— А «Шестая луна»? — внезапно спросила Пиявка.
— А что с ними? — не понял я.
— Ну они вроде как против Администрации. Значит, они тоже понимают, что её время прошло?
— Все понимают, что время Администрации прошло, — я покачал головой. — Даже сама Администрация. Просто не все готовы это признать. Кому-то слишком хорошо живётся при устоявшихся порядках, кто-то просто боится перемен, а кто-то — и есть сама Администрация. А серые — те, кого Администрация клеймит «пиратами», — это просто люди, которые хотят, чтобы им позволили жить спокойно. Жить так, как они хотят жить, а не так, как им жить приказывают. Иметь возможность самостоятельно выбирать свой жизненный путь. А «Шестая луна» это те, кто готов ради этого что-то сделать. Что-то, кроме как просто скрываться и надеяться, что тебя не найдут. Те, кто пишет свою судьбу уже сейчас, не смущаясь тем, что чернила могут закончиться в любой, самый неподходящий для этого момент. И единственное, из-за чего «лунатики» до сих пор не проиграли Администрации вчистую и не были уничтожены поголовно — это именно слабость Администрации. У них нет ресурсов на то, чтобы выследить всех «лунатиков», рассеянных по множеству планет и структур.
— А есть ли что-то, что могло бы укрепить позиции Администрации? — задумчиво спросил капитан.
— Безусловно, да, — я кивнул. — И это то же самое, что и было в самом начале. Космическая логистика. Но уже не в количестве, потому что количество больше не нужно, а в качестве. Например, найти легендарный хардспейс — вот это была бы новость так новость! Позиции Администрации тут же укрепились бы, да так, что, пожалуй, она стала бы сильнее, чем была в самом своём начале! Вытащить из пространственного пузыря сотни кораблей, которые застряли там за всё время существования спейс-технологии, шедевры искусства, пропавшие вместе с курьерами, что их перевозили, ценности целых планет, исчезнувшие вместе с целыми конвоями, научные исследования, которые так никто и не завершил, и все наработки по которым были потеряны… Только представьте, какую медийную победу Администрация могла бы раздуть из новости о том, что они нашли хардспейс и смогли в него проникнуть! Это же буквально новая победа над законами мироздания, сродни той, что произошла, когда открыли спейс-эффект!
— Так вот почему они так упорно искали хардспейс… — понимающе протянула Кори. — Действительно, повод был бы громкий. Но тогда получается, что… Тогда получается, что на данный момент мы — единственные во всём космосе, кто знает, как проникнуть в хардспейс?
— Возможно знаем… Ну или знаем, что в хардспейс проникнуть возможно, — поправил её я. — Но да, после уничтожения «Навуходоносора» наш корабль для Администрации сейчас — самая желанная цель во всём космосе. И хорошо, что они об этом не знают. Пусть так и останется впредь. Это будет нашей тайной. Тайной «Затерянных звёзд».
Глава 2
Внезапно Жи, который всё это время стоял без движения и вообще усиленно делал вид, что его тут не существует, пошевелился. И не просто пошевелился, а как-то странно пошевелился, словно тело у него затекло и требовало разминки… Как бы комично это ни звучало в его случае.
— Фиксирую аномалию, — доложил робот.
— Что, опять⁈ — ужаснулся Кайто, перед глазами которого явно снова встали кучи человеческих костей и безумно хохочущий Семецкий. — Какую на этот раз⁈
— Гравитационную, — невозмутимо ответил Жи. — Сила тяжести уменьшилась на пять процентов. Сейчас уже на восемь.
— Серьёзно? — не поверив Жи на слово, Кайто схватил со своего пульта первый попавшийся предмет — какой-то стальной стержень, поднял его в воздух и отпустил.
Стержень упал на пол. Но действительно упал не так быстро, как ему следовало, а так, словно он тонул в жидкости. Правда, чтобы заметить это, нужно очень много проработать в невесомости. Не думаю, что среди присутствующих есть такие.
И действительно, Кайто показал себе под ноги обеими ладонями:
— Ну вот видишь! Всё нормально с гравитацией.
— Пятнадцать процентов, — невозмутимо заявил Жи.
А потом внезапно на главном пульте запищал тревожный зуммер, и кокпит осветился тревожно мигающим красным аварийным маячком!
— Внимание! — раздался из динамиков синтезированный голос корабельной системы. — Сбой генератора гравитации. Всему экипажу приготовиться к отключению гравитации.
Едва только корабельная система «договорила» предупреждение, гравитация действительно пропала. Все предметы на мостике, которым было придано хоть какое-то ускорение, воспарили в пространстве… И люди, конечно, тоже.
— Проклятье! — завозмущалась Пиявка, дрыгая ногами, чтобы занять хотя бы условно вертикальное положение. — Ненавижу невесомость!
Один только Жи остался на своём месте — его высота позволяла ему просто «расклиниться» между полом и потолком, и не менять своего положения. Впрочем, как раз он-то пострадал бы от этого меньше всех остальных. Он бы и вверх ногами функционировал так же успешно и результативно, как в обычном состоянии.
А вот все остальные от его полёта пострадали бы существенно. Да, веса в невесомости нет, но есть масса и инерция. Уж я-то про это хорошо знаю!
— Какого хрена⁈ — продолжала надрываться Пиявка. — Какого хрена это всё происходит⁈
— Да обычного! — раздражённо ответила ей Кори, не взлетевшая только лишь потому, что ухватилась за рычаги управления. — За всеми этими разговорами про Администрацию мы совершенно забыли, что наше и так не самое новое корыто вообще-то только что едва пережило целый ядерный взрыв!
— Ну, положим, разговоры — это не основная причина… — спокойно заметил я, оставаясь практически на месте, ведь для меня состояние невесомости было можно сказать привычным. — Основная причина это всё же поиски лекарства для одной импульсивной особы…
— Ой, всё! — приподнимаясь над креслом от неловкого движения, Кори скорчила рожу. — В любом случае, нам нужен ремонт, и, чем раньше, тем лучше!
— Мы и так на всех парах летим к ближайшей станции, — ответил ей капитан. — С того самого момента, как отстыковались от «Василиска». Быстрее просто невозможно лететь. Кайто, что там с гравигенератором?
— А кто ж его знает! — ответил Кайто, цепляющийся за пульт, но всё равно болтающийся вверх ногами. — Отключился, но вроде бы штатно, по предохранителям, а значит, есть шанс его реанимировать!
— Тогда займитесь этим с Каром, — велел капитан. — А как прибудем на станцию, сделаем нашей малышке полное обслуживание. Не зря же она нас столько раз вытаскивала из задниц различной глубины.
Тут он прав — денег, выплаченных семьёй Винтерс, с лихвой хватало, чтобы серьёзно заняться кораблём. Вернуть его к тому виду, каким он был до инцидента с «Навуходоносором», конечно, не выйдет — слишком много сил и денег было вложено во все эти дополнительные системы, слишком долго корабль обрастал всем тем, что обломки научного судна сорвали с самодельных креплений и утащили вместе с собой в космос…
Но, как минимум, получится привести его к тому виду, который «Барракуде» положено иметь по спецификации.
В общем-то, если поднатужиться и продать старую посудину, можно было бы даже позволить себе другой корабль, моделью поновее и годом выпуска посвежее… Но очевидно, что на это капитан не пойдёт. Слишком сильно он прикипел к этой, прямо скажем, не новой посудине, слишком много она для него значит и слишком много в его жизни с нею связано. Да и Кори, дочь его, привязана к «Затерянным звёздам» не меньше.
Будь я на его месте, я бы тоже на это не пошёл. Но уже по другой причине. «Барракуда» это, конечно, устаревшая модель, но в этом и состоит её прелесть — в её времена до кораблей ещё не добрались руки оптимизаторов, вечно лезущих не в те места, и корабли получались громоздкими, страшненькими, но зато с тройным запасом прочности, что мы уже не раз проверяли на практике. Как специально, так и вынужденно.
Ну а возможность атмосферных полётов при сохранении такого внутреннего объёма — это вообще отдельный разговор, одного этого уже достаточно, чтобы ни на что другое «Звёзды» не менять.
По крайней мере не до тех пор, когда корабль уже начнёт разваливаться на ходу.
Как мы с Кайто добирались до генератора, отдельная песня. Точнее, как я доставлял Кайто к генератору. Хорошо хоть открытого космоса тут нет. Зато похоже у меня начинает входить в привычку транспортировать беспомощного азиата.
Но ничего, добрались потихоньку.
Замена предохранителей не помогла. Пришлось пошаманить немного, потанцевать с бубном, пока не докопались до причины.
Генератор гравитации мы с Кайто по итогу починили. Оказалось, что это была даже не поломка, а просто программный сбой, ведь корабль после инцидента с «Навуходоносором» прилично потерял в массе, и довольно-таки серьёзно изменил распределение веса. А генератор упорно пытался работать, исходя из старых данных, что вызывало появление ошибок и по итогу, когда их накопилось критическое количество, он просто отключился.
Кайто поменял параметры в прошивке генератора, и всё снова вернулось в норму, но на то, чтобы найти реальную причину проблемы мы убили добрых четыре часа, слушая при этом непрерывный бубнёж Пиявки по комлинку. В итоге даже Кайто не выдержал, и заглушил её передатчик.
Никогда бы не подумал, что Пиявка так не любит невесомость. Такая черта была бы более уместна для Кайто с его космофобией, но никак не для той, для кого невесомость, по идее, должна быть ничем иным, кроме как новым интересным, ещё не испытанным, способом потрахаться.
Кстати, подкидывать ей эту идею ни за что не буду. А то не дай звёзды, снова генератор гравитации засбоит…
Больше никаких проблем по пути не возникло и через три дня неспешного хода на маршевых двигателях мы наконец пристыковались к серой станции «Марево». Она была того же типа, что и «Двухвостка», где мы получили заказ на доставку беременной Кетрин Винтерс на её родину, но, в отличие от «Двухвостки», не была облеплена со всех сторон дополнительными модулями. Да и никакой холодной войны на её территории не шло, и даже нулевого куба в местном баре не было.