— Переключение двигателей выполнено на высоте девяноста тысяч метров, — доложил Кайто. — Плотность забортной атмосферы пока ещё слишком низка для эффективного торможения двигателями. Предлагаю снижение до семидесяти тысяч, после чего — плавное увеличение тяги атмосферных двигателей с нуля до двадцати процентов с понижением высоты до двадцати тысяч, после чего — переход в горизонтальное планирование.
— Принимается! — кивнул капитан, не сводя взгляда с выведенных на лобовик показателей корабля. — Кори, действуй.
— Да, капитан! — отозвалась девушка, и в её голосе проскользнула нервозность. Судя по всему, посадка на планеты была нечастым явлением в этом экипаже… И это, в принципе, понятно, если вспомнить, что подавляющее большинство планет в космосе находятся под контролем Администрации. Там не то что нечего делать — там вообще опасно находиться.
— Высота семьдесят тысяч, — снова доложил Кайто. — Плотность атмосферы достаточна для эффективной работы двигателей.
Сейчас, полностью поглощённый работой, Кайто совершенно изменился. Он стал собранным и строгим, даже в голосе, в котором обычно смешивались удивление и недоверие, прорезались стальные нотки. Глаза азиата сузились ещё больше, словно он пытался таким образом отсечь от себя лишнюю информацию и сосредоточиться на нужных ему показателях.
Корабль ощутимо завибрировал, когда атмосфера вокруг стала достаточно плотной для того, чтобы начать оказывать заметное влияние.
— Пятьдесят тысяч. Кори, выходишь за пределы расчётов, уменьши тягу на пару процентов.
— Принято! — коротко отрапортовала Кори, даже не пытаясь — удивительное дело! — спорить и доказывать, что она всё делает правильно. Только чуть прибрала тяги, уменьшая эффективность торможения.
— Двадцать тысяч. Скорость семьсот. Приготовиться к выпуску атмосферных крыльев. Кори…
— Выравниваю! — отозвалась девушка и слегка потянула на себя рычаг управления.
Лёгкая перегрузка навалилась на всех в кокпите, как только корабль начал переходить из вертикального падения в горизонтальный полет, и генератор искусственной гравитации попытался это скомпенсировать, заодно уменьшая свою мощность пропорционально нарастанию силы притяжения планеты.
На середине этого манёвра в дело снова вступил Кайто:
— Выпускаю атмосферные крылья. Всем приготовиться.
Корабль резко тряхнуло, когда его парусность за секунду увеличилась в три раза, а потом вся вибрация резко прекратилась, остался лишь тихий гул работающих атмосферных двигателей.
— Все системы работают штатно, — доложил Кайто спустя секунду. — Отклонение от идеальной траектории входа — два процента. Прибытие на нужный нам космодром ожидается через пятнадцать минут.
— Молодцы! — скупо похвалил капитан, развернулся и встретился со мной взглядом.
Собственно, больше ему встречаться взглядом было и не с кем. В кокпите я один сидел без дела, поскольку все остальные были на своих постах, включая Пиявку — она всё ещё дежурила возле Кетрин в лазарете.
— Что-то не так, Кар? — нахмурился капитан. — У тебя странное выражение лица.
— Да я вот всё хотел спросить — а как долго мы будем летать с роботом вместо главного компьютера? — я кивнул на Жи, который последние дни вообще превратился в предмет интерьера, благо что ему это было совершенно не в тягость из-за его механической-электрической природы.
— Здесь мы точно починиться не сможем, — капитан покачал головой. — Во-первых, я сомневаюсь, что у них есть лишние главные компьютеры, а во-вторых — нам совершенно ни к чему, чтобы кто-то знал о нашей ситуации вообще. Даже если будут даллаксианцы, которые вроде как независимы. От Администрации это всё равно не укроется.
— Значит, для ремонта летим куда-то ещё? — уточнил я.
— Да. И я даже знаю, куда именно, — кивнул капитан.
Ну и то ладно. Денег, которые нам заплатят за успешное выполнение миссии хватит не просто на новый главный компьютер (если капитан правда знает, где его купить), а на пять или даже шесть новых главных компьютеров. Но, так как столько нам не нужно, деньги можно будет потратить на что-то более важное и ценное.
Через десять минут Магнус доложил с радарного поста:
— К нам приближаются две атмосферные цели, дальность тридцать километров, идут на перехват.
— Вызов! — велел капитан, и Магнус тут же прокинул канал связи к одному из них.
Короткий сеанс видеосвязи доказал, что это самолёты рода Винтерс, и они здесь, чтобы сопроводить нас до космодрома. Через минуту оба самолёта промелькнули мимо нашего лобовика (такие крохи по сравнению с «Барракудой»), после чего развернулись и пристроились чуть впереди, образовав обратный клин с нами в вершине.
Так мы и долетели до космодрома, где перехватчики покачали нам крыльями на прощание и крутым виражом ушли куда-то в сторону. Ну а мы пошли на посадку.
Кайто и Кори снова превратились в две части единого организма, и перешли в режим понимания друг друга с полуслова.
— Тягу двадцать! Угол семьдесят! — отдавал короткие указания Кайто, и Кори послушно следовала им.
— Высота? — иногда спрашивала она тоже, и Кайто тут же отвечал:
— Семьдесят. Правый двигатель плюс три.
— Плюс три да.
Да, сажать такую громадину, как «Барракуда» в атмосфере, да ещё и с учётом гравитации — то ещё занятие. В отсутствие колёс корабль не мог себе позволить зайти на посадку по-самолётному, да и не строил никто взлётных полос на космодромах, поэтому садились по старинке — развернув атмосферные двигатели вниз и манипулируя их тягой, чтобы уравновесить силу гравитации. Это не стыковка в невесомости, где главное — подвести корабль к шлюзу, а дальше автоматика всё сделает сама, и не посадка на планетоид с искусственной гравитацией и атмосферой — там их ограничения начинают действовать только в пределах купола, то есть от силы на километровой высоте, даже атмосферные крылья не нужны.
А вот садиться на планету — это целое искусство. Чуть недодашь тяги — и гравитация потащит тебя вниз, грозя раздавить корабль в лепёшку. Запаникуешь от этого, дашь тягу на максимум, не заметив перекоса корабля — и вместо того, чтобы взлететь в небеса, он кувыркнётся на месте и уже с гарантией впечатается в поверхность, да ещё и вверх ногами при этом. Сколько было таких случаев за всю историю космоплавания — и не счесть!
Поэтому сейчас все на мостике молчали, не желая нарушать работу тонко настроенного посадочного механизма, состоящего из пилота и техника.
— Касание, — наконец доложил Кайто. — Оба двигателя ноль.
— Оба ноль да, — устало произнесла Кори, и откинулась в кресле. — Фух, давненько на планеты не садилась!
— Но ты же знала, что нам это предстоит! — улыбнулся капитан, и потрепал девушку по плечу.
— Я надеялась, что до этого не дойдёт, — притворно скривилась Кори, и потянула пилотское кресло назад, отъезжая от консоли управления. — Идёмте, что ли, принимать почести.
— О, это я с радостью! — Кайто, уже вернувшийся в своё обычное состояние, вскочил со своего поста. — Это я всегда за!
— Ну да, тот кто сделал меньше всех! — хмыкнула Кори, и, когда в глазах Кайто мелькнула обида, добавила: — Ладно, я шучу. Ты молодец, всё отлично сделал. Все сделали всё отлично. Даже не знаю, как бы мы уцелели во всей этой заварушке, если бы…
Она бросила короткий взгляд на меня, и тут же отвернулась, словно ничего и не произошло.
— Главное, что уцелели! — закончил за неё капитан. — А теперь давайте уже наконец получим наши деньги!
Встреча с семейством Винтерс прошла быстро и сумбурно. На корабль их, конечно же, пускать никто не собирался, поэтому малой группой пошли наружу сами. «Малой» — это капитан, старший помощник, то есть, Кори, и я. По правилам этикета предполагалось, что на встрече должны обязательно присутствовать капитан и старпом, остальные по желанию, и что заставило капитана меня назначит в группу тоже — так и осталось загадкой.
Кетрин, снова замотанная в свои тряпки, изрядно погрустневшие после всего, что выпало на их долю, наконец-то держала своё дитя своими собственными руками. Она же первая и вышла из корабля, как только открылись двери шлюза, впуская внутрь настоящий, живой свет.
Нас встречала целая делегация. К борту корабля была проложена настоящая ковровая дорожка (и когда успели?), по бокам от которой стояло по шеренге вояк, экипированных по последнему слову оружейного дела, все в фиолетово-зелёном.
Эти же цвета преобладали в одежде людей, которые ждали нас снаружи. Трое — две женщины, одна моложе, другая старше, и убелённый сединами мужчина, лицо которого было покрыто морщинами больше, чем иной астероид — кратерами.
— Кетрин! — выдохнула молодая, кидаясь к нашей протеже, и осторожно обнимая её вместе с ребёнком. — Наконец-то! Как же мы волновались!
— Если волновались, не стоило отсылать девушку одну в такую дыру, — усмехнулся капитан, подходя к ним тоже.
— К сожалению, мы не видели других способов уберечь будущего наследника, — покачала головой старшая женщина, тоже подходя. — Я Шерил Винтерс, мать Кетрин. Я хотела бы лично выразить вам благодарность за то, что выполнили свою часть сделки… Да что там — хотя бы даже за то, что взялись её выполнять, когда мы уже почти потеряли надежду!
— Полностью поддерживаю! — мужчина тоже шагнул. — А то, как вы её выполнили, это вообще заслуживает отдельного разговора и, конечно же — восхищения! Я — Доминик Винтерс, глава рода Винтерс и я присоединяюсь к благодарностям моей супруги. Будьте уверены, они идут от всего сердца.
Кори открыла было рот, чтобы что-то сказать, но капитан опередил её:
— Очень приятно слышать это, Доминик.
— Да, приятно! — тут же перебила его Кори. — Но что теперь будет с Кетрин? А с тем муд… Ну, Андерсом Макоди? С ним что будет?
— Мы обязательно примем все необходимые меры, — вымученно улыбнулась Шерил Винтерс. — Не беспокойтесь, они вас не тронут, даже когда вы будете покидать атмосферу. Что же касается Кетрин — теперь, когда она снова в кругу семьи, она в полной безопасности. Мы не дадим её в обиду.