Направленные глушилки, установленные на всех кораблях, создавали непрерывный и неприступный фронт глушения, через который никакие передачи не пройдут ни в одну сторону, ни в другую. К тому моменту, когда в конвое поймут, что не получают никаких ответов «спереди», и решат обратиться «назад» — туда, откуда они вылетели, или куда-то ещё, мы уже закроем вокруг них свою ловушку, отсекая вообще все возможные направления.
Таким образом, Администрация узнает о свершившемся похищении лишь только в тот момент, когда транспорт не прибудет в конечную точку в назначенное время. Или, вернее, когда он не ответит на вызов по системе связи. А он на него, понятное дело, не ответит.
Конечно, самым идеальным был бы вариант, в котором конвой безоговорочно верит в то, что ему говорят с борта «Алого», разворачивается и улетает прочь, передавая грузовик со спейсером в наше безраздельное владение, но кто всерьёз поверит в то, что это возможно? Да к тому же такой исход неизбежно создаст несколько новых щекотливых ситуаций — например, что нам делать с экипажем «Сизифа», который тащит спейсер? Куда их девать? В шлюз без скафандров? Так они ведь даже не администраты! По сути, они — наёмные работники корпорации, просто зарабатывающие деньги на прокорм своих семей. Даже самым отбитым фанатикам, какими так упорно пытаются выставить «Шестую луну», не придёт в голову из-за одного только этого пускать их в расход.
Кроме того, остаётся подвешенным в воздухе вопрос связи — ведь, как только охранение конвоя передадут в ответственность «Алого», прежние охранники первым же делом отчитаются об этом перед начальством, согласно протоколам. И да — мы можем заблокировать эти передачи, но, не получив подтверждения, «старые» просто никуда не улетят, пока не удостоверятся в том, что их рапорт получен.
Вот и получается, что «идеальный» вариант на самом деле — чуть ли не хуже, чем все остальные.
— Включай уже… — внезапно прошипел Кайто, толкая сидящего рядом с ним Магнуса. — Уже можно!
Магнус, до этого момента пристально глядящий в дисплей своего поста, вздрогнул, непонимающе посмотрел на Кайто, а потом его взгляд прояснился, и он включил трансляцию с «Алого» — мы как раз вошли в зону уверенного приёма и, по сути, сейчас слышали всё, что происходит на его борту.
И первый же голос, который мы услышали, не был нам знаком. Он явно принадлежал кому-то из командиров охранения конвоя, вероятнее всего — капитану эсминцу «Опаловый восемь», самого крупного корабля в этом звене. Именно он должен быть руководителем всей операции, как главный офицер самого большого корабля во всей формации.
И, судя по спокойному и выдержанному голосу, это именно он и был.
— … не понимаю, как это возможно? По всей сети уже неделю назад сообщили, что эсминец «Алый один» захвачен мятежниками!
— Неделю⁈ Капитан, за неделю вселенная может с ног на голову перевернуться, так что нет ничего странного, что у вас до сих устаревшая информацию! Вы лучше задайте вопрос, почему конкретно вы до сих пор владеете устаревшей информацией, и желательно бы вы его задали тому, кто у вас в экипаже за достоверность этой самой информации отвечает!
С капитаном «Опалового» разговаривал тот, кто подходил для этой задачи как нельзя лучше. Тот, кто даже в обычном, спокойном состоянии легко мог вывести из себя практически любого. А когда он переходил в возбуждённое, как сейчас, состояние, разговаривать с ним становилось просто невозможно. Да-да! Это был именно Виктор!
— … Так что хватит валять дурака, капитан, и выполняйте уже наконец отданный приказ! Меня не интересуют ваши отговорки, меня интересует только, чтобы он был выполнен, а вот эти свои сообщения, радиообмены и прочую фигню будете вертеть сколько душе угодно уже потом, после того как выполните всё, что должны выполнить!
Виктор разговаривал с таким надрывом в голосе, что порой чуть не срывался на визг. Это было неприятно слышать даже мне, а уж что там происходит с капитаном «Опалового» и насколько сильно он морщится, когда взвизги Виктора начинали пиковать в динамиках — вообще можно только представить.
На лобовике уже появилась крошечная точка, отличающаяся по цвету от остальной беспроглядной черноты — огромный «Сизиф» с ещё более огромным спейсером, надетым на него, как хулахуп на фитоняшку. Где-то рядом с ним пасутся ещё и корабли охранения, но чтобы разглядеть их, нужно подобраться ещё раз в пять ближе.
— Я всё понимаю и даже готов признать, что у меня действительно устаревшая информация, — хладнокровно отбивался капитан «Опалового», хотя в его голосе слышались лёгкие нотки сомнения. — И в таком случае я готов получить заслуженное взыскание… Но всё же я вынужден спросить — есть ли у вас какие-то доказательства, что вы действительно те, за кого себя выдаёте⁈
— Чёрную дыру вам в душу, капитан! — выругался Виктор. — Вы что, не видите, что я, как и вы, тоже имею сопровождение в виде нескольких кораблей Администрации? Или вы думаете, что Валдис Дарт любезно мне их выделил со станции только лишь для того, чтобы я тут с вами сейчас время терял⁈ Или, может, сейчас вы мне скажете, что и эти корабли тоже захвачены «Шестой луной»? Вы уже с ума посходили на своих кораблях за всё время, пока сопровождаете спейсер! Настолько посходили с ума, что у вас уже какой-то стокгольмский синдром развился! В кои-то веки командование расщедрилось, снизошло до того, чтобы поменять охранение конвоя, отпустить их пораньше, сменить на другое звено — так нет же, всё равно что-то не так, что-то не нравится, вы вообще чего хотите, а, капитан⁈
Виктор уже перешёл на откровенную чушь и нёс первые пришедшие в голову слова, но, судя по потрясённому молчанию капитана «Опалового» это работало. Ну, или он просто не мог вставить в монолог разошедшегося параноика ни слова, но это нас устраивало, в общем-то, тоже. По крайней мере, он ничего не ответил на упоминание Валдиса Дарта, а значит, с высокой долей вероятности — до сих пор не знал, что тот мёртв и что корабли, о которых говорит Виктор, тоже захвачены «Шестой луной». Прошло всего-то ничего времени с тех пор, и, как я и думал, смерть Дарта будут скрывать до последнего, как это было и с потерей эсминца.
— … Неужели вы правда так глупы, чтобы думать, будто у Администрации не хватает ресурсов на то, чтобы выследить кучку бомжей, которым подфартило, и отобрать у них эсминец, который они смогли украсть лишь только потому, что им чертовски повезло⁈ Это что вообще за дискредитация такая, вам что, капитан, на губу срочно захотелось⁈ Так я могу устроить, мне это вообще раз плюнуть, если хотите знать! Посидите там и поймёте, что такая сильная и властная структура, как Администрация просто не могла не вернуть себе похищенный корабль в первые же пару дней! Просто немыслимо, чтоб меня чёрная дыра пережевала!
Капитан «Опалового» слегка пришёл в себя и даже попытался вставить пару слов в монолог Виктора, но у того будто бы открылось второе дыхание, и поток визгливых обвинений во всех смертных грехах и вопросов, не требующих ответа, полился с удвоенной силой.
— Вот вы мне скажите, капитан, как умный, не сомневаюсь в этом, человек — зачем вообще кому-то проворачивать такой сложный план, ради чего? Для того, чтобы похитить спейсер? А что делать с ним дальше? Продать его невозможно, на металлолом распилить тоже — ну какой смысл вообще хоть кому-то воровать спейсер?
А вот это прямо шах и мат. Виктор наконец-то вспомнил про козырь, о котором я ему рассказал, и вытащил его из рукава, не просто загрузив капитана потоком ничего не значащих фраз и беспочвенных обвинений, а заставив его действительно задуматься о нелогичности такого поведения.
Ведь в самом деле — решиться на похищение спейсера могут лишь те, кому нужен спейсер.
А он — ну, объективно — никому не нужен!
А между делом остальные корабли постепенно стягивали ловчую сеть вокруг конвоя, как колония пауков, обладающих одним на всех разумом.
Ещё в тот момент, когда по всей сети разошлось сообщение о том, что конвой обнаружен, все, кроме «Алого» и его «сопровождения» моментально перешли в режим радиомолчания и тем самым обезопасили себя от обнаружения на дальних и средних дистанциях. Сами, конечно, тоже были почти что слепы, но для нас это не было такой уж большой проблемой — мы уже могли увидеть цель просто глазами.
Мы уже приблизились настолько, что даже корабли охранения стало возможно рассмотреть невооружённым взглядом, а значит, и они могли рассмотреть нас, даже несмотря на то, что мы предприняли все усилия к тому, чтобы это произошло как можно позже. Просто за счёт того, что корпуса кораблей, как над ними не работай, всегда будут возвращать часть направленного на них излучения. И когда-то эта часть вернётся обратно на антенны радарной системы.
И, так как ничего не могло длиться вечно, это наконец свершилось.
В трансляции с борта «Алого» послышался новый голос — тонкий, молодой, кажется, девичий, и оттого отлично слышный:
— Капитан! Нас окружает огромное количество кораблей в режиме радиомолчания! Они со всех сторон, их десятка три!
Ещё мгновение радиоканал был открыт, а потом его закрыли, явно с борта «Опалового».
А ещё через мгновение его едва заметный на фоне бархатной черноты космоса силуэт слегка подсветился — это был одновременный залп из всех бортовых орудий.
Судя по отсутствию хоть какого-то временного зазора между концом трансляции и выстрелом — залп был направлен туда же, куда были направлены все пушки, то есть, по «Алому»,
А значит — наше время кончилось.
Поэтому я перевёл взгляд на Кори и улыбнулся:
— А вот теперь — поехали!
И Кори, радостно оскалившись, толкнула оба рычага от себя.
Глава 15
Все системы корабля активировались на полную мощность — больше скрываться было незачем.
Магнус, как мы и договаривались ещё на стадии планирования, ещё на базе, вывел данные с радарного поста на половину лобовика, оставляя вторую половину нетронутой, чтобы Кори видела, куда вести корабль. Не то чтобы это было нужно прямо сейчас, но зато теперь мы в реальном времени могли наблюдать, что происходит непосредственно вокруг нас и одновременно — следить за обстановкой в более широком диапазоне.