Ноги, изъеденные язвами, отказались-служить… И теперь, когда до Луалабы — этой так и нерешенной загадки — оставалось всего семь дней пути, Ливингстон вынужден был отступить. Больной, в непрестанных тяжелых раздумьях возвращался доктор в Уджиджи.
В те дни написал в дневнике: “Я немного благодарен старику Нилу за то, что он так спрятал свои истоки — все “теоретики-открыватели” остались ни с чем. Всем истинным исследователям я искренне сочувствую и лишь с сожалением должен неодобрительно говорить о мнениях, высказанных моими предшественниками”.
Он сделал все, что мог и теперь возвращался.
Много позже, когда его самого уже не было, в записной книжке, исписанной рукой Ливингстона, нашли такие строки: “Переверните и увидите каплю утешения, обнаруженную, когда я болел в стране маньюэма разъедающими язвами на ногах, в августе 1870 года”. И дальше на обороте: “Рассказ об экспедиции на Замбези и ее притоке и об открытии озер Ширва и Ньяса”.
Этот рассказ — вырезка из какой-то газеты — был прислан Ливингстону из Англии вместе с чаем, он, не читая, припрятал, и вот теперь, находясь в бедственном положении, случайно нашел. Он читал совершенно больной, одинокий, в такой дали от дома, что и представить трудно, и испытывал странное чувство, позволяющее хотя бы на время позабыть о невзгодах…
“Немногие достижения в наши-дни произвели столь большое впечатление, как то, которое принадлежит бесстрашному исследователю и миссионеру, пересекшему без помощников Африканский континент в экваториальной области. Его непритязательная простота, гибкий ум, неукротимая смелость… образуют соединение качеств, редко встречающееся в одном человеке.
Все единодушны в том, что доктора Ливингстона нужно считать одним из самых выдающихся путешественников нашего и любого другого столетия”.
Ливингстон не знал, что в то время, когда он читал эти строки, так его поддержавшие, в Англии уже два года его считали погибшим.
Вот тут и появился в поле зрения один человек, которому суждено было отправиться на поиски исчезнувшего Ливингстона, найти его и вместе с ним продолжить исследования.
Этого человека звали Генри Нортон Стэнли.
Имя Джона Роулендса вряд ли кому-нибудь что-то скажет. Имя Генри Мортона Стэнли, выдающегося исследователя Африки, известно всем.
А между тем эти два имени принадлежат одному человеку. Человеку, который отправился на поиски исчезнувшего доктора Ливингстона, каким-то чудесным, непостижимым образом нашедшему его и совершившему впоследствии большие открытия. Как Роулендс стал Стэнли — отдельная история, которую мы пропустим.
По воле судьбы, Генри был репортером и много путешествовал. Стэнли захватило предложение, сделанное его издателем Беннетом. Конечно же, ему хотелось найти Ливингстона — живого или мертвого, но даже если бы поиски не увенчались успехом, открывалась возможность пройти неисследованную часть Африки и рассказать об этом в газете. Не всякий журналист устоял бы перед таким блестящим соблазном.
В январе 1871 года Стэнли был уже на “острове Занзибар, у восточного берега континента, откуда, как он знал, начинал путь Ливингстон.
Опросив многих арабских купцов, когда-то имевших дело с исчезнувшим доктором, Стэнли выяснил, что Ливингстон собирался к Танганьике и, что вполне возможно, если он жив, конечно, следы его можно найти в Уджиджи, на восточном берегу этого озера.
21 марта караван, собранный Стэнли, отправился в путь. Почти двести человек сопровождали его. Не будем вдаваться в подробности поисков. Важно одно — Ливингстон был найден, но состояние его было критическим.
После того, как первые волнения встречи улеглись и Стэнли почти уже смирился с той. скудностью, в которой он нашел Ливингстона, американец рассказал доктору, что во всем мире многие его считали погибшим. И добавил, что это Джеймс Гордон Беннет-младший выложил на экспедицию для поисков Ливингстона более четырех тысяч фунтов, если он жив, а если умер, то велел доставить его кости на родину.
С появлением Стэнли для Ливингстона началась новая жизнь.
Прежде он ел от случая к случаю и то, что придется, теперь он смог питаться пищей, к которой привык, и через неделю почувствовал себя настолько окрепшим, что заявил Стэнли о своей готовности продолжить путешествие. Они решили пойти на север озера Танганьики, чтобы выяснить, соединяется ли оно с озером Бейкера — озером Альберта, как утверждали арабы. Сам Ливингстон не сомневался в том, что у Танганьики есть где-то сток, и, возможно, этот сток дает начало Белому Нилу.
Но путешествие это не получилось. Они обследовали несколько небольших рек, впадающих в Танганьику, прошли на пирогах по реке Лусизе и сделали предположение, что свои воды она несет в Луалабу. И все. У Стэнли началась жестокая лихорадка, и, несмотря на все усилия доктора, имевшего богатейший опыт, болезнь развивалась неудержимо. С ноября по февраль Стэнли трепали сильнейшие приступы и довели его до такого состояния, что ему пришлось отказаться от каких бы то ни было планов продолжить исследования.
Они расстались 14 марта 1872 г. Больше им встретиться не суждено. Вместе со Стэнли Ливингстон отправляет свой дневник, запечатанный пятью печатями, на которых оттиснута американская золотая монета.
Ливингстону совсем немного осталось жить.
Здоровье его столь сильно было подорвано, что доктор уже отказался от надежды на полное свое выздоровление. Он только стремился собраться с силами и довершить начатое.
Последние недели его несли на носилках, а в дневнике, который он старался вести несмотря ни на что, все чаще и чаще у него доставало сил только поставить дату…
На каменной плите, венчающей его могилу в Вестминстерском аббатстве, высечены слова: “Преданными руками по суше и по морю перенесенный покоится здесь Давид Ливингстон, друг человечества, родившийся 19 марта 1813 года в Блантайре, умерший 1 мая 1873 года в Илала, в деревне Читамбо.
В течение 30 лет его жизнь была посвящена неутомимым усилиям евангелизации туземных племен, исследованию не открытых земель, борьбе с гнусной работорговлей в Центральной Африке”.
Ливингстона не стало. Но остался Стэнли, который его дело продолжил.
В конце 1874 г. Стэнли, основательно поддержанный американской “Нью-Йорк герольд” и английской “Дэйли телеграф”, отправился в свое первое транс африканское путешествие. Задачи, перед ним стоявшие, были значительны: он задался целью пройти по всему течению Конго и поставить последнюю точку в ответе на загадку об истоке Белого Нила. Он понимал, что если сумеет завершить дело, начатое Ливингстоном и его предшественниками, имя его навсегда войдет в историю открывателей Африки.
Экспедиция приняла небывалый размах. Стэнли купил разборное судно, для переноски которого требовались сотни носильщиков, и в ноябре, высадившись подле Занзибара на восточном берегу Африки, во главе огромного отряда более чем в триста солдат и носильщиков направился на северо-запад, к Виктории. Где-то там, у берегов этого озера, прятал Нил свою большую загадку…
Через три с лишним месяца пути Стэнли вышел на берег Виктории — величайшего озера Африки. Собрав судно, он обошел озеро, впервые исследовал его, описал и положил на карту его очертания. Он установил, что главным истоком Виктории является Кагера и что ее-то, видимо, и следует считать верховьем Нила. Чтобы увериться в этом, он внимательно осмотрел берега, ища другой исток великой реки, но ничего не нашел и лишь уверился в своем предположении.
Потом Стэнли двинулся на юг — к Танганьике, открыл по пути озеро Эдуарда, горный массив Рувензори, увенчанный покрывалом из вечных снегов, добрался до Танганьики, за семь недель обошел это озеро по воде и нанес на карту точные его очертания. Отсюда он пошел на запад сначала по долине Луамы, впадающей в открытую Ливингстоном Луалабу, а потом через непроходимый тропический лес.
Он шел по Луалабе с каким-то особым чувством, предвещавшим некие события решающей важности. Он не представлял еще, к какой именно водной системе река относится, но надеялся, что в конечном счете она окажется главным истоком Нила, как, собственно, и предполагал Ливингстон. И тогда наконец с этим вопросом вопросов, мучившим столько поколений исследователей и стольким из них стоившим жизни, в том числе и самому Ливингстону, будет покончено. И сделает это он, Генри Нортон Стэнли.
А Луалаба, после того как текла прямо на север, вдруг круто повернула на запад. Сразу за экватором, после водопада, который с тех пор так и остался водопадом Стэнли. Неподалеку от тех мест она приняла в себя воды реки Итимбири и устремилась в сторону, противоположную той, где еще могли бы находиться истоки Белого Нила. Нет. Луалаба с Нилом не связана. Скорее всего Луалаба не что иное как Конго.
Стэнли понимал: такое открытие стоит не меньше открытия истоков великого Нила.
Однако это надо было еще доказать.
Купив у работорговца-араба восемнадцать больших лодок и силой захватив свежих носильщиков, Стэнли пустился вниз по Луалабе.
Пройдя всю ее гигантскую дугу, с огромными трудностями обойдя по суше пороги, он привел наконец измученный, истощенный отряд в; устье Конго. Здесь великая река вливала мутные воды в голубую лазурь океана. Транс африканская экспедиция завершились. Это случилось 8 августа 1877 года, через 999 дней после того, как Стэнли вышел из Занзибара. И только 109 человек из 369 прошли весь путь до конца.
Заслуги Стэнли несомненны. Он пересек Африку в экваториальной полосе, почти не известной. Он обследовал два великих африканских озера — Викторию и Танганьику. Он прошел всю Конго, вторую по величине реку континента — от верховья Луалабы до ее устья в Атлантическом океане.
В последний раз он отправился в Африку в 1887 г., на этот раз его миссия носила военный характер. В самой южной, экваториальной провинции Судана, где правил английский губернатор Эмин-паша, прокатилась волна восстаний, и Стэнли во главе сильного отряда выступил паше на помощь. Этот журналист и исследователь с одинаковым мастерством владел и пером, и винтовкой. И то и другое было у него всегда под рукой.