Один из авторов этой статьи высчитал размеры существа, исходя из известного фокусного расстояния объектива кинокамеры и обмеров местности, выполненных канадским исследователем Рене Дахинденом. За основу был взят кадр из фильма.
Рене Дахинден измерил довольно точно лишь элементы треугольника, построенного около пней А и Б, расстояние между ними и разницу в их удалении от кинокамеры. Естественно, этих промеров оказалось мало, да и базис для определения всех остальных расстояний был слишком мал. Поэтому пришлось строить схему методом последовательных приближений: сделав план местности, выяснить не согласующиеся с кадром элементы, устранить ошибку и строить новый план. И так несколько раз.
В конце концов план был построен, на нем отмечена траектория движения существа. Р. Дахинден, ознакомившись со схемой, отметил высокую степень ее соответствия реальной обстановке.
Согласно этой схеме расстояние до существа было 40–43 метра, рост его 180–210 сантиметров. Таким образом, и геометрический расчет дал результаты, не противоречащие измерениям американских исследователей.
Состоится ли встреча?Сергей Клумов, кандидат биологических наук
Помню, как это начиналось… Все происходило у меня на глазах. В начале пятидесятых годов были опубликованы первые сообщения о «снежном человеке» — непонятном существе, следы которого обнаружены в Гималаях. Они сразу привлекли внимание общественности и вызвали жаркие споры. Как всегда и во всем, скептики все отрицали, энтузиасты поддерживали.
В 1958 году в «Известиях Всесоюзного географического общества» был опубликован первый серьезный анализ собранных сведений, проведенный крупным советским ученым-географом, членом-корреспондентом Академии наук СССР С. Обручевым, которого я хорошо знал.
Активное участие в обсуждении приняли профессора Б. Поршнев, А. Машковцев, Н. Ладыгина-Коте, М. Неструх и многие другие. Особенно нужно отметить живой и энергичный интерес, проявленный Б. Поршневым, который выдвинул его несколько позже в лидеры исследователей тогда еще очень спорного вопроса: существует ли «снежный человек», или это миф?
В январе 1958 года президиум Академии наук СССР, заслушав на своем заседании его доклад, образовал специальную комиссию по изучению «снежного человека» под председательством С. Обручева. Первым заместителем председателя был назначен Б. Поршнев. Выступивший на заседании президиума академик И. Тамм поддержал создание комиссии и сам стал ее членом.
Комиссия начала собирать, накапливать, суммировать все имеющиеся материалы, сообщения, письма, во множестве приходившие в редакции газет и журналов, в научные учреждения Академии наук СССР и ведомственные институты, на радио и телевидение.
В 1958 году вышли и первые книги, переведенные с иностранных языков (Ч. Стонора, Р. Иззарда и др.). Словом, это был год официального начала исследований советскими учеными вопроса о «снежном человеке».
Комиссия просуществовала недолго. Уже в 1959 гаду С. Обручев, живший в Ленинграде, не захотел более быть председателем, передав все дела профессору Поршневу, а президиум АН СССР, организовав одну неудачную экспедицию на Памир, счел свои функции законченными. Однако комиссия как общественная организация продолжала действовать и в 1958–1959 годах, опубликовала четыре выпуска интереснейших и ценнейших «Информационных материалов». Число ученых, группировавшихся вокруг профессора Поршнева, понемногу увеличивалось, главным образом за счет притока молодежи.
В конце 1961 года в США вышла из печати монография известного американского зоолога, профессора Айвена Сэндерсона «Отвратительный снежный человек. Легенда оказалась былью». Причем автор отметил, что эта монография не могла быть написана, если бы он не ознакомился подробно с исследованиями советских ученых. Он очень высоко оценил работу Б. Поршнева и ученых, проводивших изучение «снежного человека» вместе с ним. Сэндерсон писал: «Эта советская деятельность пролила совершенно новый свет на весь вопрос и подняла его в целом на такой высокий уровень, что западные научные круги были вынуждены почти кардинальным образом изменить свою позицию по отношению к нему…»
Книга Сэндерсона была получена у нас в конце апреля 1962 года. К этому времени Б. Поршневым была уже закончена (в рукописи) его монография, посвященная тому же вопросу, но в совершенно новой постановке, о которой и писал Сэндерсон. В 1963 году монография Б. Поршнева вышла из печати в количестве… 180 экземпляров. Автор купил весь тираж, подарил эти книги своим единомышленникам — советским ученым, оставшиеся книги разослал иностранным ученым разных стран. В моей библиотеке хранится подарок Б. Поршнева с трогательной надписью.
Заключение, венчающее этот большой труд, начинается такими словами: «Название „снежный человек“ совершенно не соответствует изучаемому существу. Как мы видели, оно не является „снежным“, да и не является „человеком“ в общеупотребительном смысле слова. Если придираться к словам, „снежного человека“ не существует».
Кому же тогда посвящена монография?
Опираясь на огромные материалы, собранные комиссией, полученные от ученых, добытые из архивов, присланные бесчисленными корреспондентами со всех концов Советского Союза, полученные от иностранных ученых из многих стран мира, автор доказывает, что таинственный «снежный человек» вовсе не «человек», а реликтовый гоминоид. Это название требует расшифровки. «Человекообразным обезьянам присвоено название антропоиды, то есть животные, похожие на человека. А как правильно назвать таких, которые как бы уже „оторвались“ от антропоидов? Они уже не обезьяны, но еще не люди! Они как бы стали между человекообразными обезьянами и будущим человеком. Я говорю о древнейших обезьянолюдях, или питекантропах, синантропах и, наконец, о неандертальцах, продвинувшихся на этом прогрессивном пути еще дальше». Все эти древние обезьянолюди, уже ходившие на двух ногах, и были названы Б. Поршневым «реликтовыми гоминоидами». Сюда же, в эту «компанию», Б. Поршнев отнес и так называемого «снежного человека». Мнения ученых разделились. Некоторые считали этого древнего предчеловека ближе к питекантропу, наиболее древнему гоминоиду, другие сближали его с неандертальцем, утерявшим ряд своих признаков и навыков. Этот вопрос вызывает и сейчас наибольшие дискуссии.
Советские читатели, интересующиеся реликтовыми гоминоидами (отныне будем называть «снежного человека» этим именем), вероятно, хорошо осведомлены о работах американских и канадских ученых, о результатах которых наша пресса довольно регулярно публиковала краткие сведения. Они собрали несколько тысяч визуальных наблюдений «саскватча» (так называли его индейцы), зафиксировали разными способами следы этого существа: многочисленные гипсовые слепки, зарисовки и фотографии. Р. Паттерсон и Р. Гимлин в глухом районе на севере Калифорнии сняли большеногого на кинопленку.
Этот кинофильм прошел длинную серию различных экспертиз. Ученые пытались установить достоверность ленты (и объекта съемки) или обнаружить подделку, если она имела место. О работе советских экспертов рассказали в своей статье Д. Баянов и И. Бурцев «Биг-фут попадает в кадр!», в которой обоснованно приходят к положительному заключению.
Существование саскватча не вызывает сомнений и в Америке. В течение последних лет его изучением занимается ряд крупнейших ученых-антропологов США и Канады, хотя скептическое отношение к нему до сих пор преобладает. Один из них, доктор Гровер Кранц, профессор кафедры антропологии университета штата Вашингтон, неоднократно выступал в печати с серьезными научными статьями, посвященными проблеме существования и изучения реликтовых гоминоидов.
За истекшие 20 лет появилось много новых материалов: сделаны новые наблюдения в Европе, Азии, Северной Америке, Австралии и т. д., то есть значительно расширена область распространения реликтовых гоминоидов; дважды были сняты кинофильмы (в Северной Америке), сделаны новые наблюдения в Гималаях, обнаружены новые следы, которые зафиксированы учеными, опубликованы новые данные в научных статьях, книгах, монографиях… У нас активно работают Д. Баянов, И. Бурцев, А. Козлов и многие другие, в США и Канаде ушедших ученых также заменили молодые силы. Все они продолжают труд, начатый их предшественниками, и надо надеяться на новые открытия, новые серьезные научные исследования.
Но почему же вопрос об организации широких исследований считается срочным? Нужно отметить, что с каждым годом численность реликтовых гоминоидов и их ареал сокращаются. Еще 20–30 лет назад они встречались чаще, чем сейчас. А. Бурцева и В. Пушкарев также обращают на это внимание. В отдельных местах они исчезли уже на наших глазах! И тогда мы будем горько сожалеть о наших, увы, непоправимых ошибках, о нашем пренебрежении к этой очень важной научной проблеме.
И может быть, спустя несколько столетий наши потомки смогут найти ископаемые останки реликтовых гоминоидов, которые сейчас живут еще рядом с нами, и будут удивляться нашей нерадивости и нашему невежеству…
Представим себе, что организованы серьезные экспедиции. Но… скептики окажутся правыми. Ну и что же?! Если будет точно установлено, что искомые нами реликты не существуют, — это будет не поражением, а победой науки: еще один спорный вопрос будет разрешен.
Ученые не имеют права не отвечать на поставленные перед ними наукой и общественностью вопросы.
Но, не владея надежными, достоверными фактами, они не имеют права сказать «ДА!» так же, как не могут сказать и «НЕТ!». Они имеют право сказать только одно: «Не знаем… пока не знаем…» Вот почему любые наблюдения реликтов или составленные со слов очевидцев их описания приобретают огромное значение.
О чем рассказала карта Пири РейсаГригорий Еремин, Владимир Григорьев
Бумеранг возвращается
Прошло сорок лет с тех пор, как полки стамбульского музея «Топкапы сарайы мюзеси» подарили нам портулан, вдохнувший жизнь в оледенелую историю Антарктиды. Жизнь целой цивилизации — пусть еще мифической! — оказалась поставленной на карту: сначала на карту Пири Рейса, а потом и на портулан Оронция Финея, находку, не менее обещающую.
Проблема широко обсуждалась в минувшие десятилетия, и каждый раз в связи с картой Пири Рейса. Затем она возвращается в новом качестве — с картой Финея, на которой контуры Антарктиды несомненны.
Открытие это принадлежит человеку, с именем которого связаны все успехи последнего этапа изучения этой проблемы.
Чарлз X. Хэпгуд, профессор истории науки Нью-Гэмпширского университета, автор книги «Плавающая кора Земли» (предисловие к которой написал А. Эйнштейн), продолжил работы А. Маллери. Уже после того, как система координат сетки карт адмирала была им математически восстановлена и преобразована и Антарктида получила свое алиби, он заказал в библиотеке конгресса США комплект старинных портуланов. Среди них-то Ч. Хэпгуд и обнаружил сенсационный экземпляр с подписью Финея, подлинность которой удостоверена экспертами библиотеки конгресса. Это открытие подтвердило правильность дешифровки Хэпгудом карт Рейса.
Антарктида Оронция Финея
Прежде всего, конечно, поражает высокая точность изображения Антарктиды, вычерченной задолго до ее официального открытия — ни дать ни взять карта из современного атласа. Если на портуланах Рейса распознать Антарктиду не так легко — на опознание ушли годы труда! — то здесь другие трактовки сами собой исключаются.
Однако — нужно сказать и об этом — данную карту тоже пришлось несколько корректировать. Хэпгуд обнаружил, что при обработке первоисточников древнейшего происхождения картограф, вероятно, спутал 80-ю параллель с Южным полярным кругом, опоясывающим полюс под 66,5° южной широты. Подобная ошибка увеличивает антарктическую зону почти вчетверо. Ее-то и корректировал ученый, после чего карта приобрела современный облик.
Современный? Но наш современник при всем желании не увидит Антарктиду такой,’какой она стояла в глазах того, кто дал возможность Финею чертить свой портулан: с живой водою рек, с долинами и горными вершинами, ныне погребенными подо льдом. Впрочем, и Антарктида Рейса тоже уходит в доледниковые времена.
Интересно и то, что контуры побережья Земли Королевы Мод в варианте Финея в точности совпадают с аналогичным контуром, начерченным Пири Рейсом. Вероятно, будущих исследователей заинтересуют причины, по которым зона наибольших совпадений приходится именно на эту часть.
Так впервые была открыта карта всей Антарктиды с доисторической биографией. Впервые? Но кое-где можно прочесть, что карта всей Антарктиды в древнем ее обличье была открыта раньше, до находки Хэпгуда…
Антарктика… без Антарктиды
Читаем в одной из статей: «Три американских ученых: иезуит, преподобный отец Даниель Линеан и два морских эксперта, Арлингтон Маллери и Джон X. Уолтерс, заявили, что в 1960 году… нашли, как соединятся Северная и Южная Америка и Антарктический континент со всеми горными цепями…»
Карты Финея в 1960 году у упомянутых исследователей не было, и потому они не могли использовать ее для нанесения Антарктиды на свой глобус. В их распоряжении было два портулана Пири Рейса, с ними они конструировали глобус. Но эти портуланы после соответствующей дешифровки дают только часть изображения ледового материка, они просто не в состоянии дать большего. Автор исследования допускает ошибку.
Не обозначена Антарктида и на удивительной «карте Глорианус» (1510 г.), о которой тот же исследователь (Л. Василевский) пишет, что ее открыли во времена расшифровок карт Рейса (на самом деле открытие произошло значительно раньше, о чем свидетельствуют книжные публикации).
Вернемся к карте Финея. Нам неизвестно, каким путем добралась она от своего составителя до библиотеки конгресса, сколько хозяев сменила за свою долгую жизнь. Неизвестны пока и пути, которыми источники для карт попали к Финею. По этим причинам портуланы Рейса содержат гораздо больше информации и возможностей для разгадки путей через века к первоисточникам, к «цивилизации Антарктиды». Поэтому, хотя карта Финея и производит более сильное впечатление, роль портуланов Рейса не уменьшается.
Мир, сшитый из кусков
На основе чего Рейс составлял свои карты? Л. Василевский считает, что карта Рейса целиком базируется на древнейших источниках. Он полагает, что современники не могли чем-либо помочь Рейсу (хотя сам же упоминает о «карте Глорианус», на которой красуется весь Американский континент), ибо ни испанцы, ни португальцы якобы еще не располагали данными для карт. Поэтому Л. Василевский называет всю карту «географическим феноменом».
Той же позиции держится и итальянец П. Томпкинс. Он вспоминает и Васко да Гаму, и Кабрала, и еще ряд современников Рейса, но только таких, которые действительно не располагали достаточной информацией о Новом Свете. П. Томпкинс уверен, что Рейс мог опираться только на древние источники.
Вся карта составлялась на основе древних источников?.. А может быть, только ее какая-то часть? Вопрос этот чрезвычайно важен, ибо определяет направление поисков первоисточников.
Открываем библиографический словарь «300 путешественников и исследователей» («Мысль», М., 1966). Читаем, что в 1501–1502 годах Америго Веспуччи обследует почти все побережье Южной Америки и, поняв, что перед ним новый континент, составляет карту восточного берега его.
Читаем, что карты вызвали настоящую сенсацию в Европе, были изданы в типографиях и принесли ему такую славу, что уже в 1507 году его именем, еще неофициально, называют Америку. Вот тебе и «Исключительность географического феномена»!
Обратим внимание: на южноамериканской карте Рейса разработана именно та береговая полоса (не целый Южноамериканский материк, как утверждает Л. Василевский, а только его восточная часть!), что была исследована и запечатлена Веспуччи. Так обстояли дела в картографии до 1513 года. О нашумевших картах не мог не знать прекрасный ученый, знаток многих языков адмирал Пири Рейс, взявшийся тем паче за составление глобальной карты мира.
Но, может быть, сведения тех далеких лет распространялись слишком медленно? Вспомним, однако: книга о путешествии Колумба была переведена на русский, например, язык через три года после ее написания…
Ну а район Карибского моря? Пири Рейс своей рукой пишет на полях портулана, что начертил его на основании карты, сделанной Колумбом.
Таким образом, необъяснимой выглядит не вся карта, а лишь ее «Антарктида». Как этот участок Земли попал в поле зрения Рейса? Это действительно загадка, в которой таится и предыстория карты Финея, и судьба «цивилизации Антарктиды». Именно поэтому трактовка южного участка рейсовского портулана должна быть особо убедительной и точной. Василевский опирается в своей статье на работы Маллери. Последний действительно подобрал для юга портулана Рейса такую систему координат, в которой берег принял очертания Антарктиды, но не смог найти начальную точку отсчета этой системы координат, не смог доказать, что именно ею пользовался Рейс, а потому его доводы оказались неубедительными.
Безоговорочно полагаться на работу Маллери нельзя.
Возраст антарктического мороза
Конечно, Л. Василевский в своей работе не мог пройти мимо проблемы возраста ледового покрова пятого материка. Ведь если оледенение произошло слишком давно, скажем, сто тысяч лет назад, то трудно представить, как сведения такой давности могли уцелеть. Если же оледенение охватило материк, скажем, 10 тысяч лет назад, возможность такой транспортировки информации возрастает. В последнем случае исчезает, в частности, принципиальное противоречие между антарктической трактовкой карты Рейса и ледовым состоянием материка на сегодняшний день.
Л. Василевский приводит данные начала оледенения, по-видимому, по результатам работ 1957 года ученых Иллинойского университета и Института Карнеги в Вашингтоне: 16 или 15 тысяч лет назад.
Данные эти уже устарели. В результате последних измерений амплитуда колебания с тех пор значительно сократилась. Главный гляциолог французских полярных экспедиций Клод Лориус датирует начало оледенения цифрой 9–10 тысяч лет назад. Но ведь это не так ужи много. Ведь не сомневаемся же мы в существовании цивилизаций со «стажем» 5–6 тысяч лет — шумерской, древнеегипетской, например. Или даже больше — в существовании самого древнего города планеты, Чатал-Хаюка в Турции, возраст которого около 8 тысяч лет…
Кто же автор оригинала?
«Логично предположить, — пишет Л. Василевский, — что в глубокой древности, задолго до эпохи пирамид, существовал народ, передавший египтянам свои географические познания…» Доподлинно известно, что такие народы существовали: морские народы Средиземноморья, коих египтяне именовали «турша» — пелазги, этруски, карийцы, критяне, финикийцы. Они «оплавали» полсвета, и если уж кому и передали гипотетические «антаркты» географические познания, так уж не сугубо сухопутным египтянам, а этим народам-посредникам.
Л. Василевский полагает, что египтяне сами пускались в длительные плавания и уже за три тысячи лет до н. э. обошли на судах вокруг Африки. Но не египтяне, а финикийцы обогнули Черный континент по поручению честолюбивого фараона Нехо и не в III тысячелетии до н. э., а всего в 596–594 годах до н. э.
Мы знаем лишь об одном чисто «египетском» вояже по морю — об экспедиции царицы Хатшепсут (1493 г. до н. э.) в Пунт на Красном море. Таким образом, сама история указывает нам на звено, в котором могло зародиться знание об Антарктиде: народы-посредники…
Пири Рейс недвусмысленно намекает на осведомленность древних. Читаем в «Бахрийе»:
«Неверный по имени Коломбо, генуэзец, открыл эти земли. В руки названного Коломбо попала одна книга, в которой он прочитал, что на краю Западного моря, далеко на Западе, есть берега и острова. Там находили всевозможные металлы и драгоценные камни. Вышеназванный Коломбо долго изучал эту книгу…» Так свидетельствует Рейс о происхождении первоисточников. Здесь же он пишет, что Колумб взял в свою первую поездку стеклянные бусы, которые впоследствии и обменял на золото. О страсти туземцев к стеклянным украшениям Колумб тоже узнал из упомянутой книги. Судя по «Бахрийе», был экземпляр этой книги и в руках Пири Рейса, и датирует он ее надписью на полях карты временами Александра Великого.
Казалось бы, какие сведения могла содержать указанная эпоха? Эратосфен только вычислял диаметр земного шара, карты только начинали составляться…
Вспомним, однако, открытия Стеккини: древние египтяне умели вычислять диаметр Земли, располагали сведениями планетарного характера несколько тысячелетий назад, задолго до возникновения Александрийской школы. Большинство этих научных достижений не смогло перейти в руки греков — даже диаметр Земли им пришлось измерять заново. Но греки знали о достижениях древних египтян: это и подтолкнуло их на собственные изыски. Транспортировалась грекам и идея существования континентов в океане.
Но ведь то, что для греков было идеей, слухами, требующими проверки, для древних египтян было фактом. Напрашивается вывод, что египтяне располагали фактами о заморских материках, данными, которые, как и многие другие, нашли какие-то дороги к средним, а затем и нашим векам.
А может быть, коридор познаний шел от Древнего Китая, в котором уже три тысячи лет назад функционировали своеобразные институты топографии и картографии?
Все эти варианты вполне реальны — наука древних была вполне готова к восприятию Антарктиды. И нет смысла звать в варяги «марсиан», как это делают иногда, чтобы понять тайну происхождения карт.
Разгадку нужно искать у себя на Земле, не изменяя при этом правилу, начертанному Рейсом в предисловии к «Бахрийе»: «В этой книге не должно быть ничего, что не основывалось бы на фактах».