Поэтому мы не торопились. Ползли себе потихоньку к дверям, за которыми космос внезапно расцветился плазменными зарядами, летящими то в одну сторону, то в другую. Никакого звука, конечно же, в вакууме мы услышать не могли, но сразу стало понятно, что происходит — «Алый» усилил обстрел поверхности, исполняя мои указания.
Забавно, а я же получается капитан тогда, раз целый эсминец исполняет мои указания. Правда почему-то я нахожусь не на корабле, а за его пределами, но это же такие мелочи, право…
Внезапно в окружении что-то изменилось. Настолько незаметное, минорное, что я чуть было не упустил этот момент, погруженный в свои размышления. Но всё же — не упустил, заметил, моргнул несколько раз с усилием, возвращаясь в сознание и внимательно осмотрелся, подмечая всё, даже самые мелкие, детали.
И понял, что меня напрягло.
— Магнус… — позвал я, не сводя взгляда с внешних шлюзовых дверей. — А тебе не кажется, что внешние двери… Закрываются?
— Чего? — он удивлённо повернулся ко мне, а потом снова посмотрел на двери. — Да нет вроде… Или погоди… — Он нахмурился, пригляделся внимательно, и охнул: — Мать мою!.. Реально закрываются!
Значит, мне не показалось. Хотя я и так знал, что не показалось.
Внешние ворота, которые совсем недавно с черепашьей скоростью расползались в разные стороны, сейчас с той же скоростью сползались обратно. Настолько медленно, что этого почти не было заметно, но этой скорости вполне хватало для того, чтобы не дать нам покинуть шлюз. Просто потому, что грузовая тележка не способна двигаться достаточно быстро, чтоб ей пусто было!
Похоже, когда «Алый» всерьёз взялся за обстрел планетоида, на нём объявили самый высокий уровень опасности и начали блокировать отсеки до полной отмены аварийного протокола. В том числе и грузовой док, конечно же. А значит, что мы не сможем даже вернуться обратно, потому что внутренние двери уже заблокированы наглухо. А внешние блокируются прямо сейчас, и у нас нет возможности никак помешать этому, потому что наш специалист по компьютерам сидит в железном ящике вместе со своей чудо-птицей, которая помогает ему быть таким незаменимым.
— Быстрее никак! — сообщил Магнус то, что я знал и так. Голос его при этом звучал слегка виновато, как будто это именно он делает так, что «быстрее никак».
— Знаю! — коротко ответил я. — Не страшно!
На самом деле, я лукавил. Конечно же, застрять в тюрьме, в её грузовом шлюзе, было страшно.
Но я не собирался тут застревать. Мой принцип «Придумываем план, действуем по плану, ждём, когда план полетит к чертям, отбрасываем план» — срабатывал, сколько я себя помню.
А всё потому, что я хорош не только в составлении планов, но ещё и в импровизации. И в умении из двух выборов с закрытыми глазами тыкать пальцами именно тот, от которого дерьмом несёт меньше, чем от другого.
Поэтому сейчас я протянул руку за спину и снова достал захват.
С его помощью мы в тюрьму проникли, с его же помощью и выберемся.
— Ты что задумал? — с подозрением спросил Магнус, глядя на меня.
— Знаешь, что такое рогатка? — вместо ответа тоже спросил я, глядя на него.
Он помотал головой.
— А я знаю! — улыбнулся я.
— Рад за тебя. И что?
— И то, что именно это и есть ответ на вопрос что я задумал. Именно рогатку я и задумал.
Ничего больше не объясняя Магнусу, я поднял захват, перевёл его в режим установки тросов, и прицелился в край створки внешней двери.
Тросов у меня оставалось всего ничего, но на очередной дерзкий план должно хватить. Поэтому я, ни секунды не раздумывая, отстрелил трос, который укрепился на створке, а потом перевёл захват на нашу черепашью тележку и отстрелил второй конец прямо нам под ноги.
Хорошо, что захватам, а равно и тросам, всё равно, куда цепляться, что тянуть и куда тянуть…
Через две секунды ещё три троса протянулись от тележки к створкам и их стало четыре — по две на каждую. Все они сходились в одну и ту же точку тележки и скорость её движения явно увеличилась, хотя прошло всего ничего.
— Кори! — закончив с работой, я взялся за комлинк. — Детка, нужно, чтобы ты была рядом. У нас тут… Ожидается аттракцион.
— Я буду! — серьёзно ответила Кори. — Очень скоро!
— Вот и умница! — улыбнулся я и отключился.
Посмотрев на счётчик оставшихся тросов, я даже с ноткой ностальгии вспомнил о тех временах, когда для того, чтобы пополнить их запас, нужно было всего лишь подлететь в начале или конце смены к торговому киоску, которым снабжался каждый врекерский буй «Линкс» и потратить объективно неприличную, но довольно подъёмную для врекера сумму.
Теперь ближайший киоск «Линкс» находился от меня в миллиардах километров, да и личного счёта, с которого списали бы деньги (или, вернее, наоборот — записали бы, увеличив долг ещё больше) у меня не было. Приходилось максимально экономить.
Но и четырёх тросов, по моим расчётам, должно было хватить.
Сейчас вся гравитация астероида тащила нашу тележку, постепенно её разгоняя. Колёса уже не могли справиться с таким усилием и начали проскальзывать, электромоторы, не рассчитанные на такую нагрузку, пытались сопротивляться, но куда им против такого мощного гравитационного поля! Ещё десять-двадцать секунд, и наша тележка наберёт такую скорость, что вылетит из шлюза, как пуля из ствола!
— Советую пристегнуться! — сказал я Магнусу, и, подавая пример, сам первым снял с пояса один из страховочных карабинов, и пристегнул его. Не к тележке, нет — к контейнеру, к тем самым проушинам, за которые его хватал манипулятор кран-балки. Тележка хрен с ней, пусть хоть в космос улетит, хоть о дверь разобьётся — мне не важно. Мне важно оставаться рядом с контейнером.
Не проронив ни слова, Магнус тоже пристегнулся, и только после этого посмотрел на меня взглядом, в котором смешались недоверие и интерес:
— Это и есть твоя рогатка?
— Это не просто «рогатка»! — я назидательно поднял палец. — Это самая величайшая из всех рогаток, что видел этот мир! А теперь держись!
Держаться и правда было нужно — платформа завибрировала, и контейнер вместе с ней. Невозможно натянуть тросы полностью равномерно, особенно если отстреливаешь их не одновременно, а один за другим, и сейчас крошечные перекосы и микроскопические отличия в точке крепления играли свою роль. Тросы тащили тележку в разные стороны, и её конструкция, не предназначенная для того, чтобы выдерживать подобные нагрузки, начала давать слабину и стонать.
— Ничего… — сквозь зубы процедил я, глядя, как наполовину сомкнувшиеся ворота стремительно приближаются к нам. — Успеем!
— Не успеем! — так же сквозь зубы процедил Магнус, которого буквально размазало по стенке контейнера ускорением.
— Успеем! — снова возразил я. — Отставить пораженческие настроения! Паникёры отправятся за борт самыми первыми!
— Но мы и так собираемся отправиться за борт!
— Тогда паникёры будут оставлены здесь, в тюрьме! Заткнись и прекрати действовать мне на нервы!
— Но мы же летим прямо в дверь!
— Вижу, не слепой!
Тележку действительно развернуло полубоком из-за неравномерности натяжения тросов, и с каждым метром она всё больше и больше разворачивалась, рискуя вообще не пролезть в сужающуюся щель между створками! И отключить тросы тоже нельзя, ведь гравитация всё ещё прижимает нас к полу, и тележка моментально потеряет всю свою инерцию!
— Кори, ты рядом⁈ — крикнул я в комлинк. — Скажи, что рядом!
— Я рядом! — тут же отозвалась девушка, и у меня буквально от сердца отлегло.
— Нам нужно, чтобы ты расположила корабль точно напротив грузового шлюза! Прямо сейчас!
— Шлюз да! — без лишних вопросов ответила Кори.
Ворота приближались всё быстрее и быстрее, до момента, когда тележка врежется в них углом, снося его и неминуемо повреждая контейнер с заключёнными, осталось семь секунд… Шесть… Пять…
На «четыре» проём заслонила туша «Затерянных звёзд».
— Так и держи! — велел я, и, преодолевая перегрузку, которая пыталась растереть моё тело о стенку контейнера, снова взялся за захват.
Одна кнопка — и все существующие тросы исчезают, отключённые.
Вторая кнопка — стартовая точка нового троса закрепляется на верхней точке контейнера.
А конечная — на носу «Затерянных звёзд».
— А теперь полный назад! — велел я, пряча захват за спину. — Самый полнейший, какой только есть!
— Полный назад да!
И корабль рванулся, дёргая тросом контейнер.
Энергетический трос, в отличие от материального, не имел никакой упругости, поэтому не было и рывка. Контейнер просто потащило вперёд ещё быстрее, буквально сорвало с тележки, отчего она подпрыгнула и перевернулась у нас за спиной…
Но самое главное — тяга корабля заставила контейнер выровняться! До этого момента развёрнутый чуть ли не поперёк шлюза, рискующий не пройти в щель между створками внешних дверей, сейчас он развернулся вдоль, и легко, с огромным запасом, выскользнул наружу!
— Есть, умница! — возликовал я, обрубая трос. — Продолжай движение в том же направлении, только сбавь скорость! Так, чтобы мы могли тебя обогнать!
— Да!
Маневровые двигатели на корпусе «Затерянных звёзд» поморгали, отрабатывая траекторию, и корабль явственно замедлился. Настолько, что буквально за десять секунд контейнер с нами, придавленными к его поверхности перегрузкой, настиг его и даже улетел чуть дальше.
Но всё же недостаточно далеко для того, чтобы я не успел выстрелить последний трос, закрепляя его на корабле, а вторым концом — на контейнере.
— А теперь полный вперёд!
Из-за большой разницы скоростей, которая превысила даже ту скорость, с которой трос должен был притянуть контейнер к кораблю, получилось так, что контейнер буквально за одну секунду потерял всю свою инерцию. Перегрузка отпустила быстро, но так мягко, что организм даже слегка растерялся от такого необычного ощущения и я чуть было не упустил момент, когда пришла пора обрезать последний трос и подводить итоги сделанного.