Мы подлетели к планете — зелено-синей, местами затянутой прозрачной вуалью облаков, — и Кори попыталась выйти на связь:
— Колония «Флора-9», говорит корабль «Затерянные звёзды». Мы везём заказанный вами груз, подтвердите намерение принять нас!
Планета не отвечала. В эфире только помехи шелестели, и больше ничего.
— Ещё раз! — велел капитан, и Кори снова попыталась выйти на связь:
— Колония «Флора-9», говорит корабль «Затерянные звёзды». Ответьте кто-нибудь!
Но колония продолжала играть в молчанку.
В любой другой ситуации я бы решил, что что-то случилось, но не сейчас. Сейчас я был уверен, что там что-то случилось. Абсолютно уверен!
— Надо садиться, — вздохнул капитан.
— А, может, не надо? — жалобно спросил Кайто со своего поста.
— Надо, Кай, надо! — капитан развёл руками. — Если мы не доставим кометиков, не получим денег. Нам надо их хотя бы просто сгрузить на поверхность планеты, а там дальше сами разберутся… Да и потом — может, у них просто неполадки со связью? Мало ли?
— Да-да, конечно! — закивала Пиявка с таким ехидным лицом, что даже мне захотелось в неё чем-нибудь кинуть. — Неполадки со связью! Именно так всё и есть!
— Цыц! — капитан недобро посмотрел на неё, и повернулся обратно к Кори. — Кори, Кайто, приступайте к посадке!
— Есть приступать к посадке! — отчеканила Кори. — Кай, план!
— Переключаемся предварительно на семидесяти тысячах, — покорно забормотал Кайто. — Тяга тридцать, у планеты очень высокая ионосфера.
— Тяга тридцать да.
Кайто и Кори снова превратились в единый организм, первостепенной задачей которого стало даже не собственное выживание, а посадка тяжеленного корабля в атмосфере. Чем ниже мы спускались, тем чаще от Кайто сыпались команды, а от Кори — подтверждение их выполнения.
Техник даже позабыл, что совсем недавно он боялся всего на свете, сам не знает чего. Он снова превратился в ходячий калькулятор, выдающий результаты расчётов четыре раза в секунду.
— Тягу двадцать! Угол тридцать! Правый тридцать, не левый! Нос два! Тише… Тише… Тише… Касание… Есть посадка!
Касание было мягким, впрочем, как всегда. Всё-таки Кори первоклассный пилот!
И тем не менее, когда Кори оторвалась от рычагов и медленно размяла пальцы, то призналась, глядя на нас:
— Какая-то очень нервная вышла посадка. Как будто я в первый раз это делаю.
Капитан сочувственно улыбнулся, а я лишь пожал плечами — мне нечего было на это ответить. Я прекрасно понимал её состояние. Как, впрочем, и состояние остальных членов команды. Садиться на планету в неизвестность, где вполне возможно нас ждут одни трупы — такое себе развлечение.
— Никуда не спешим, — велел капитан, обводя мостик взглядом. — Кори, ещё раз на связь.
— На связь да.
Кори снова попыталась связаться с колонией, здания которой виднелись через лобовик буквально в двадцати метрах от корабля, но результат остался тем же.
— Ясно, — вздохнул капитан. — Выведи на лобовик анализ воздуха.
Кори послушно вывела данные с внешних датчиков, но они ничего опасного или необычного не показали. Слегка повышенное содержание кислорода, буквально на половину процента, чуть меньше углекислого газа, чем привык современный человек. Никаких вредных примесей, никаких удушающих газов или тем более кислотных туманов.
— Органический анализ? — спросил капитан. — Пиявка, сможешь провести, если возьмём пробу?
— Да, — Пиявка пожала плечами. — Пару минут и будет готово.
— Отлично! Жи, будь добр, выйди в шлюз и возьми образец воздуха… Пиявка, выдай ему какую-нибудь пробирку.
Через пятнадцать минут после этого Пиявка вернулась на мостик и развела руками:
— Ничего такого! Воздух как воздух! Никаких вирусов, паразитов не замечено! Микроорганизмы есть, конечно, но к клеткам человеческого тела они интереса не проявляют.
— Ясно, — капитан вздохнул. — Вернее наоборот, ничего не ясно. Но в любом случае нам надо как минимум сгрузить кометиков на поверхность планеты. Поэтому Магнус, Кар и я. Надеваем скафандры и начинаем разгрузку.
— В скафандрах же неудобно! — возмутился Магнус, не замечая того, что кометик у него под ногами внезапно перестал пытаться залезть на руки и весь вытянулся в струнку, направив нос куда-то в стену.
— Удобнее, чем когда тебе из задницы придётся выковыривать какую-нибудь местную муху-кукловода! — отрезал капитан. — Всё, на выход!
Он поднялся и первым вышел с мостика. Магнус, тихо ругаясь себе под нос, последовал за ним.
Я же, прежде чем выйти, ещё раз пристально посмотрел на кометика.
А он все так же глядел невидящим взглядом в стену, прижав уши и насторожившись…
Глава 10
Мы решили для начала просто выйти наружу и осмотреться, чтобы понять, что вообще рядом с нами есть.
К моему удивлению, кометик не проявил интереса к тому, что Магнус отправился надевать скафандр. Он по-прежнему стоял, прижав уши и насторожившись. И глядя невидящим взором в стену.
Мне было очень интересно, что же такое он увидел? Или скорее почувствовал. Но именно поведение зверька заставило меня поспешить и выйти наружу, чтобы разобраться, что там, в этой колонии, произошло.
Кстати, кометик и хозяин связаны телепатически, так что, я переключился на Магнуса, чтобы понять, что происходит с его зверьком.
Но Магнус, похоже был рад отделаться от питомца.
Так мы и вышли наружу. Капитан, потом Магнус и последним — я.
У корабля, конечно, были и внешние камеры тоже, но, во-первых, у них не такое широкое поле обзора, как хотелось бы, а, во-вторых, само собой, камеры не могли отделиться от корабля и залететь внутрь зданий, чтобы показать, что там происходит.
А ведь узнать, что внутри, всё же было нужно. Потому что если окажется, что там люди, которым требуется помощь, которых мы могли бы спасти, но не спасли… Это плохо скажется на экипаже. И не в том дело, что нас отметят какой-то чёрной меткой, хотя это тоже случится, конечно. Мы сами себе не простим, если не помогли тем, кому требовалась помощь.
При нормальной гравитации передвигаться в скафандре неудобно просто жуть. В невесомости он превращается в неощутимую скорлупку, которую если что и обременяет, то максимум — парочка незначительных ограничений вроде невозможности почесать нос. Но в поле гравитации, да ещё и нормальной, в один жэ… Ох, как всё меняется.
Лучше всех в скафандре чувствовал себя Магнус — его мускулатура позволяла таскать веса и побольше. Мы же с капитаном вынуждены были прилично снизить скорость, чтобы не навернуться на ровном месте — очень уж высоко теперь располагался центр тяжести.
Поэтому до зданий тестовой колонии, до которых было всего-то метров пятнадцать, мы добирались, казалось, целую вечность.
Какое-то подобие дорог, конечно, в колонии было, но только лишь там, где по ним предполагалось много и часто ходить и ездить, то есть — там, где стояли здания. От посадочной площадки же до зданий никто дорогу прокладывать не стал.
Если уж на то пошло, никакой посадочной площадки не было вовсе — просто участок ровной поверхности, на который мы решили приземлиться. Возможно даже мы вообще первые, кто приземлился именно тут, а все прочие корабли приземлялись где-то в другом месте, на другом таком же пятачке. Тестовая колония это же вообще не то место, где предполагается оживлённый космический трафик, тут наоборот вся суть в попытке прожить в максимальной изоляции.
Аккуратно ступая по густой зелёной, слегка с фиолетовым отливом, траве, в которой легко могли прятаться коварные камни, мы добрались до колонии. Все здания были стандартными для таких небольших временных поселений — каркасные модульники, которые можно собирать в любые этажности и площади и при желании перестраивать хоть каждый день, не имея под рукой даже подъёмного крана. Буквально два промышленных экзоскелета, десяток рабочих с инструментами — и работа уже кипит вовсю. Дёшево и сердито, почти так же, как внешние модули для расширения станций.
Только, в отличие от модулей для расширения станций, здания в колонии производились непосредственно корпорацией «Хабитат», и, скорее всего, это было одной из причин, почему они не бросали попытки развивать проект «Флора» — они банально могли себе это позволить. Колонии им стоили, по сути, ничего, а авантюристы-колонисты и вовсе набирались бесплатно. Это уже потом, если выживут, им надо будет заплатить…
Вообще создавалось ощущение, что колонистам даже не пришлось расчищать площадку для сборки зданий — они просто умудрились вписать их между редкими деревьями, так что каждое из небольших зданий скрывалось под листвой, укрытое от солнца и возможных осадков. Будто какой-то сказочный лесной народ уговорил деревья предоставить им укрытия, и в этих укрытиях возвели свои маленькие волшебные домики.
А потом дружно решили оставить эти чудесные постройки…
Дойдя до ближайшего здания, я выкрутил динамики на максимум и прислушался.
Ничего. Ни звука.
Вернее, звуки есть — вой задувающего в микрофоны скафандра ветра, едва слышное далёкое поскрипывание, будто ржавое запорное колесо крутится, пытаясь запереть отсутствующий ригель, шелест листвы деревьев, которые здесь росли у каждого здания, а то и по два-три.
Но не было слышно самых главных звуков, которые неизбежно сопровождают человеческую жизнь на любой планете. Гудение трансформаторов тока, голоса разговаривающих колонистов, хотя бы просто звук шагов, который через тонкие стенки каркасников отлично слышно!
Ничего. Как будто тут и нет никаких колонистов и никогда и не было. Будто это всего лишь тест тестовой колонии с целью посмотреть, простоят ли вообще здания или упадут через день после постройки.
Но здания стояли. Никаких повреждений видно не было. Словно все жители вот только ушли. Совсем.
Однако, и следов консервации тоже не было.
Чушь какая-то.
Мы переглянулись, и я пожал плечами:
— Заходим, что уж… Может, у них у всех тихий час просто?