На третьем меня поджидали. Я уже издалека услышал разговоры в коридоре, примыкающем к лестнице, и был готов к встрече.
Поэтому, когда за очередным углом обнаружилась пятёрка разнополых взрослых людей, сжимающих в руках кто кухонный нож, а кто и вовсе — ножку от стула, — я не колебался. Четыре быстрых нажатия на спусковой крючок, четыре тихих хлопка, и трое мужчин и одна женщина падают на пол.
Пятого выстрела не произошло. Станнер лишь сухо щёлкнул.
Я чуть повернул его набок, коротко взглянул вдоль ствольной коробки и обнаружил, что в недозакрывшемся затворе торчит смятый цилиндр из тонкого пластика — гильза, в которую упакованы иглы для корректной работы механизма подачи. Эти гильзы иногда устраивают такие вот подлянки.
Последняя оставшаяся в коридоре женщина перевела на меня пустой, лишённый эмоций взгляд, и кинулась в мою сторону, замахиваясь большим кухонным ножом.
— Здесь! — завопила она на ходу. — Я его нашла! Сюда!
Я просунул руку под станнером, дёрнул рычаг затвора, заставляя его выпустить закушенную гильзу, и подать в ствол следующую, и выстрелил.
Женщина была уже в метре от меня, прицелиться толком я не успел — выстрелил куда придётся, одновременно отступая в сторону, чтобы она на меня не налетела со своим ножом.
Игла попала ей в грудь, тело свело единой мощной судорогой, и женщина просто упала навзничь, как статуя, всё так же держа нож занесённым над головой. Он звякнул по полу, вывернулся из пальцев, и отлетел прочь.
А с нижних этажей уже слышались крики других болванчиков, отреагировавших на вопли одной из своих.
М-да… Хотел же по-тихому, не привлекая внимания…
Хотя ладно, это ещё «по-тихому». Вот если бы вся та толпа, которую увёл корабль, знала о моём присутствии тут — вот это было бы громко.
Я двинулся навстречу противникам, держа лестницу на прицеле, и, как только на мушке появилась чья-то ладонь, ухватившаяся за перила на повороте, я тут же выжал спуск.
Противник этажом ниже сдавленно захрипел, пытаясь преодолеть судорогу, но ничего противопоставить ей не смог, и с грохотом повалился на пол.
— Он наверху! — завопили противники, с громким топотом продолжая подниматься, но уже не подставляясь мне в прицел.
Да уж, вроде болванчики, а на ошибках всё-таки учатся. И главное — вон как разогнались, когда получили указание от своего обожаемого лидера! Когда я их видел в «естественной», так сказать, среде обитания, плелись как пьяные ленивцы, а как появилось руководство к действию — откуда только прыть взялась⁈
Следующих двух спешащих вверх по лестнице я положил двумя короткими выстрелами. Один из них опять пытался бороться с судорогами, и даже умудрился остаться на ногах, хоть его и трясло изрядно. Пришлось потратить ещё один заряд, и только после этого он упал на ступени, к своему подельнику.
Новую попытку атаковать меня предприняли, когда я спустился на первый этаж. Один притаился за поворотом коридора, и я едва успел его подстрелить, хотя он и ухватился за ствол и чуть не вырвал станнер у меня из рук — благо, что я по старой привычке не снимал с шеи ремень.
А вот остальные двое напали со спины, не дожидаясь, когда я снова возьмусь за оружие.
Я заметил движение по тени на стене, и, не успевая перехватить станнер, просто присел, спасаясь от удара в спину. Присел — и прыгнул вперёд, разрывая дистанцию, и тут же оборачиваясь.
И тут же пришлось снова откатываться назад, спасаясь от длинного размашистого удара ножом!
Сдаётся мне, это вообще будет самое часто встречающееся здесь оружие.
Ещё двое оболваненных шли в атаку на меня с ножом и какой-то палкой длиной с мою дубинку. И они, судя по глазам, явно не собирались оставлять меня в живых.
Как Кайто и говорил.
Ножевик перехватил нож обратным хватом и присел, атакуя то, что было ближе к нему — мою ногу. Я резко дёрнул ногу в сторону, и кончик ножа звякнул по бетону. Нога тут же пошла обратно, выбивая опорную руку из-под противника и роняя его на пол, а я не теряя времени отшвырнул выпавший из пальцев противника нож прочь. Короткое движение — и шея мужика оказывается зажата в захвате коленом, он пытается одной рукой ухватиться за мои брюки, оттянуть ногу, чтобы выиграть себе хоть немного воздуха, а другой рукой всё тянется и тянется к отлетевшему прочь ножу…
Упорный, сука!
Второй в это время наконец-то протиснулся мимо перегородившего проход подельника и атаковал сверху вниз палкой, целя мне в голову. Я отвёл удар единственным, что у меня было под рукой — станнером. Отвёл, проваливая противника на себя, заставляя его потерять равновесие, и прикладом всё того же станнера заехал ему в лоб, складывая одну скорость с другой. Противник отключился и повалился на пол, чуть не придавив меня и выпуская из рук свою палку, а я смог вернуться к ножевику.
Экземпляр мне попался что надо — комплекцией как раз почти с меня, и ростом тоже. Практически идеальный вариант для моего плана
Поэтому я, не отпуская захвата ногой, подхватил вторую маску, помеченную зелёным крестом и висящую у меня на шее, и надел её на противника. Оба патрона — и мой, и его, — уже давно висели у меня на поясе сзади, и оставалось только надеяться, что они не повредились за то время, что я тут катался по полу. Потому что, например, мой патрон даже если и повредился, я об этом не узнаю. Я просто стану таким же безвольным овощем, как мой противник… О чём тоже не узнаю.
Противник, кстати, попытался было сорвать с лица маску, но я схватил его за руки и удержал:
— Так, а ну тихо! Вот этого нам ещё не хватало! Дыши давай!
Услышав от меня «дыши» обдолбыш, будто нарочно, задержал дыхание, словно надеялся таким образом как-то меня уязвить, как-то нарушить мои планы. Нам обоим было очевидно, что долго он так не протянет, но лично у меня каждая секунда была на счету, поэтому я просто прописал ему короткий и даже не сильный удар по рёбрам.
Противник закашлялся, глубоко вдохнул и выдохнул, и снова вдохнул.
А я считал про себя секунды — восемь, девять, десять…
На двенадцатой противник наконец перестал пытаться освободиться от моего захвата. Он бросил попытки сорвать маску и даже дышать стал реже и ровнее, словно успокоился.
— Ну что, пришёл в себя?
— Угу, — промычал он. — Чёрт побери, что со мной? Всё в тумане. Я почти ничего не помню. Кто ты? Я испугался…
— Не бойся. Я друг, — я разжал захват, и противник тут же развернулся, глядя испуганными глазами будто не на меня, а куда-то сквозь. — Видишь меня?
Он медленно кивнул, стоя на четвереньках.
— Я тоже тебя вижу, — вздохнул я, поднимаясь. — Только давай не будем заниматься всякой херней типа там смотреть друг на друга, пока наши глаза не устанут. Моё время сильно ограничено.
— Л-ладно… — неуверенно протянул человек, глядя на свои руки. — А что… что тогда мы будем делать?
Может, его и отпустил газ подчинения, но на нормального он точно пока не тянул. Вероятно, долгое воздействие субмиссиона вот так запросто не отменить, и ему надо будет подольше подышать антидотом, чтобы вернуться в нормальное состояние… Но это уже не моё дело.
Моё дело другое.
— Мы не будем делать ничего, — отрезал я. — Делать буду я. А твоя задача — лишь ответить на вопросы. И я очень надеюсь, что ты знаешь на них ответы…
Глава 23
Мне не повезло. Стив, а именно так звали спасённого от субмиссиона, был обычным рядовым жителем Проксона, работал в шахтах, добывал металл и знал ответы только на некоторые вопросы.
И среди них, к сожалению, не было тех, что интересовали меня.
— Нет, откуда мне знать, где располагается управление зенитными батареями? — удивился Стив, когда я спросил его напрямую об этом. — Я даже не знал, что у нас эти батареи вообще есть! А они вообще… точно есть?
— Что, неужели ни разу не слышали, как они стреляют? — нахмурился я.
— Нет, не слышали… Наверное… — неуверенно пробормотал Стив. — Я не помню! Чёрт, в голове туман какой-то… Вообще мало что помню!
Его лицо перекосила гримаса боли. И судя по расширившимся зрачкам, он не притворялся. Хотя чего ему притворяться? Он действительно сейчас должен испытывать головные боли. Ну и под субмиссионом даже если и слышал залпы зениток, то ему и остальным жителям вполне могли приказать забыть. Ну или внушить, что это работают рабочие… Не знаю, дорогу строят…
Подумал про дорогу, и самому смешно стало. Видел я в каком они состоянии.
— Ладно, — решил я сменить тему. — А как думаешь, может ли управление располагаться во дворце Мартинеса?
— Во дворце? — Стив удивлённо посмотрел на меня.
— Ну то огромное здание, вычурное, красивое, — я помахал руками. — Где ваш лидер живёт!
— А, ты про это здание? Оно называется «резиденция».
— А по мне так вполне себе дворец. — хмыкнул я.
— Ну дворец так дворец, — легко согласился Стив, которому явно было не до споров. — Не знаю. Правда не знаю! Во дворце находится атмосферный процессор, а что насчёт батарей…
— Стой-стой! — я схватил Стива за плечо. — Что ты сказал? Во дворце находится атмосферный процессор? То есть, атмосфера планетоида производится прямо во дворце?
— Ну… Я так думаю, — смутился Стив. — Потому что Девид Мартинес в своих ежедневных речах постоянно повторял «Даже воздух, которым вы дышите, вам даю я. Вы обязаны мне всем своим существованием». Это я хорошо запомнил. А ещё… Ну, говоря совсем честно, я вообще не помню, чтобы у нас на Проксоне было что-то кроме шахт, этого городка и рези… Дворца.
Я задумался. Это действительно походило на правду сразу по нескольким причинам.
Первая — дворец, каким мы его видели снаружи, слишком большой для того, чтобы быть просто жильём. Даже если в нём живёт упивающийся властью тиран, всё равно — слишком большой. Никому не нужно строить махину размером с многоэтажный дом для того, чтобы в нём просто жить. По крайней мере, не на планетоиде общим населением в несколько тысяч, тем более, если эти несколько тысяч оболванены и всё равно не понимают всей роскоши стиля жизни своего правителя. Конечно, можно предположить, что у него там внутри десяток нулевых кубов, в которых по его воле бьются не на жизнь а на смерть жители Проксона, счастливые от того, что выполняют волю своего правителя… Но в это слабо верится, потому что в таком случае эти самые жители на планетоиде довольно быстро кончились бы.