– Так, напоминаю еще раз, с площади никуда не уходить, ни в какие переделки не ввязываться. Не пытаться где-то и от кого-то скрыться. Охрана следит за вами ненавязчиво, но в случае чего подозрительного, думаю, для Флоры не составит труда отыскать приставленного человека.
Он бросил проницательный взгляд в сторону девушки, и мне почудилась в его глазах хитрая усмешка. Начинаю догадываться, кто за нами следит на этот раз. Вегерос на его слова лишь кивнула, подтверждая, что найти сможет.
– Вот и хорошо. А ты, Касс, поговори с подругой, чтобы она успокоилась сама и успокоила всех тех, кто еще может начать тебя искать из твоих городских знакомых. И я тебя очень прошу, ограничься только этим. Общайся с Даниэллой, гуляйте по площади, развлекайтесь, пройдитесь по лавкам, благо вокруг площади их немало, купите что-нибудь. Держи, кстати, – с этими словами из его кармана в мою руку перекочевал весьма увесистый кошель, а потом его пальцы сжали мои ладони, он проникновенно заглянул в мои слегка ошалевшие после этой речи глаза и произнес заключительное: – Я тебя очень прошу, проведи этот день просто как обычная, нормальная девушка. Вернусь часов через шесть. Я сам вас найду.
Коротко поцеловав меня в губы, он исчез, а я так и стояла, замерев посреди переулка, уставившись в обшарпанную стену дома.
Как-то… странно все это было.
Рядом фыркнула Флора, после чего я очнулась и перевела взгляд на нее.
– М-да, довела ты мужика, – ехидно оскалившись, пробормотала она и вытянула у меня из рук деньги, уверенной рукой пряча их в одном из своих многочисленных карманов. – Нет, тебе такую сумму доверять нельзя. Либо сама посеешь, либо украдут в толпе. Идем уже, что застыла столбом?
Боевичка взяла меня за руку и потянула в сторону оживленной улицы и громких голосов. А я напомнила себе, что, несмотря на все странности в моей жизни, главное сейчас – я иду на встречу с человеком, долгое время заменявшим мне сестру.
Мы действительно вышли буквально в паре шагов от Бродячей площади. Множество людей, спешащих по своим делам, торговцы, громко зазывающие в лавки покупателей, и громкая музыка, доносящаяся из угла площади, где примостилась небольшая сцена. А на противоположном углу стояли хорошо знакомые мне цветастые вагончики. К ним я и поспешила, даже забыв про Флору, старательно пробивающуюся сквозь толпу вслед за мной. Но меня сейчас не волновали ни окружающие люди, ни ругающаяся на меня Вегерос, ни неизвестный наблюдатель, следящий за нами. Я увидела яркий платок и черную копну кудрявых волос, мелькнувшие рядом с вагончиком, и устремилась туда. Пара минут, и я с громким криком «Данька!» выскочила на подругу из толпы, чтобы тут же повиснуть у нее на шее, как в детстве. Кажется, сейчас я, как обезьянка, обхвачу ее руками и ногами и разрыдаюсь от счастья. Я сама не заметила, как начала хлюпать носом.
– Касьена… – словно сама себе не веря, прошептала Даня и в следующее мгновение отстранилась, чтобы вцепиться в мое лицо и внимательно вглядеться, убеждаясь, что это я. – Касенька, лапа моя…
Она широко улыбнулась и крепко прижала меня к себе, позволяя снова спрятать заплаканное лицо у себя на плече.
– Живая, целая… – причитала Даня, гладя меня по волосам. – И здоровая даже вроде.
В следующее мгновение она снова отстранилась, чтобы дать мне хороший подзатыльник.
– За что?! – обиженно взвыла я, поднимая на девушку несчастные глаза.
– Ты где пропадала, свинья такая? – возмутилась Данька, сердито сверкая глазами. – Из академии пропала, в приюте не появлялась, у Кринуса тоже. Вестники в городе ее найти не могут. Исчезла девочка, словно сквозь землю провалилась! Да я тебя хоронить уже собралась, а она тут как тут, объявилась.
Про вестников я не знала. Но меня ведь какое-то время и в городе-то не было, поэтому они не доходили, а потом… Дамиан, наверное, закрыл меня от всех возможных способов поиска, так что неудивительно, что простенькое заклятие адресата не смогло до меня добраться. Но в остальном она права… Я ведь и правда… просто пропала.
– Прости, Дань, так получилось, – пробормотала я виновато. – И я не могу рассказать всего, что произошло, почему и куда ушла.
– Не можешь, и ладно, – проговорила она строго, смотря мне в глаза. – Но ответь на парочку нейтральных вопросов. С тобой все хорошо?
Я кивнула.
– Ты в безопасности?
Снова кивок. А потом хитрый, подозрительный взгляд подруги на меня и проникновенное:
– С Ним?..
Даже по голосу слышалось, что последнее слово стоит воспринимать исключительно с большой буквы и уточнять не требуется, чтобы понять, о ком она говорит. Собственно, Данька знает лишь об одном мужчине в моем окружении. И после того, как я покраснела и стремительно отвела глаза, ответа ей и не потребовалось.
Подруга усмехнулась, но издеваться в этот раз не стала, просто отпустила и фыркнула:
– Тогда я за тебя абсолютно спокойна.
Сзади послышалось вторившее ей ехидное фырканье, и я вспомнила о Флоре.
Причину ее насмешки, впрочем, понять можно. Ибо, несмотря на то, что Дамиан действительно рядом, спокойной за меня все же вряд ли можно быть, но Даню в эти мысли я посвящать не собиралась.
– Кто это с тобой, малышка? – обратила внимание на мое сопровождение подруга.
– Даня, знакомься, это Флора, моя…
На мгновение я замялась. Подруга? Коллега? Охрана?
– …Напарница, – закончила я, придя к заключению, что слово «подруга» все же недостаточно отражает наши с боевичкой отношения. – Флора, это Даниэлла, практически моя старшая сестра.
Данька мягко мне улыбнулась и перевела взгляд на Вегерос. Несколько мгновений девушки рассматривали друг друга. Честно говоря, этой встречи я слегка опасалась. Хоть магом Даня и не была, характером обладала настолько фееричным и взрывным, что вполне могла посоревноваться с огненным.
– Как младшей тебе стоит поздороваться первой, – с легкой усмешкой заметила Данька, одной фразой бросая вызов Флоре.
– Вы себе льстите, не настолько уж вы и стары. Лет пять еще таких приветствий можете не ожидать, – ехидно ответила боевичка.
И снова молчаливая битва взглядов.
– Знаешь, лапа, она мне нравится, – наконец с искренней улыбкой заявила Данька. – В ней есть эта искорка огня, дерзости и сумасбродства, которой тебе не хватает.
Насчет огня у Вегерос дело искоркой не обошлось бы, но меня больше смутило другое.
– Это мне не хватает сумасбродства? – удивленно посмотрела на нее. Уж она-то знала, что я далеко не такая тихая, какой всегда пыталась казаться.
– Да, зато в избытке безголовости, – криво усмехнувшись, заметила подруга, а сзади донесся ехидный смешок Флоры.
– А разница в чем? – не поняла я.
– Сумасбродство, Касьена, это когда ты готова рисковать, но всегда точно оцениваешь, на что идешь, и хорошо рассчитываешь свои шансы. А безголовость – это когда из-за тупости и упорства суешься куда не надо, влипаешь в дурацкие ситуации и проблемы и лишь по счастливой случайности и чьей-то помощи из них выбираешься, – пояснила мне девушка, а хохот за спиной стал откровенно издевательским.
И я решила обидеться. Но, вспомнив, что у меня только этот день и всего шесть часов на общение, передумала.
А потом мы гуляли по площади. Труппа Даньки должна была выступать только вечером, поэтому у нее было много свободного времени для нас. Подруга рассказывала о местах, где побывала, смешные истории, которые происходили во время путешествий. Мы смотрели представления на сцене, смеялись, шутили, ели сладости. И я чувствовала себя ребенком, тем самым, который сбегал от кошмаров и одиночества из приюта в эти яркие краски жизни артиста и конкретно Даньки. Даже Флора улыбалась искренне, не наигранно и без издевки! Несмотря на мои опасения, девушки довольно быстро сошлись и с удовольствием на пару подкалывали меня. А после того, как Флора проболталась, что нам выдали крупную сумму и позволили покупать все, что захотим, они хитро переглянулись и затащили меня в лавку белья, там же на площади. Почти час девушки заставляли меня примерять все, что приходилось им по вкусу, и делали совершенно неприличные намеки на то, с какой целью надо этим бельем пользоваться. Но я не обижалась. Я просто была счастлива, потому что в кои-то веки действительно чувствовала себя обычной девушкой. Даже темы для разговоров были нормальные, абсолютно девчачьи, пусть и слишком откровенные для меня. Я давно не жила, не оглядываясь на свои действия и обсуждая простые, повседневные вещи, а уж таких разговоров вообще не вела никогда. С Риной… все было как-то не так. Не было этой легкости и непринужденности.
Впереди еще целых три часа свободы, и даже поход по магазинам внезапно показался мне вполне веселым времяпрепровождением в соответствующей компании.
– Кстати, Кася… – вдруг нахмурилась Данька, когда мы бродили по рядам с украшениями-безделушками, а я размышляла, не набрать ли чего под основы для амулетов. – Я хотела тебя попросить посмотреть Маришку. Ей в последнее время что-то нездоровится. Прямо не знаем, что делать. Может, ты подлечить сможешь?
После того как я поступила в академию, бывало, что я несколько раз помогала артистам с вывихами и ушибами, да и зимой только мои противопростудные зелья спасали их от болезней. Но теперь…
Ощущение невероятного счастья стало медленно покидать меня, и я, словно сдувающийся воздушный шарик, опускалась на землю в реальность происходящего. Даже у Флоры улыбка слегка померкла. Она-то знала, что я дара лишилась.
– Даня, я не могу… – тихо проговорила и призналась: – Я больше не целитель.
Девушка нахмурилась.
– Нет, я в курсе, что с академией у тебя не сложилось, но это же не значит, что нужно гордо отказаться от звания целителя. Я ж тебя не практиковать на постоянной основе без лицензии прошу.
– Нет, Дань, – мягко прервала я ее. – Я не про учебу. Я дара лишилась.
– Как так? – пораженная, уставилась она на меня.
– Так… получилось, – поморщилась, невольно вспоминая, как именно это «получилось». – Я не хочу и не могу об этом говорить.