– Твои переходы от гуслей к бутербродам порой ставят меня в тупик. – Лена приняла из рук продавца большой стакан с крышкой и упакованный в бумажный кармашек бутерброд с дымящимися сосисками.
Юлька не ответила – впилась зубами в бутерброд и сладко зажмурилась, пережевывая. Лена тоже почувствовала, как аппетитный запах раздразнил ее. Они сели на лавку у фонтана, с удовольствием поели и выпили кофе, наблюдая, как по бортику неуклюже ковыляет годовалый малыш в красном вязаном костюмчике и смешной шапке с длинной кисточкой. Фонтаны еще не работали, но их уже готовили к запуску, вычистили и вымыли. Лена очень любила весну: май, первые листья на деревьях, первые цветы, какая-то особенная свежесть даже в городе, несмотря на выхлопы бензина. Любила звук бьющих фонтанов, капли воды на асфальте, вечернюю подсветку, придающую всему праздничное настроение.
Правда, эта весна вряд ли ее порадует. Лена вдруг вспомнила, что, скорее всего, осталась одна. Если Никита хотел от нее избавиться, он получил все карты в руки, остается просто не звонить больше, и все. Она, правда, не была до конца уверена в себе, и это тоже заставляло переживать. Что, если однажды она не выдержит одиночества и пустоты, наберет знакомый номер и услышит голос, от которого снова все сожмется внутри? И все пойдет по-прежнему… Но по-прежнему Лена больше не хотела, это теперь она знала твердо. Так больше нельзя. Хотя изменить Кольцова ей, конечно, не удастся.
– Ты о чем задумалась? – вытирая салфеткой губы, поинтересовалась Юлька. – Лицо у тебя какое-то потустороннее.
– Да так. Давай я выброшу. – Лена не хотела снова говорить о Никите, поэтому быстро поднялась, забрала у Юльки кармашек и пустой стакан и направилась к ближайшей урне.
Та пошла следом.
– Давай еще кружочек сделаем. Тебе полегче?
– Если ты насчет похмелья, то да.
– А насчет чего нет? Снова тяжкие думы?
Лена не успела ответить – зазвонил телефон. С замирающим сердцем она полезла в сумку – вдруг это все-таки Никита? Увы, на экране высветилось имя Паровозникова.
– У меня выходной! – с места в карьер заявила она, чтобы сразу отбить у Андрея желание сообщить ей что-то рабочее, но он только рассмеялся.
– У меня, не поверишь, тоже. Редкая суббота, когда я не на дежурстве.
– А что звонишь тогда?
– Хотел предложить объединиться. Но ты, смотрю, в костюме ощетинившегося ежа.
Лена улыбнулась:
– Нет. Мы в парке гуляем.
– С кем?
– С Юлькой.
– О, наша звезда гуляет среди простых смертных? Я обязан это увидеть! Никуда не уходите, я буду через полчаса! – велел Андрей и тут же отключился.
– Компанию мы себе обеспечили, – кисло сообщила Лена. – Сейчас Паровозников примчится.
– Так это прекрасно! – обрадовалась Юлька. – Очень кстати.
– Даже не вздумай придумать предлог и свалить! – предупредила Лена. – Я серьезно говорю, Юль!
Юлька обняла ее за плечи.
– Я тебя не брошу, не волнуйся. Даже в мыслях не было. Но то, что Андрей приедет, очень хорошо. Пойдем в кино, например. Или останемся концерт слушать, веселее же, согласись?
– Ты считаешь себя обязанной меня развлекать?
– Я считаю себя обязанной быть рядом в тот момент, когда тебе тяжело. И не дать наделать глупостей. И хватит об этом. Идем ближе к входу, будем Андрюшку встречать.
Юлька потянула ее в аллею, ведущую к центральному входу. «Хоть бы теперь Андрей не начал ту же песню, он всегда по моему лицу видит, что я в плохом настроении. Невыносимо будет, если они мне с двух сторон в уши начнут бубнить», – думала Лена, глядя под ноги. Забота друзей была, конечно, приятна, и все лучше, чем сидеть дома одной, вот так гулять по парку. Но именно забота напоминала каждую минуту о том, что произошло. Никита такой заботы по отношению к ней никогда не проявлял.
Паровозников налетел на них неожиданно, вклинился, подхватил обеих под руки и игриво спросил, глядя то на одну, то на другую:
– Чем займемся, красавицы? Я ваш кавалер на сегодняшний вечер, и возражения не принимаются!
– Тебе, пожалуй, возразишь, вцепился как медведь! – затрясла Юлька плечами. – Давно не виделись, Андрюша.
– Не моя вина! Это ты у нас все на гастролях да на спектаклях. А мы люди простые, у нас сплошь бомжи и трупы разной степени сохранности.
– Ой, ты такой же, как Ленка. Обязательно нужно о своей работе хоть слово ввернуть!
Паровозников быстро, так, что Лена не успела даже опомниться, чмокнул ее в щеку и засмеялся.
– Мы с ней вообще до противного одинаковые. Только она, увы, этого не замечает.
– Ты не в моем вкусе.
– Да? – не обиделся Андрей. – Ничего, с возрастом вкусы меняются.
– Даже не надейся. – Лена попыталась высвободить руку, но он держал крепко:
– Не старайся, не выйдет. Да расслабься ты, Ленка, в самом деле! Хороший день, гуляем – чего ты?
– Да и черт с вами, – пробормотала Лена, признавая свое поражение.
Остаток дня троица провела в парке, смешавшись с толпой. Лена расслабилась настолько, что обнаружила себя пританцовывающей рядом с Юлькой под шлягеры прошлых лет. Андрей весело поглядывал на обеих, одновременно следя, чтобы никто не посмел посягнуть на его спутниц.
– Все, я больше не могу! – выдохнула Юлька, останавливаясь. – Лен, давай посидим, а?
– Иди, а я пока не хочу! – прокричала Лена ей на ухо. Почему-то вдруг не захотелось выходить из толпы, прерывать танец.
Юлька щучкой лавировала между танцующими в сторону аллеи. Андрей проводил ее взглядом и положил руки Лене на плечи.
– Что? – Она запрокинула голову.
– Ничего, танцуй. – Он наклонился к ее уху. – Ты какая-то другая сегодня, странно тебя такой видеть. – И вдруг его руки напряглись, стали тяжелыми, и сам он весь как-то насторожился. – Ленка, аккуратно глянь вправо. Не суетись, просто поверни медленно голову.
Лена, не переставая улыбаться, осторожно посмотрела направо и замерла. В нескольких шагах от нее в толпе стоял Максим Коротченко. Темный свитер, бородка, затемненные очки – несмотря на то что уже вечер.
– Ситуация, – пробормотала Лена.
– Будем брать. – В глазах Андрея была решимость. – Ты меня подстрахуй немного, я его сзади сейчас обойду. Интересно, какого рожна он здесь вообще.
Он аккуратно стал обходить людей за Максимом, а Лена сделала несколько шагов вперед, чтобы успеть, если беглец кинется в ее сторону, поставить ногу и уронить его. Но ничего не потребовалось. Андрей подошел к Максиму сзади, резким движением вывернул ему руку назад, и тот от неожиданности и резкой боли упал на колени и пронзительно взвизгнул. В эту же минуту какой-то здоровенный парень ударил Паровозникова в лицо. Макс успел подняться и дать деру. Андрей ответил обидчику прямым в голову и уже рвал из кармана удостоверение.
– Всем стоять! Старший оперуполномоченный Паровозников, проводится задержание! Коротченко, остановись, идиот, сядешь ведь! – Он бросился следом через расступающуюся толпу, в два прыжка настиг Максима и повалил на землю.
Лена бежала к ним, тоже вытаскивая на ходу удостоверение из сумки. Откуда-то взялись двое сержантов патрульно-постовой службы, видно, дежурили поблизости. Лена протянула одному из них корочки и поинтересовалась, далеко ли у них припаркован автомобиль.
– Рядом, в аллейке. – Сержант вернул ей документы.
– Помогите оперативнику. Поедете в ближайшее отделение, мы будем чуть позже.
Сержанты забрали Коротченко, потерявшего на бегу очки, и повели в машину, а Лена вынула платок и протянула Андрею:
– На, вытри кровь. У тебя губа разбита.
Навстречу им шел, зажимая разбитый нос, тот самый защитник слабых. Он заметно трусил: дошло наконец, что ввязался в драку с оперативником.
– Простите, граждане, попутал… Думал, обижаете парня, не знал же…
– Идите в медпункт, пусть помощь окажут, – велела Лена. – И в следующий раз сперва попробуйте поговорить, а потом применяйте физическую силу.
– Да я понял. Вы уж простите.
– Иди-иди. – Паровозников убрал окровавленный платок от губы. – Защитник…
Парень быстро ретировался, за ним поспешила девушка, видимо, подруга. Андрей проводил их взглядом и вдруг сказал:
– А неплохо он мне врезал. Радует, что еще бывают мужики, способные вот так вступиться за незнакомого.
– Это отличная новость, но тебе, похоже, шов придется накладывать, губа порвана до носа.
– Некогда. Давай сперва потрясем нашего беглеца.
– Успеем, пусть посидит и испугается как следует. А мы пока в травмпункт доедем. И не спорь! – повысила она голос, заметив, что Андрей собирается возразить.
Юльку она по телефону попросила подойти к сцене.
– Что-то случилось?
– Давай не сейчас. Просто подойди к сцене, мы стоим справа. Только как можно быстрее.
– Мы ее с собой потащим? – Андрей все еще прижимал платок к губе.
– Если захочет. Я не могу бросить ее здесь одну. Ты не волнуйся, она в обморок не упадет.
Юлька появилась через пару минут, запыхавшаяся, взбудораженная.
– Случилось что-то? Почему полиция кругом? – Она повернулась, заметила окровавленный платок. – Ты подрался, что ли?
– Юля, некогда объяснять. Нам нужно срочно в травмпункт и в отделение – по горячему одного парня допросить. Твоего знакомого, кстати.
Юлька удивленно вскинула бровь.
– Не поняла.
– Ты же знакома с Коротченко?
– Да, я же говорила тебе. Но что?..
– Все, Юль, давай по дороге. Там уже такси подъехало.
Они выбрались из толпы и быстрым шагом направились к выходу из парка. Юлька старалась держаться как можно ближе к Паровозникову. Отобрала у него промокший платок и протянула взамен пачку одноразовых.
– Очень больно?
– Нет, – промычал Андрей, морщась. – Кровь просто не останавливается, глубоко рассек.
– Ты упал?
– Воронкова, отвяжись! Никуда я не падал, во время задержания пропустил прямой в лицо, бывает, – огрызнулся Андрей, и Юлька умолкла.
До травмпункта добрались довольно быстро, однако там Лене пришлось воспользоваться служебным положением и убедить хмурого врача заняться Андреем без очереди. Пока ему накладывали швы в перевязочной, они с Юлькой стояли на крыльце, чтобы не задохнуться в тесном и почти не проветриваемом помещении приемного покоя. Юлька курила, Лена выстраивала в голове план допроса Коротченко. Отправив окурок в урну, Юлька вдруг спросила: