е водянистой консистенцией. Во всяком случае, это совершенно особый вид, обособленный от европейской груши. Затем идут японская и китайская слива, китайская вишня, китайская айва, особые орехи, восточно-азиатские каштаны, множество эндемичных цитрусовых, в том числе канканы, а также японская хурма, локва.
Наряду с этим на базаре всевозможные виды рыб разных цветов, множество моллюсков, асцидий, трепангов. Ясно, что здесь мы среди новой флоры и фауны, в особом мире, значительно отличающемся от мира Юго-Западной Азии. Японец любит разнообразие…
В любой гостинице, в какой бы глубокой провинции ни остановился путешественник, он видит необычайную чистоту и опрятность, множество красивых своеобразных вещей, обязательно садик с карликовыми деревьями, с причудливыми пнями…
Переправившись на пароходе на остров Хоккайдо, мы едем на север по железной дороге, а затем на автомобиле в город Саппоро…
По свидетельству профессоров Саппоро, рис возделывается и на Южном Сахалине, доходя почти до 50–60°. Это самые скоро созревающие формы риса. Во что бы то ни стало надо их получить для наших северных районов рисовой культуры. Но, в отличие от американцев и европейцев, японцы проявляют большую скупость. Фактически мы получаем отказ. Указывают на необходимость получения специального разрешения от правительства. Словом, начинается обычная история — известная дипломатическая волынка. Впоследствии мы получили необходимый сахалинский рис в большом количестве на имперской японской выставке в Корее, где были представлены все части страны.
Рис Японии представлен преимущественно бело-цветковыми формами. Как показали дальнейшие исследования, здесь можно видеть целую гамму переходов риса от поздних до скороспелых сортов, продвигающихся до самого крайнего севера Японии.
На острове Хоккайдо возделывается хмель.
На базарах продают множество плодов актинидии, напоминающей по вкусу крыжовник. Мы не встречали ее здесь в культуре. По-видимому, она распространена только в диком виде…
Своеобразные условия японского климата и интенсивность японской селекции привели к тому, что и завезенные сюда из Юго-Восточной Азии, Индии и даже Америки виды культурных растений приобрели большие изменения. Мускусная тыква, несомненно завезенная сюда из Америки, сделалась мелкой, скороспелой, покрытой характерными бородавками. Баклажан, по-видимому завезенный из Юго-Западной Индии, отличается исключительной мелкоплодностью. Трудно перечислить всевозможные пряные и лекарственные растения.
Направляемся в Сидзуоку, главный чайный район Японии. Это лесной район. Хвойные леса из криптомерии, всхолмленная местность, красноземы. На хорошо разделанных участках бесконечно тянутся шаровидные, тщательно подстриженные чайные кусты. Сбор чая производится при помощи особых ножниц…
Путешествуя около Киото, изучая земледелие, мы могли наблюдать своеобразную культуру стрелолиста, возделываемого ради поражаемых головней корневищ. Сами по себе не пораженные стебли мало съедобны. При поражении они становятся более сочными, приобретают особый вкус и являются одним из обычных видов питания как китайского, так и японского населения.
Одной из задач нашего путешествия было обязательно видеть остров Сахурадзима — родину сахурадзимской редьки — этого шедевра мировой селекции…
Нельзя было лучше выбрать время. Начиналась копка редьки, и мы увидели необычайную картину. Лучшие хэкземпляры сахурадзимской редьки достигали пуда* и более весом. На тачках, при помощи которых убирали урожай, умещалось по два, по три экземпляра редьки.
Издали можно было принять эти овощи за крупных поросят. Потом в Сеуле, Корее, на выставке мы видели редьку, достигшую 2 м длины, выросшую на легких прибрежных почвах.
Мы исходили остров, десятки деревень, пытаясь понять, каким образом возникло такое чудо. По-видимому, все дело в плодородных базальтовых рыхлых почвах, большом уходе и в упорной селекции…
Так же как и китайский очаг земледелия, Япония характеризуется большим числом растений, включая как представителей умеренной субтропической, так отчасти на юге и тропической зоны. Растительная, как и животная пища японца и китайца, особенно последнего, чрезвычайно разнообразна по своему составу: побеги
* 1 пуд = 16 кг. различных бамбуков, множество культивируемых водяных растений, включительно до злака, возделываемого ради поражаемого головней листового влагалища, съедобный лопух, оригинальные виды капусты, редьки, множество блюд из сои, заменяющих мясо, до сыра “тофу” включительно, масса плодов во всех видах приготовления. Таков обычный состав растительной пищи китайцев и японцев.
По богатству эндемических видов культурных растений Япония и Китай выделяются среди других древних земледельческих очагов мира.
Причем эти виды, как правило, представлены огромным числом разновидностей. Разнообразие сои, фасоли “адзуки”, хурмы, цитрусовых буквально определяется тысячами легко различимых форм. Если учесть, кроме культурных растений, огромное число используемых в Китае диких растений, можно до известной степени понять, как могут здесь существовать сотни миллионов населения”.
Почти как и все истории о великих путешественниках, история о великом охотнике за растениями имеет трагический конец. Во время научной экспедиции по Западной Украине б августа 1940 г. “враг народа” Н. И. Вавилов был арестован. Все-таки как несправедлива судьба к людям такой величины! Или это их неизбежный удел? 26 января 1943 г. Николай Иванович скончался. О том, как ему в этом помогли, остается только догадываться.
Верно одно, что в этой книге имя Вавилова не могло быть пропущено. И то, что мы узнаем о нем, для многих оставалось тайной.
ГЛАВА 19 ЮЖНАЯ ТАЙНА СТОЛЕТИЙ
Эта глава могла бы по праву своего содержания оказаться в первой части нашего повествования. Но чтобы обозначить не столько эпохальность этого открытия, сколько имена открывателей, глава причислена к третьей части книги.
Речь пойдет о многочисленных открытиях в Южном полушарии в ходе трехсотлетних поисков современной Антарктиды и окончательном решении загадки Южной земли русскими мореплавателями. О том, как это начиналось и как закончилось, расскажут отрывки из книги С. С. Узина.
Основываясь на учении о шарообразности Земли, древние греческие и римские ученые приходили к выводу, что в Южном полушарии расположен крупный материк, который должен “уравновешивать” материковые массы Северного полушария.
Ученые различно представляли себе этот материк. Наиболее близок к истине был Помпоний Мела*, утверждавший, что Южная земля со всех сторон омывается океаном. Клавдий Птолемей, считавшийся в течение многих столетий непререкаемым авторитетом в области географии, придерживался противоположной точки зрения: мирового океана не существует, и, следовательно, не океан омывает Южный материк, а, напротив, суша Северного и Южного полушарий окружает со всех сторон море, являющееся, таким образом, внутренним бассейном.
‘ Помпоний Мела — римский географ, известный своим трудом “Chorographia”, написанным в 40–44 гг. н. э. Был последователем теории шарообразности Земли и деления ее на пояса. По теории Птолемея, экваториальные пространства земли представляли собой безжизненные пустыни, преодолеть которые выше сил человеческих; поэтому он считал, что Южный материк недосягаем.
Несмотря на противоречивые мнения, географы древности сходились в предположении, что Южная земля имеет очень большие размеры и сильно вытянута в широтном направлении.
Первую попытку решить проблему Южной земли предприняли испанцы, обладавшие в ту пору самым мощным флотом. Наличие неизвестной земли к югу от пролива, которым прошла экспедиция Магеллана из Атлантического океана в Тихий, а также открытие в 1527 г. испанским мореплавателем Сааведрой острова Новая Гвинея, который был принят за северную оконечность Южного материка, казалось им убедительным свидетельством справедливости гипотезы античных географов.
Однако вовсе не стремление убедиться в правильности или ошибочности предположений о наличии большой материковой массы в южных широтах побуждало испанских мореплавателей совершать длительные и зачастую опасные проходы. Нет! Неутолимая жажда легкой наживы толкала их на поиски новых земель.
В ту пору многие области Южной Америки были уже окончательно завоеваны испанцами.
Одной из таких обширных и богатых колоний была Перу. Перуанские плантаторы и владельцы серебряных рудников нуждались в новых рабах — местные индейцы, превращенные в невольников, не выдерживали адских условий труда и вымирали. Предполагалось, что в районах северной (тропической) оконечности Южного материка, как и на Новой Гвинее, живут черные люди, которых можно перевезти в Перу и заставить работать на рудниках и плантациях. Мечтали колонизаторы и о золоте, которое, вероятно, найдется на Южном материке; ради него готовы были на любую авантюру.
В конце 1567 г. вице-король Перу снарядил экспедицию в составе двух кораблей под начальством Альваро Менданья для поисков в Южном море островов, якобы открытых неким перуанским мореплавателем незадолго до покорения Перу испанцами.
Продвигаясь в западном направлении, экспедиция наткнулась на небольшой остров, лежащий у 6° южной широты (принадлежащий, по всей вероятности, к архипелагу Эллис), а вскоре обнаружила большую группу островов, именуемых ныне Соломоновыми. Такое название архипелаг получил видимо потому, что Менданья, вернувшись из плавания, утверждал, что он открыл сказочно богатую страну Офир, откуда царь Соломон, согласно библейскому преданию, черпал легендарные сокровища.
Спустя четверть века Менданья снова отправился в плавание.
Путь второй экспедиции пролегал несколько южнее — примерно по десятому градусу южной широты. Направляясь к знакомым уже Соломоновым островам, Менданья обнаружил новый архипелаг, который назвал Маркизскими островами. Свое пребывание здесь испанские мореплаватели ознаменовали привычной для них кровавой расправой над местным населением.