567, практиковали и кремацию, и ингумацию. Предание земле было, очевидно, первоначальным способом погребения, так как после сожжения пепел закапывали. В конечном итоге основным обрядом в Индии стала именно кремация. Когда умерших предавали матери-земле, их укрывали ею, "словно мать укрывает юбкой свое дитя". Там они и оставались, пока, как считалось, не приставали в конце своего путешествия по рекам к земле Ямы, царя мертвых и правителя обители блаженства, или туда, куда им было предначертано судьбой поселиться. О том, что кремация стала одним из способов погребения, можно найти упоминание в "Ригведе". Там есть обращение к Агни, богу огня, в погребальном гимне с просьбой не пожирать усопшего, а отослать его к праотцам568.
Распространяясь в западном направлении, культ мертвых начиная с медно-каменного века постепенно попал под влияние культа богини-матери. Ее символы стали часто использоваться в гробницах и в погребальном ритуале. Преобладало погребение в скрюченном положении. В Восточном Средиземноморье широко практиковались коллективные захоронения в толосах, а район мегалитов на западе Иберийского п-ва изобилует скальными и камерными гробницами. На Крите сводчатые гробницы так и не достигли того значения, которое на континенте имели великие микенские усыпальницы, подобные "Сокровищнице Атрея" в Микенах и "Сокровищнице Миноса" в Орхомене. Минойский погребальный ритуал, по-видимому, был относительно прост: тело, не сжигая, помещали в погребальную камеру, хотя огонь в толосе все же разводили для каких-то церемониальных целей; приношения складывали в пристройках к круглым усыпальницам, кроме вотивных кладов, отличавшихся от жертвоприношений, сделанных во время похорон. Иногда в специальном помещении совершались возлияния. В Кноссе в "Гробнице обоюдоострых топоров" вдоль внутренней стены перед священным столбом ставили сосуды, видимо, как приношения минойской богине-матери от имени мертвых569.
Сцены, изображенные на позднеминойских саркофагах из Агиа Триада, очень трудно истолковать, но, как уже указывалось570, они, вероятно, имели отношение к культу богини и были связаны с путешествием души к своему последнему пристанищу, а, возможно, и с ее обожествлением. Доктор Парибени (Paribeni) считает, что фигура с открытыми глазами, стоящая перед зданием (предположительно усыпальницей) соотносится с египетской церемонией "отверзания уст"571, хотя нет никаких указаний на то, что эта фигура — мумия. Он полагает, что обнаруженные сцены принесения жертв воспроизводят погребальный ритуал и отражают современные ему верования относительно человеческой судьбы и помощи богов при переходе усопшего к следующей жизни. Однако сэр Артур Эванс (Arthur Evans) (сэр Артур Джон Эванс, английский археолог, 1851–1941. — Прим. пер.) трактует эти сцены как изображение ритуала, при помощи которого умершего героя отзывали обратно, в мир живых, а поминальными дарами, музыкой, ритуальными песнопениями и символами минойской богини привлекали божество, которое спускалось в свою обитель572. Мисс Джейн Харрисон (Jane Harrison) и д-р Петерсен (Petersen), в свою очередь, объясняют нарисованное с точки зрения ритуала сезонного цикла573. Но поскольку сцены украшают погребение, естественным выводом является то, что они в первую очередь относятся к культу мертвых, каким бы второстепенным и дополнительным целям они не служили. То, что они имеют сложный характер, можно предположить исходя из символов: обоюдоострого топора, "посвятительных рогов", изображений быков, священных деревьев и столбов, вотивной ладьи, грифонов, одежды из шкур и жертвоприношений. Изображенное является сочетанием погребального обряда и культа поклонения минойской богине, объединенным также с культом обоюдоострых топоров, запечатленным на стенах дворца в Кноссе. Исходя из этого, Нилссон (Nilsson) был вынужден предположить, что в позднеминойский период мертвых обожествляли и чтили посредством культа, возникшего, возможно, под влиянием Египта. Поэтому он рассматривает эти сцены не как погребальную церемонию, а как акт преклонения, следующий за канонизацией, когда почившего героя в сопровождении богинь грифоны переносят в царство богов, где его обожествляют574 словно римских императоров, которые отправлялись в божественный мир на спине орла.
На кольце Нестора грифоны, однако, имеют отношение к богине. сидящей напротив своего спутника, и к знакам животворных сил, очевидно, означающих обряд введения благословенных в загробный мир, которым она правит575. Греческие герои были обитателями потустороннего царства, независимо от того, насколько могущественными и почитаемыми они являлись при жизни. Эванс предположил, что на Мальте в мегалитических святилищах Агиар Ким и Гигантея традиция поклонения бетилийскому камню (в которой героя изображал "столб") произошли от культа мертвых576. Хотя боковые камеры, где якобы проводился обряд, не были дольменами, предназначенными для обожествленных героев. тем не менее поклонение может вести свое происхождение от культа мертвых.
Бетилийская традиция сохранялась на Майорке и в грандиозных испанских мегалитических гробницах в Лoc Милларес, а многочисленные стилизованные фигурки, дощечки и "идолы" в погребениях Альмеры и Португалии указывают на то, что богиня-мать продолжала играть важную роль в погребальном ритуале, особенно на юго-западе Иберийского п-ва и на Балеарских о-вах. Во Франции культ богини часто противопоставляли культу гонора, так было и на о-вах Эгейского моря, Сицилии, Мальте и на Иберийском п-ве. В Западной Европе Бретань" будучи одним из основных центров религиозной деятельности, привлекала многих "пилигримов" в мегалитические святилища для участия в ритуалах и, возможно, чтобы доставить останки своих вождей и чтимых героев для погребения в пределах священных храмов. В дополнение ко множеству дольменов и коридорных гробниц, имеющихся в Морбиане и прилегающем районе, в Карнаке, в соответствии с солнцестоянием расположены шеренги менгиров, занимающие 2800 м. Они разделены на три группы: поле Менек с кромлехом к северу от деревни, иоле Кермарио и поле Керлескан на западе с кольцом из больших закругленных камней и менгиры Сен-Пьер, Куиберон. Они, вероятно, являлись местом проведения празднеств смены времен года: Менек и Куиберон — для проведения летних обрядов, Кермарио — для церемоний равноденствия весной и осенью. Но так как шеренги часто заканчиваются курганами (например, в Карнаке, Мане-Эр-Рек, Локмариакер, Клуд-Эр-Йер и Керго), они, видимо, имели погребальное происхождение. Поклонение мертвым было отличительной чертой тех мест.
На высокоразвитый культ мертвых этого района указывают конструкция, ориентация и оборудование погребальных монументов. Это становится ясно, когда видишь огромные дольмены, подобные Table des Marchand в Локмариакере или такие коридорные гробницы, как на о-ве Гавриньи, Морбиан, скрытые курганом, имеющим почти 200 футов в диаметре, с круглой камерой высотой 6 футов, накрытой огромным каменным блоком, размером 13х10 футов; к камере ведет коридор длиной 40 футов, состоящий не менее чем из 22 вертикально поставленных каменных глыб с выгравированными на них рисунками, символизирующими культ. Иногда, как у Монт-Сен-Мишель, центральная погребальная камера бывает накрыта огромным искусственным холмом, а в Кальвадосе найдены под холмами не менее 20 круглых камер, в каждую из которых вел собственный проход. Как и в случае с па-леолитическими расписанными пещерами, только очень глубокие религиозные мотивы могут объяснить существование гробниц и святилнщ такого характера и таких размеров.
Все это подтверждается содержимым мегалитических курганов. Оно включает в себя, кроме бус и обычных безделушек, прекрасные каменные кельты (относящаяся к бронзовому веку разновидность топоров со втулкой, перпендикулярной лезвию. — Прим. пер.) с отверстием на конце, чтобы использовать их как амулеты; по их виду можно смело утверждать, что это вотивные топоры, которые при погребении использовали как символ или приношение духу-хранителю, которому посвящалась могила; возможно, они предназначались усопшему для его будущей жизни. Кости лошадей или быков, находящиеся в некоторых из монументов, и кости или зола кремированных людей, — возможно, рабов и слуг, указывают на то, что иногда похороны вождей и правителей в этом районе сопровождались принесением в жертву людей и животных. Часто по ходу церемонии ритуальные урны, украшенные священными рисунками, разбивали. Но обычным способом погребения в эпоху мегалитов была ингумация, а кремацию использовали только в отдельных местах (например, Финистэр, Марн и Эсн) и, несомненно, под влиянием вторичного вторжения из Центральной Европы. Мы не знаем, имело ли скрюченное положение покойных (которое не являлось обязательным на данной стадии культурного развития) какое-либо отношение к позе эмбриона или к идее возрождения в загробном мире.
В раннем бронзовом веке, как нам известно577, часто проводилось вторичное захоронение останков кремированных людей. Если первичные и вторичные погребения совпадают по времени, это означает, что в связи со смертью вождя приносились человеческие жертвы. Это распространенная практика, особенно в Месопотамии, но относиться к ней надо с осторожностью. Когда кости, сгоревшие или нет, намеренно сломаны (например, в длинном кургане Котсуолд в Британии), — ясно, что мы имеем дело с ритуальными мотивами578; но если подобные кости найдены в гробницах вместе с "царским" погребальным инвентарем, — можно смело предположить, что это следы жертвоприношения, особенно если гробница в конце погребального ритуала запечатывалась. Хемп (Hemp) выступил в поддержку предположения о том, что большие скальные гробницы, закрывавшиеся после проведения обряда похорон, являлись индивидуальными захоронениями, содержавшими останки принесенных в жертву родственников и слуг; впоследствии они использовались потомками усопшего, пока в конечном итоге не становились погребениями целого племени