриллиантами, затем тело Александра III перекладывается в дубовый гроб. Секретарь комиссии составляет протокол, в котором подробно перечисляются конфискованные у умершего царя драгоценности. Гроб закрывается, и накладывают на него печати. Такая же процедура происходит с гробами Александра II и Николая I. Члены комиссии работают быстро: воздух в усыпальнице тяжелый. Очередь за гробницей Александра I. Но здесь большевиков ожидает неожиданность. Гробница Александра I оказывается пустой. В этом можно, очевидно, видеть подтверждение легенды, согласно которой смерть императора в Таганроге и погребение его тела было фикцией, им самим придуманной и инсценированной для того, чтобы остаток жизни окончить в Сибири старцем-отшельником [Федором Кузьмичем]. Все участвовавшие в мрачной процедуре вскрывания гробниц торопились как можно скорее закончить свое дело. Серебряные гробы русских царей после перенесения тел в дубовые устанавливались один на другой. Дольше других возилась комиссия с гробницей императрицы Екатерины I, в которой оказалось очень большое количество драгоценностей… Наконец, мы дошли до последней, точнее, до первой гробницы, где покоились останки Петра Великого. Гробницу трудно было открыть. Механики заявили, что, очевидно, между внешним гробом и внутренним находится еще один пустой, который затрудняет их работу. Начали сверлить гробницу, и вскоре крышка гроба, поставленная для облегчения работы вертикально, открылась, и перед взорами большевиков предстал во весь рост Петр Великий. Члены комиссии от неожиданности в страхе отшатнулись. Петр Великий стоял как живой, лицо его великолепно сохранилось. Великий царь, который при жизни возбуждал в людях страх, еще раз испробовал силу своего грозного влияния на чекистах. Но во время перенесения труп великого царя рассыпался в прах. Страшная работа чекистов была закончена, и дубовые гробы с останками царей были перевезены в Исаакиевский собор, где и были помещены в подвальном помещении”»[31].
Еще раз обратимся к рассказу Льва Любимова: «Могила Александра I оказалось пустой».
Тот же Любимов попытался развить эту идею, обратившись к легендарной личности – некоему страннику Федору Кузьмичу, которого и до сих пор воспринимают как тайно скрывшегося от общества императора Александра I. Видимо, это еще одна легенда, связанная с историей вскрытия гробниц. Есть только одно но… протоколов о вскрытии гробниц в Петропавловке (в 1918 году) до сих пор обнаружить не удалось.
Итак, Федор Кузьмич, таинственный и неповторимый…
«Еще при жизни старца Федора Кузмича, появившегося в Сибири о 1836 году и прожившего в разных местах 27 лет, ходили про него странные слухи о том, что это скрывающий свое имя и звание, что это не кто иной, как император Александр I; после же смерти его слухи еще более распространились и усилились. И тому, что это был действительно Александр I, верили не только в народе, но и в высших кругах и даже в царской семье в царствование Александра III. Верил этому и историк царствования Александра I, ученый Шильдер.
Поводом к этим слухам было, во-первых, то, что Александр умер совершенно неожиданно, не болев перед этим никакой серьезной болезнью.
Во-вторых, то, что умер он вдали от всех в довольно глухом месте, в Таганроге.
В-третьих, то, что, когда он был положен в гроб, те, кто видел его, говорили, что он так изменился, что нельзя было узнать его и что поэтому его закрыли и никому не показывали.
В-четвертых, то, что Александр неоднократно говорил, писал (и особенно часто в последнее время), что он желает только одного: избавиться от своего положения и уйти от мира…
Что же касается до того, что именно Кузьмича считали скрывшимся Александром, то поводом к этому было, во-первых, то, что старец был ростом, сложением и наружностью так похож на императора, что люди (камер-лакеи, признавшие Кузьмича Александром), видавшие Александра и его портреты, находили между ними поразительное сходство… во-вторых, то, что Кузьмич, выдававший себя за не помнящего родства бродягу, знал иностранные языки и всеми приемами своими величавой ласковости обличал человека, привыкшего к самому высокому положению; в-третьих, то, что старец никогда никому не открыл своего имени и звания, а между тем невольно прорывающимися выражениями выдавал себя за человека, когда-то стоявшего выше всех других людей; и, в-четвертых, то, что он перед смертью уничтожил какие-то бумаги, из которых остался один листок с шифрованными странными знаками и инициалами А. и П.; в-пятых, то, что, несмотря на всю набожность, старец никогда не говел. Когда же посетивший его архиерей уговаривал его исполнить долг христианина, старец сказал: “Если бы я на исповеди не сказал про себя правды, небо удивилось бы; если же бы я сказал, кто я, удивилась бы земля”».
Эти строки принадлежат Льву Толстому, из его вступления к неоконченной повести «Посмертные записки старца, Федора Кузмича, умершего 20-го января 1864 года в Сибири, близ Томска на заимке купца Хромова».
Это произведение, над которым Толстой работал за пять лет до смерти, написано от первого лица: вымышленная исповедь бывшего императора, ставшего отшельником. В этой «исповеди» есть такая фраза: «Людям, не имевшим несчастья родиться в царской семье, я думаю, трудно представить себе всю ту извращенность взгляда на людей и на свои отношения к ним, которую испытывали мы, испытывал я…»
Главным образом на основании этой фразы тогдашний редактор-издатель журнала «Русское богатство» В. Г. Короленко был привлечен к уголовной ответственности за напечатание этой повести Толстого в 1912 году по обвинению в «оказании дерзостного неуважения верховной власти и порицании установленного законами основными образа правления».
Защищавший на суде В. Г. Короленко адвокат О. О. Грузенберг[32] так определял смысл и значение легенды:
«Император Александр I, Александр Благословенный, монарх неограниченный, баловень судьбы, спаситель Европы… и рядом с ним – и он сам в нем – бродяга Федор Кузьмич, наказанный розгами за бродяжничество… Великая, чисто русская легенда – легенда, в которую одинаково любовно поверили и верхи России, и самые глубокие ее низы… ее много десятков лет лелеяли и чтили и солдаты, и мастеровые, и простые, крестьяне… Народ хотел верить и горячо верил, что в едином образе сочетался могущественнейший из царей и бесправнейший из его бесправных подданных. Для интеллигенции, для высших кругов в Федоре Кузьмиче воплотилась идея искупления государем того великого греха, который не должен быть никому прощен, греха убийства или причастности к нему. И эта легенда смирения, искупления так близка, так родственна совестливой русской душе!.. Да, это правда: у Толстого Александр I говорит: “Я – великий преступник”. Но таким он был, таким его признает и русская история».
Суд оправдал В. Г. Короленко и постановил снять арест с номера «Русского богатства», в котором были напечатаны «Записки».
Но смерть Александра I в Таганроге давно порождала различные толки. Общеизвестно, что Александр, уже начиная с юности, говорил о своем намерении стать частным человеком и, более того, затеряться в людской толпе (слова его, сказанные брату Николаю и его жене, которая записала их в своем дневнике: «Как я буду радоваться, когда вы будете проезжать мимо меня, а я из толпы, махая шапкой, буду кричать вам “ура!”». Общеизвестно также, что мысль о своей причастности к убийству отца – императора Павла – постоянно мучила его и что он искал забвения в религии, во всевозможных формах мистицизма…
В документах, касающихся последних дней царствования Александра I и того, что последовало за объявлением о его смерти 19 ноября 1825 года, много противоречий, много загадочного, могущего породить всяческие предположения. Так, генерал-адъютант князь П. М. Волконский, очень близкий к Александру человек, писал 7 декабря 1825 года из Таганрога в Петербург: