Следующим доверенным лицом Господа, очевидно, и выступает Ной: «Ной же обрел благодать пред очами Господа». Он поделился с ним своими намерениями: «И сказал Господь Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое».
Сделай себе ковчег из дерева гофер; отделения сделай в ковчеге и осмоли его смолою внутри и снаружи.
И сделай его так: длина ковчега триста локтей; ширина его пятьдесят локтей, а высота его тридцать локтей.
И сделай отверстие в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и дверь в ковчег сделай с боку его; устрой в нем нижнее, второе и третье [жилье].
И вот, Я наведу на землю потоп водный, чтоб истребить всякую плоть, в которой есть дух жизни, под небесами; все, что есть на земле, лишится жизни.
Но с тобою Я поставлю завет Мой, и войдешь в ковчег ты, и сыновья твои, и жена твоя, и жены сынов твоих с тобою.
Введи также в ковчег [из всякого скота, и из всех гадов, и] из всех животных, и от всякой плоти по паре, чтоб они остались с тобою в живых; мужеского пола и женского пусть они будут.
Из [всех] птиц по роду их, и из [всех] скотов по роду их, и из всех пресмыкающихся по земле по роду их, из всех по паре войдут к тебе, чтобы остались в живых [с тобою, мужеского пола и женского].
Ты же возьми себе всякой пищи, какою питаются, и собери к себе; и будет она для тебя и для них пищею.
Несмотря на кажущуюся нелепость происходящего, эта информация является чрезвычайно ценной. Во-первых, Бог здесь явно теряет свою сверхъестественность. Или он разучился за шесть дней творить миры? Зачем ему избирать столь экстравагантный способ уничтожения и спасения «плоти»? Во-вторых, мы узнаем, что текст действительно вторичен и скопирован с более ранних источников. Потому что дальше идет упоминание о скотах «чистых» и «нечистых», а также о птицах «чистых» и «нечистых», которых пускал в ковчег Ной. Дело в том, что чистыми или «некошерными» животные стали считаться только после того, как Моисей договорился с Богом и дал евреям Закон, в том числе и подробные указания относительно того, что стоит, а чего не стоит потреблять в пищу. Так жрецы Яхве и выдали себя и свою самодеятельность в тексте.
В таком случае мы можем найти более надежные источники, которым сможем доверять. А для этого обратимся к эпосу о Гильгамеше, который мы уже неоднократно цитировали. Вот что открыл Гильгамешу Утнапишти, прототип библейского Ноя:
Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово
И тайну богов тебе расскажу я.
Шуруппак, город, который ты знаешь,
Что лежит на бреге Евфрата, —
Этот город древен, близки к нему боги.
Богов великих потоп устроить склонило их сердце.
Совещались отец их Ану, Энлиль, герой, их советник,
Их гонец Нинурта, их мираб Эннуги.
Светлоокий Энки с ними вместе клялся,
Но хижине он их слово поведал:
«Хижина, хижина! Стенка, стенка!
Слушай, хижина! Стенка, запомни!
Шуруппакиец, сын Убар-Туту,
Снеси жилище, построй корабль,
Покинь изобилье, заботься о жизни,
Богатство презри, спасай свою душу!
На свой корабль погрузи все живое».
В век нынешних технологий мы вряд ли удивились бы, если бы услышали, как кто-либо говорит «в стенку» какую-нибудь информацию. Мы-то знаем, что в стене может быть встроен микрофон, который с помощью радио передаст информацию на любое расстояние. Очевидно, что Энки попросту разболтал о том, что было на совете богов: преследуя свои цели, решил предупредить своего любимчика или доверенное лицо среди людей, каковым и являлся Утнапишти. Он же проинструктировал его, как ему объяснить свое отбытие из города для совершения необходимых приготовлений. Убедил его навешать лапшу «старцам и народу». Между прочим, он был… царем Шуруппака. И весь народ города строил ему корабль, под предлогом того, что
Энлиль меня ненавидит.
Не буду я больше жить в вашем граде,
От почвы Энлиля стопы отвращу я.
Спущусь к Океану, к владыке Энки!
Утнапишти в точности выполнил все инструкции своего покровителя. Построил свой корабль и загерметизировал его, теми методами, которые были тогда в наличии: засмолил. И в назначенный день потоп начался. Его описание изобилует деталями, которые помогут нам разобраться в природе происходящих событий. Лучше, если вы ознакомитесь еще с одним отрывком этого отличного образца древнейшей литературы. Надеемся, Син-Леке-Уннинни, заклинатель, который значится автором текста, не знаком с понятием копирайтинга и судебный иск за столь длинные цитаты нам не грозит. Итак:
Едва занялось сияние утра,
С основанья небес встала черная туча. (…)
…Зажгли маяки Ануннаки,
Их сияньем они тревожат землю.
…Что было светлым, — во тьму обратилось,
Вся земля раскололась, как чаша.
Первый день бушует Южный ветер,
Быстро налетел, затопляя горы,
Словно войною, настигая землю.
Не видит один другого,
И с небес не видать людей.
Боги потопа устрашились,
Поднялись, удалились на небо Ану,
Прижались, как псы, растянулись снаружи.
Иштар кричит, как в муках родов,
Госпожа богов, чей прекрасен голос:
«Пусть бы тот день обратился в глину,
Раз в совете богов я решила злое,
Как в совете богов я решила злое,
На гибель людей моих войну объявила?
Для того ли рожаю я сама человеков,
Чтоб, как рыбий народ, наполняли море!»
Ануннакийские боги с нею плачут,
Боги смирились, пребывают в плаче,
Теснятся друг к другу, пересохли их губы.
Согласитесь здесь гораздо больше логики, чем в библейском пересказе. И боги предстают человечнее и понятнее. Они зажигают маяки и… тревожат их огнями землю! Сегодня нам вполне понятно, что во время глобальных катастрофических процессов без систем оповещения населения и слаженной работы служб спасения не обойтись. Особенно это актуально в таких местах, как аэропорты и космодромы. Там маяки в условиях плохой видимости, вызванной облачностью, жизненно необходимы. Дальше мы узнаем некоторые подробности о поведении богов, которые свидетельствуют не о том, что Потоп был их творением, а скорее о том, что они стали такими же его жертвами, как и простые смертные. Они устрашаются и перебираются на небо Ану! Это означает, что они не могли остаться на земле. Остановить катаклизм было не в их власти. Более того, эмоции Инанны говорят о том, что они… раскаиваются! Не в том, что создали людей, как Бог Библии, а в том, что… Ну, что просится на ум? Правильно, что не предупредили людей, не помогли им выжить. Конечно, трудно судить, кто из ануннаков как относился к своим творениям, но понятно, что гибель такого количества ни в чем не повинных живых существ, созданных по образу и подобию, не могла не тронуть этих существ, какими бы они ни были надменными по отношению к нам.
Стало быть, решение не сообщать о предстоящей катастрофе было вызвано прежде всего не злобой, а… жалостью. Боги, очевидно, осознавали ограниченность своих ресурсов и понимали, что шансов спасти сколько-нибудь значительное количество своих питомцев у них нет. Они просто не хотели, чтобы последние дни человечество жило в панике и страхе…
Утнапишти пришлось в своей утлой посудине пережить страшные вещи:
При наступлении дня седьмого
Буря с потопом войну прекратили,
Те, что сражались подобно войску.
Успокоилось море, утих ураган — потоп прекратился.
Я открыл отдушину — свет упал на лицо мне,
Я взглянул на море — тишь настала,
И все человечество стало глиной!
Плоской, как крыша, сделалась равнина.
Я пал на колени, сел и плачу,
По лицу моему побежали слезы.
Утнапишти, как и Ной, выпускал птиц, чтобы понять, не пора ли выбираться на сушу. Если она, конечно, появилась. Наконец, по поведению ворона, он определил, что пора настала. Он приземлился на склоне горы Ницир, которая есть суть библейский Арарат, расположенный на северо-востоке нынешней Турции. Спасшийся чудесным образом единственный представитель человечества вознес богам жертвы. Они отреагировали на это тем, что стали собираться у его стоянки.
Как только прибыла богиня-матерь,
Подняла она большое ожерелье,
Что Ану изготовил ей на радость:
«О боги! У меня на шее лазурный камень —
Как его воистину я не забуду,
Так эти дни я воистину помню,
Вовеки веков я их не забуду!
К жертве все боги пусть подходят,
Энлиль к этой жертве пусть не подходит,
Ибо он, не размыслив, потоп устроил
И моих человеков обрек истребленью!»
И снова деталь, не позволяющая усомниться в истинности описания: разноголосица мнений в лагере богов. Видимо, не все были столь категоричны в «окончательном решении человеческого вопроса», которое предложил сын Ану, владыка земли Энлиль. Видимо, у его брата Энки, более человечного по отношению к им самим созданным существам, было немало тайных сторонников, просто не желавших явно выражать свое мнение, противоречащее мнению Энлиля.
Энлиль, как только туда он прибыл,
Увидев корабль, разъярился Энлиль,
Исполнился гневом на богов Игигов: