— Кометики значит… — задумчиво произнёс капитан. — Даже не буду спрашивать, откуда они у вас.
— Простите, можно для тех, кто не в теме? — я поднял руку. — Что за кометики?
— Ты не слыхал? — Кори удивлённо повернулась ко мне. — Это же последний писк моды среди всяких богатеев!
— Извините, — я развёл руками. — Ни к модникам, ни к богатеям не отношусь.
— Ну, если коротко, то кометики это животные с одной из планет земного типа, — принялась объяснять Кори. — Открыты всего год или полтора года назад. У них там какое-то сложное научное название, но все их зовут просто кометиками, не знаю уж почему.
— Я понял, а почему они такие ценные, что аж контрабандные?
— Ну они же эндемики своей планеты, — настал черёд Кори разводить руками. — А эндемики они же как обычно — пока их целиком не изучат, не препарируют, и не разложат на внутренние органы, будут всеми силами ограничивать их вывоз с планеты. А что касается цены… Есть у них одна особенность, которая и делает их такими желанными для всех. Оказалось, что кометики — импринты.
— Это производное от «импринтинга»? — уточнил я.
— Оно самое, — Кори кивнула. — Кометики обладают одной особенностью — первый человек, именно человек, что интересно, которого они видят в своей жизни, запечатлевается в их голове навечно. Он становится для них единственным хозяином и лучшим другом, и больше кометик уже не способен привязаться ни к кому и никогда. Если разлучить кометика с хозяином, то зверь просто перестаёт есть и пить и умирает от истощения, даже в спячку не впадает при этом. Всё это тоже стало одной из причин, почему их вывоз ограничили, ведь у Администрации в этом плане просто — всё непонятное и неизвестное это потенциально опасное, а значит, должно быть ограничено, пока не перестанет быть непонятным и опасным. Или хотя бы просто непонятным.
— Вот почему они в непрозрачных контейнерах, — я кивнул. — Чтобы даже если проснутся, не увидели людей.
— Именно! — довольно кивнул Гарм. — Но на всякий случай в контракте всё равно есть оговорка, что если подобное произойдёт, то за каждого зверя из вознаграждения будет вычтена приличная сумма, ведь привязавшийся кометик это уже не товар. Я просто предупреждаю, чтобы потом не было разговоров о том, что мы что-то умолчали.
И этот момент лучше всех прочих доказал, что Гарм и Волька действительно изменились, и уже не стоит называть их бандитами и головорезами. Если этот момент прописан в контракте, значит, мы и так могли бы его найти и прочитать. Но ведь существовал шанс, что этого не произойдёт, и поэтому Гарм проговорил этот момент вслух.
— Что скажете? — я повернулся к остальным.
— А что сказать? — Кори пожала плечами. — Заказ как заказ. Лично я не вижу ничего… сверхъестественного.
Остальные, кроме Пиявки, только пожали плечами — они явно не вполне понимали, о чём вообще идёт речь. А Пиявка вообще проигнорировала вопрос капитана, потому что прилипла носом к стенке ящика и рассматривала спящего кометика с таким восхищением, что, казалось, сейчас искры из глаз посыпятся.
— Надо внимательно прочитать контракт, и, если с ним всё в порядке, мы возьмёмся, — решил капитан. — Но тоже должен предупредить — вылететь сможем только после ремонта, то есть, завтра.
— Как пожелаете, — с явным облегчением в голосе ответил Гарм. — Это же будет уже ваш груз. Вот контракт.
Он достал терминал, и они с капитаном принялись что-то обсуждать. Я же пока что пошёл вокруг пирамиды ящиков, активируя экран на каждом из них — я запомнил, как Гарм это делал. Не то, чтобы я ему не доверял… Но вдруг в одном из ящиков окажется бомба, куль наркоты или колба с биологическим оружием? Не то чтобы такие вещи были сильно «контрабанднее», чем санкционные зверьки, но обман есть обман.
К счастью, никакого обмана не обнаружилось. В ящиках действительно спали кометики, и ни в одном из них не было ничего, кроме зверьков.
Что ж, пожалуй, я действительно созрел для того, чтобы признать Гарма и Вольку изменившимися личностями, поменявшими тропу бандитов на путь мирных людей.
— Ну всё, договорились! — радостно произнёс Гарм и с размаху вложил свою ладонь в руку капитана. — Большое вам спасибо за помощь!
— Пожалуйста, — ответил капитан, без энтузиазма пожимая руку Гарма. — Как нам их перенести на борт? Есть какие-то условности?
— Чуть-чуть, — Гарм засуетился и подскочил к ближайшему ящику. — Замки электромагнитные, так что сейчас надо будет переключить на встроенный аккумулятор для транспортировки. Только учтите — аккумуляторы там слабенькие, буквально на пять минут, так что после того, как доставите на борт, надо будет обязательно подключить их к бортовой сети и перевести в режим питания от неё.
— Техники, мать их… — фыркнула Кори, которая тоже подслушивала разговор. — Не могли сделать автоматическое переключение?
— Ну, знаете, — Гарм развёл руками. — Контрабандные звери — контрабандные коробки. Я понятия не имею, на самом деле, кто их собирал и почему сделал такую схему. Но факт есть факт — на аккумулятор и обратно надо переключать вручную. А если этого не сделать, то аккумулятор разрядится и ящик откроется. А эти зверьки чуткие, как радарная станция — сразу проснутся, как только контур перестанет быть закрытым.
— Зачем вообще электромагнитные замки? — задумчиво спросил капитан. — А почему не просто защёлки?
— Думаю, я знаю, почему, — усмехнулся я. — Если на корабль прибудет досмотровая команда Администрации, они же первым делом, ещё при стыковке, перехватят управление энергосетью корабля, чтобы, в случае неповиновения или открытого столкновения просто отключить жизнеобеспечение. А «перехватить управление энергосетью» это, по сути, отключить питание кораблю. Всего на мгновение, но замкам хватит, чтобы открыться. А если они откроются — значит, звери выберутся наружу. А если выберутся наружу — скорее всего, спрячутся при звуке шагов тяжёлой штурмовой брони. А если нет тела, то есть, кометика, то нет, как говорится, и дела.
— Он шарит! — довольно улыбнулся Гарм. — Чувствуется профессиональный подход!
— Мы поняли, — кивнул капитан. — Вручную так вручную.
Ящики оказались нетяжёлыми, но громоздкими, поэтому у нас ушло целых полтора часа на то, чтобы перетаскать их на «Звёзды». Если бы можно было использовать для этих целей Жи, всё заняло бы куда меньше времени, но выводить его в док, где полно народу, конечно же, никто не стал.
Наконец ящики с кометиками заняли почти весь наш «трюм» в дальнем конце корабля, рядом с двигательным блоком, и мы позволили себе отдохнуть. Прямо капитально отдохнуть — разойтись по каютам и лечь спать, чтобы вылететь как можно раньше, как только закончится ремонт.
Увы, но встали мы тоже рано, намного раньше, чем ремонт закончился, поэтому мы успели позавтракать в баре, ещё немного попялиться на кометиков через прозрачные стенки ящиков, подключённых к сети корабля, и только после этого нам на борт доставили все запчасти для внутреннего ремонта, и дали добро на вылет.
Попрощавшись с Гармом и Волькой, мы отстыковались от станции и на всех парах понеслись к ближайшему спейсеру. Нам предстоял долгий полёт с несколькими прыжками, да ещё и с ремонтом по пути. Надо было заменить обвязку одного из генераторов электроэнергии, система кондиционирования требовала замены фильтров после всей той вакханалии, что творилась в корабле во время взрыва «Навуходоносора», ну и так, по мелочи.
С фильтрами всё было несложно, и мы с Кайто справились буквально за день. С генератором — чуть сложнее, и за первый день мы только успели, что поменять обвязку, но не запустить её. Почему-то генератор отказывался встраиваться в общую цепь и прекращал работу с ошибкой.
— А давай так, — на следующий день, после нескольких попыток пуска, задумчиво произнёс Кайто. — Иди сейчас к главному щитку, и, когда я скажу, попробуй его включить оттуда.
— Так пробовали уже, — возразил я. — Предохранители не дают, вылетают. Где-то замыкание.
— Необязательно, — возразил Кайто. — Это может быть ложное замыкание, информация, оставшаяся в системе с того момента, когда ещё стояла старая обвязка. Она-то и не даёт запуститься… Короче, надо пробовать! Давай, Кар, давай!
Я вздохнул и полез к блоку предохранителей, расположенному так неудобно, что сюда проще было бы самому Кайто пролезть — он хотя бы меньше габаритами. Но Кайто требовался там, за пультом технического поста, если он собрался что-то удалять из системы, и заменить его в этом я не мог. Не программист я, вот прямо вообще не программист.
— Кай, я на месте, — доложил я после того, как ввинтился в узкую щель под главным щитком и кое-как расположился на переплетениях кабелей. — Готов включать.
Главный щиток с кучей тумблеров и переключателей моргал разноцветными лампочками в нескольких сантиметрах от моего носа, а мои пальцы уже лежали на рычажке включения неисправного генератора.
— Один момент, — произнёс Кайто. — Так, сейчас. Готовься, у тебя будет мало времени. Итак, раз… два… три!
На счёт «три» я рефлекторно дёрнул рычажок вверх, и он наконец-то зафиксировался в верхнем положении. Но от моего взгляда не укрылось то, что на одно мгновение все лампочки на пульте погасли и тут же разгорелись снова.
— Да! — обрадовался Кайто. — Я знал, что сработает!
— Кай, а что ты сделал? — чувствуя, как внутри меня зарождается смутное тревожное ощущение, спросил я.
— Перезагрузил энергосеть, обнулив переменные! — радостно ответил Кайто. — В том числе и ту, что отвечала за короткое замыкание в обмотке!
— То есть выключил и включил? — уточнил я.
— Ну… Можно и так сказать, — Кайто, кажется, почувствовал в моём голосе напряжение. — Что-то… не так…
— Очень не так, Кайто, — ответил я, выбираясь из-под щитка. — Максимально не так! У нас ящики с кометиками подключены к сети корабля, и теперь они все открыты!
Глава 5
Очень хотелось высказать Кайто всё, что я о нём думаю, но времени на это не было. Кометики уже наверняка выбрались из клеток, и сейчас расползались по кораблю. Само по себе это было не опасно и даже не страшно… Но вот тот факт, что они способны привязываться к