Карта. На ночь кладут бубнового или другого короля под изголовье. Загадывают на суженого-ряженого или на то лицо, которым девушка увлечена. Во сне все прояснится.
СВАДЕБНЫЕ ОБРЯДЫ И ОБЫЧАИ
Кажется, нет в мире ни одного более торжественного пиршества, которое можно сравнить со свадебным обрядом, началом и совершением брака, началом и венцом любви, о котором молодые головы поэтизируют за несколько лет прежде, избирая в своей фантазии подходящий идеал, пока не находят его.
Каждый народ имеет свои взгляды и обычаи на обряд брака. Но как молодые мужчины, так и женщины у нас на Руси (из простонародья), несмотря на всю простоту их незатейливого быта жизни, понимают, что значит вечная связь, даруемая венцом: связь с лицом неузнанным, часто порочным, законченная венцом — неразрывно до конца жизни того или другого. Все девушки это понимают ранее супружества, но рассчитывают на брак как на лотерею, как известно, не всегда надежную.
Девушки иногда прибегают к гаданиям весьма неблагоразумным; сироты в Радоницы ходят на могилки своих родителей прощаться и просить себе благословения на судьбу свою. Покров и Пятница Прасковея считаются покровительницами невест в простом народе. Невесты, заботясь о своей будущности и об хорошем житье-былье (худого никто не желает), во время праздника Покрова молятся: «Баткшка Покрово, мою голову покрой!»
В разных регионах северной России свадебные обряды весьма разнообразны и многочисленны до того, что представляют вообще картины чрезвычайно живые вообще, и весьма разнообразные по своей характерности. Здесь представляется самая полная этнографическая картина с ее поверьями и обрядами, и что главное, здесь-то и отсвечивается символ и та аллегория обрядов, которые уже потеряны в смысле народном и существуют только по исполнению, как обычай. Эта народная пиеса, ежедневно повторяемая, вообще интересна, так как нигде она не характеризуется лучше всего, как в свадьбах; здесь вы слышите и видите жизнь и веселье, умилительные и трогающие душу черты из народного быта и те религиозные обычаи, с которыми слиты все эти обряды. Здесь сливается старое с новым, религиозное с народным, а печальное с весельем.
Обычай похищать девиц. Этот обычай, по словам Нестора, существовал у русских славян, так например: у радомичей, вятичей, северян: были игры межи селы, то есть меэду полей, а не между сел. Здесь во время игр, песен и плясок мужчины выбирали себе невест и уводили к себе в дома.
В воспоминание этого дохристианского обычая древней Руси у нас осталась древняя песня прососеяния, начинающаяся так: «Амы просо сеяли, сеяли»… Древляне уводили к себе девиц, как в древности римляне сабинянок. Самое выражение «играть свадьбу» напоминает древние игры, чем начиналось приобретение невест.
Преследование обычаев духовенством. Во время свадеб в старину всегда присутствовали глумотворцы (шутники), органники, гусельники (гусляры). Обычай этот существует и поныне; не раз церковь восставала против таких порядков, которые суть прямо следы язычества, и хотела отделить все обычаи пред венчанием и по венчании, но этого было нельзя искоренить, так как самый акт, основанный в своем будущем на любви и согласии, на семейном счастьи вызывал веселье.
Кроме языческой стихии, оставшейся в свадебных обрядах, сюда же вошли обычаи и от других народов во времена позднейшие.
Покупка девиц. Геродот упоминает о древнем обычае енотов, пришедших из Иллирии. Здесь, говорит этот историк, в известное время девушки, достигшие совершеннолетия, сходились, в сопровождении своих родителей, в одно место, туда же стекались молодые люди и вообще мужчины и покупали девиц. Не отсюда ли и мы заимствовали до сих пор существующий обряд покупать невест или выкупать, причем жених дарит девушек?
Снимание сапога. В русском коренном обычае водилось и посейчас местами водится, что новобрачная должна разувать своего супруга. Этот обычай в древности, вообще говоря, изображал покорность, рабское отношение, даже унижение (кто же снимает другому сапоги, если не человек вполне подчинившийся). Из истории мы знаем, что этот обычай был даже во времена Владимира и то, что дочь Полоцкаго князя не захотела его разуть.
В Германии во времена Лютера был тот же обычай, чтобы в первую ночь брака снимала молодая супруга сапог и клала его на небо постели (в изголовье) как знак господства супруга над женою, мужчины над женщиной (порабощенной).
Омарий и Гербенштейн говорят о том, что в их пребывание в Москве даже на княжеских и боярских браках совершался обычай разувания и троекратное ударение плеткою, которую вместе с гостинцем клали в ларчик. Обряд этот продолжался в Литве до Ягеллона и доныне сохраняется в крестьянском быту.
Куничное на свадьбе. В старых свадебных обычаях упоминается должно быть тоже какое-нибудь языческое предание. Куница в свадебных обычаях есть памятник норманских народов. Если сказать куна, кона (kona, kuno), что значит — женщина, это высказывается по истории, сбор новобрачных крестьян и вообще — простолюдинов. Куница, как мы увидим, осталась существенной единицей в наших простонародных песнях свадебного характера. В южно-русских песнях невеста уподобляется иногда черной кунице, а жених — черну соболю.
Мы должны припомнить из истории, что в России до введения монеты металлической предметом денег были преимущественно меха; отсюда возникают слова: куна, пол-куны, пол ушка (полушка, медная мелкая монета). Если впоследствии явился металлический чекан, то, разумеется, была воспроизведена и сравнительная оценка и, как должно думать, нарицание счета удержалось то же, которое существовало при кожаных деньгах.
Отсюда возникает сравнение молодых людей то с куницей, то с соболем как оценка достоинств, и сейчас у нас существует поговорка: «взглянет — рублем подарит».
Было известно не в одной России, но во всей Европе, девичье куничное, свадебная куница — выражение, согласовавшееся с значением окупа за невесту, выражение, равняющееся смыслу крепостного права и порабощения женщины. Что существует и по сейчас в некоторых губерниях России.
Свадебные птицы. Еще в язычестве у литовцев в первый день бракосочетания муж раздирал принесенную ему на постель жареную куропатку, часть которой давал есть своей супруге. У немцев в средние века давали новобрачным жареную курицу, которая называлась: брачною или любовною. Жареную курицу (куря вечерняя) в первый день подносили новобрачным и в России, как то видно из описания старинных свадеб XV столетия. В Москве и по сие время дарят молодых парой живых гусей в ленточках, а даже иногда и лебедей, а в старину на столах княжеских молодым подавали жареных лебедей. Есть поверье в народе, что только и можно есть лебедей новобрачным.
Головной убор новобрачной. Известно, что в России новобрачной надевают на голову кокошник, кокуй или кику, расплетают косу на двое, с известными при этом песнями. Обычай этот, по видимому, перенят у татар, как думают Плено Карпин и Вруина; но Грим говорит, что и у немцев было обыкновение: у новобрачной не распускать волос, а связывать их на голове и прикрывать чепцом. Тертулиан говорит, что у язычников было обыкновение женщинам являться покрытыми, у евреев — тот же обычай, у русских фата изображает, и до днесь, символ стыдливости и скромности. Поэтому можно заключить, что все наши старинные обряды, отчасти исчезнувшие, отчасти существующие и поныне, не имеют полного характера новости, или своеобразности, но скорее заимствовало путем влияния от других народов.
Баня, меха и солома брачной ночи. К числу народных обычаев, существовавших даже в царских и боярских домах, принадлежали: мытье в бане накануне свадьбы и после ея, также постилка ржаных снопов вместо постели и усаживание молодых на меха. Мытье в бане выражало чистоту брачнаго ложа и вообще чистоплотность, спанье на снопах — прибыток в доме, а на мехах сидение — богатство. Таковые обычаи существуют и поныне.
Вскрывание молодых. Со введением некоторых европейских обычаев Петром Первым многие старинные обычаи были воспрещены и между прочим вскрывание молодых запрещено указом. Петр Первый старинную свадьбу с ее причудами обратил в шутку, что видно из свадьбы папы и шута Шанскаго.
Предосторожности и приметы свадебные. Свадьбы обыкновенно чаще всего бывают или о святках или близ Семика. Так, по крайней мере, объясняется Красная горка по весне и рождественские праздники (купальские гадания). Нужно заметить, что все свадебные обряды сопровождались да и посейчас сопровождаются различного рода предосторожностями от лихого глаза или от лихого человека. Мы найдем место поговорить от этом впоследствии, а сейчас скажем, что описания могли быть и справедливыми при том складе дела и при том воззрении на предмет, в каком он находится.
Свадебные песни в отношении их значения. Кто не знает, кто не слыхал свадебных песен? Кто не понимает их значения? Все это очень просто до наивности. У римлян девицы пели песни до полуночи у спальни новобрачных. А у русских весь свадебный обряд сопровождается песнопением, как то видно из величаний и песней во время сговора, девичника и т. п.
В характере этих песен вообще высказывается приготовление к обязанностям жены и хозяйки, изображение замужней жизни; иногда выражение тоски девичей при воспоминании о том, как волей-неволей она должна оставить дом родителей. Вообще так называемые «свадебные песни» содержат в себе отметки старинных обычаев, а в некоторых припевах упоминаются Ладо, Тур и Леля как Славянские боги любви и радостей. В них встречаются: синее море, горюч камень, терема и светлицы, скатерти браныя, караваи, перепечи, сахарные явства, гривны и проч. — и тем указывают на свое старинное происхождение.
Суженый. Происхождение этого слова надобно производить от «судьбы», которая посылает невесте жениха. Самое слово «невеста» (означает неизвестная, неведомая) указывает уже на тот русский обычай, когда девушку жених мог видеть только после венца, в качестве новобрачной, точно так же и невеста своего суженого, так как оба молодые сочетались браком по воле не своей, а родительской. Отсюда понятно, что называя в старину венчание «Судом Божиим», видели в этом обряде заведомо сочетание молодых людей на веки, до могилы, возлагая свои надежды на Бога, который Сам