Если они не увидели своего руководителя в лазарете среди живых, то вывод напрашивался сам. Среди умерших мужчина был только один.
— Мужчина лет сорока, подтянутый, с короткими волосами с проседью? — уточнил я. — На носу шрам?
— Д-да… — всё так же неуверенно посмотрел на меня Иван. — Вы его видели?
— К сожалению, он мёртв, — я покачал головой. — Его тело лежит прямо за зданием лазарета. Вместе с теми, кого спасти не удалось. Так что, если вы — его заместители, то действительно можно сказать, что вы теперь главные.
— Ясно… — Иван погрустнел, но тоже как-то заторможено. — В таком случае, мы хотели бы поблагодарить вас… Не знаю, за что, но очевидно, что без вас дело было бы плохо.
— Вы что вообще помните? — снова спросил я, взглядом дав понять экипажу, что буду вести разговор сам. — Самое последнее ваше воспоминание?
— Последнее воспоминание это как мы ждали прибытия партии… Кажется… — Иван задумался так глубоко, что аж лоб сморщил. — Кого?
— Кометиков? — наполовину спросил, наполовину констатировал я.
— Точно! — лицо Ивана резко прояснилось. — Мы хотели отправить корабль за кометиками! Их должны были привезти на космическую станцию неподалёку!
Кажется, он даже чувствовать себя стал пусть немного, но всё-таки получше. Видимо, всплеск гормонов от упоминания кометиков слегка прочистил сознание. Хотя полностью они восстановятся думаю ещё не скоро. Но то, что они могут ответить на наши вопросы, это уже хорошо. Плюс то, что сознание у них заторможено, расскажут всё что знают, без утайки. А потому я продолжил задавать вопросы:
— А зачем они вам понадобились?
— Мы стали замечать странные вещи, — пояснила Надежда, которая явно чувствовала себя получше мужа. — Сначала, когда мы только тут расположились, всё было отлично. Хороший климат, приветливая природа, плодородная почва… Но потом начались странности, где-то через месяц после того, как мы плотно здесь обосновались. Люди стали нервными, агрессивными, часто стали возникать конфликтные ситуации… Причём мы заметили, что если эти конфликты пресекать, то совсем недавно желавшие разорвать друг друга на куски люди тут же теряют это желание. И удивляются, откуда оно вообще взялось.
— И это было вовсе не разовое явление, — поддержал её Иван. — Это буквально стало бичом колонии, потому что с каждым днём люди становились всё злее и раздражённое, и постоянно срывали друг на друге свою злость. Начало доходить даже до драк… Но так как нас перед заброской сюда познакомили с историей предыдущих попыток реализации плана «Флора», мы знали всё, что происходило с ними. И заподозрили какое-то стороннее воздействие. Проверили всё, что только возможно проверить, включая организмы всех колонистов…
— И ничего не нашли, — кивнул я.
— Ничего, — Иван мотнул головой, тут же скривился и ухватился обеими руками за виски, будто боялся, что без этого голова развалится надвое. — Проклятье… Моя голова…
— Вот тогда мы вспомнили о кометиках, — продолжила за него Надежда, взяв мужа под руку. — Про существ, которые вроде бы как своим существованием и поведением доказывают существование неких ментально-телепатических способностей. Решили, что раз есть один вид таких зверей, то почему бы не быть ещё одному? И сразу же ещё один вопрос — если есть два вида зверей, способных к ментальным воздействиям, то, может быть, один из них сможет указать на другой?
— И вы запросили кометиков?
— Да, мы обратились к «Хабитат», — подтвердила Надежда. — Выложили им свои теории, и они согласились с нашими доводами и пообещали доставить кометиков на промежуточную станцию, откуда их должен был забрать наш аварийный корабль… Всё, разумеется, в тайне… Но мы их так и не дождались… Уж не знаю почему.
— Зато мы знаем, — вздохнул я, и кратко, насколько получилось, пересказал всю историю.
— Гриб-телепат… — всё так же прижимая пальцы к вискам, покачал головой Иван. — Даже представить такое сложно… Интересно, почему мы не почувствовали его воздействие сразу же, как только высадились?
— Возможно, потому что тогда воздействия и не было, — ответил Кайто раньше всех. — Судя по тому, что мы видели, гриб использует свои плодовые тела как… Не знаю, излучающие антенны? Наверное, да, потому что, когда мы их уничтожили, ментальное воздействие прилично потеряло в силе. А плодовые тела у грибов они же сезонные. Вы просто прилетели не в то время — буквально за месяц до того, как из земли должны были полезть фиолетовые грибы. И вам не повезло. По той же причине об этих грибах, возможно, вообще никто не знал, даже работники «Хабитат». Ведь для того, чтобы найти в земле тонкую нить грибницы, надо знать, где именно её искать. А даже если и найдёшь — надо как-то понять, что это грибница не простого гриба, а гриба-телепата!
— Зачем вообще грибу телепатические способности? — удивился Иван. — Чем больше мы узнаем о космосе, тем более чудесными становятся открытия…
— Это точно! — вздохнул я. — И не всегда эти чудеса хорошие.
— Ребят, я пойду, — быстро сказал Магнус, который всё это время нервно оглядывался на закрытый шлюз корабля. — Мне… Я пойду…
И, не дожидаясь ответа, он развернулся и зашагал к кораблю. А вернее — к своему кометику, которого заперли внутри, чтобы не показывать колонистам. Они, конечно, не то чтобы прямо в своём уме, но всё равно незачем им это знать. Во всяком случае, раньше времени.
Дверь лазарета за спинами Ивана и Надежда открылась снова, и из неё вышел подросток лет семнадцати, такой же бледный, как и они сами.
— Виктор! — Надежда тут же кинулась к нему, насколько позволяло её состояние, и обняла за плечи. — Как ты?
— Хреново, тётя Надя, — ответил подросток. — Но та женщина с красными глазами велела выметаться и не путаться под ногами. Сказала, что жить буду… А вы не видели мою маму случайно?
Я уже не стал уточнять, кто его мама. Судя по всему — одна из тех, кто лежит за лазаретом…
Сегодня многие узнают, что их жизнь неожиданно резко перевернулась с ног на голову. Сегодня многие будут пытаться понять, как жить дальше. Понять, стоит ли вообще дальше жить…
А «Хабитат» в своих отчётах напишет про всю эту ситуацию что-то безликое и неконкретное, вроде «Тестовая колония не оправдала возложенных на неё надежд».
— Мы отойдём… — подошла к нам Надежда. — Надо сообщить руководству корпорации о случившемся. Они сразу же пришлют сюда помощь.
Я посмотрел на капитана, передавая управление разговором ему.
— Да, давайте, — кивнул он. — Чем быстрее это произойдёт, тем лучше. Я пойду с вами на случай, если вдруг вам снова станет дурно.
И они ушли, забрав с собой Виктора, который пока что ничего не знал про свою мать.
— Что думаешь? — Кори вопросительно посмотрела на меня.
— А что тут думать? — я пожал плечами. — Думаю, что мы тут надолго. Мы же не можем бросить их в таком состоянии, да и заказ, считай, пока еще никому не сдали… Поэтому думаю, что было бы неплохо пробежаться по ближайшим домам и собрать пледов. И чаю заварить для тех, кто выходит из лазарета… Если Пиявка, конечно, разрешит им его пить.
Глава 14
Пить чай потерпевшим Пиявка разрешила. Поэтому мы с Кори быстро натащили из ближайших домов целую гору пледов и электрический чайник с чаем заодно. Протянули от корабля провод, и принялись встречать выходящих из лазарета людей чашкой горячего напитка и тёплым пледом. Для тех, у кого в организме прилично не хватало крови, это было отличным подспорьем, и люди с благодарностью утеплялись, даже не задавая вопросы, кто мы такие и почему это делаем. Им было достаточно самого факта.
Часа через три Пиявка закончила. Она сообщила об этом по комлинку совершенно обессиленным голосом, и даже отказалась выходить наружу. Так и сказала:
— Выносите меня.
И Магнус тут же отправился внутрь, чтобы отнести её на корабль.
Лишь одного человека не удалось спасти. Все остальные были живы, хотя двое до сих пор не пришли в себя и жизнь в них, по сути, поддерживали системы лазарета. Но, как сказала Пиявка, это не очень-то страшно — через время они должны будут прийти в себя тоже. Особенно если прибудет спасательная команда корпоратов с их профильными специалистами и тревожными чемоданчиками, укомплектованными по последнему слову медицинской техники и фармакологии.
И спасательная команда прибыла. Всего через каких-то шесть часов, которые пролетели незаметно для нас — нам было просто не до того, чтобы заморачиваться ещё и этим, хватало возни с выжившими.
Через шесть часов, после того как Иван и Надежда вместе с нашим капитаном вызвали помощь, недалеко от колонии приземлился остроносый атмосферный челнок. Небольшой, буквально на десять человек. И все десять были спасателями, о чём красноречиво свидетельствовал знак на их форме — синий крест, разломанный по диагонали пополам.
Хотя нет, не все. Десятым пассажиром челнока был человек в костюмчике, такого важного представительного вида, что сразу захотелось подписать первое, что он подсунет под нос. И я такой явно не один, потому что как-то иначе объяснить тот факт, что в тестовой колонии проекта, который уже восемь раз терпел крах, до сих пор каким-то образом оказываются семьи с детьми и престарелыми (ну ладно, «зрелыми», но это всё равно перебор) родственниками — просто невозможно. У любого здравомыслящего человека, услышавшего цифру девять в названии планеты, на которую ему предлагают заселиться, обязательно в голове появилась бы идея выяснить, а что произошло с предыдущими восьмью попытками… Но только не в том случае, когда эта самая голова забита красивыми речами важно выглядящего человека, от которого так и исходят волны доброжелательности и честности.
Может, он тоже того… Своего рода телепат?
— Здравствуйте-здравствуйте! — обрадовался костюм, едва только мы попали в его поле зрения. — А я боялся, что не успею, не застану вас, что вы уже улетите к моему прибытию!
— Куда мы улетим… — хмуро ответила ему Кори. — Груз-то всё ещё на корабле. Как-то времени, знаете, не было его сдать — все возились с вашими же колонистами.