— Не круто, — недовольно пробормотала Кори. — А ещё не круто то, что ничего толкового мы тут и не нашли.
— Почему же не нашли? — улыбнулся я. — Ещё как нашли! Мы летели сюда за зацепкой — мы её получили! «Кракен» вернули себе корабли, уцелевшие после тех событий, а значит должна быть более подробная информация об инциденте, включая траектории движения тех самых истребителей. А из них уже можно предположить, где именно находится база «братьев». Кракенцы, конечно же, очистили память кораблей, но не уничтожили её — такие люди вообще не уничтожают никакую информацию, тем более такую важную. Она должна храниться на их серверах.
— Предлагаешь вломиться в «Кракен»? — восхитился Кайто. — И хакнуть их сервера?
— Ну зачем сразу так грубо? — я улыбнулся. — Для начала мы с ними просто поговорим. Вдруг, сработает.
— Готова поспорить, что нет! — пробурчала Кори, поднимаясь. — Ладно, «Кракен» так «Кракен». Я уже даже смирилась.
— С чем? — повернулся к ней Кайто.
— Со всем! — Кори махнула рукой. — Идём на корабль. Быстрее вылетим отсюда — быстрее прилетим… Куда там, не знаю. Где «Кракен» расположен?
Но «быстрее вылететь» нам было не суждено. Нам даже отойти от забегаловки было не суждено. Как только все поднялись со стульев и задвинули их под столы, как только сориентировались в здешних указателях и повернулись в сторону доков, к нам подошли.
Целый десяток вооружённых ребят, броня которых была покрыта голубыми и розовыми пятнами, окружил нас, отсекая все пути к отступлению. А главным у них оказался рослый, размером почти с Магнуса, темнокожий лысый мужчина, один глаз которого прикрывала гравированная титановая пластина.
— Так-так-так! — он сложил руки на груди, глядя на нас сверху-вниз. — Так вот значит кто нарушает спокойствие на моей станции.
— Мы ничего не нарушали! — недовольно буркнул Кайто, не поднимая глаз.
— Как это не нарушали? — удивился Вектор, ну а кто ещё назовёт станцию «своей»? — А кто напоминает моим людям о тех ужасных днях, когда тут корпораты сновали как блохи и всюду совали свои длинные носы?
— А, может, просто не стоило допускать корпоратов на станцию? — хмыкнул Магнус за моей спиной. — Да, потерял бы деньги, но зато люди были бы спокойнее!
Вектор не отреагировал на этот подкол. Он остался внешне спокоен, лишь перевёл взгляд с меня на Магнуса.
И вот в этот момент его перекосило. Он нахмурился, внимательно вглядываясь в Магнуса, потёр подбородок, наклонил голову к плечу, словно в таком ракурсе лучше было видно, и произнёс:
— А я тебя, кажется, знаю!
Магнус ничего не отвечал.
А Вектор внезапно щёлкнул пальцами и засмеялся. Зло засмеялся, нехорошо.
— Точно-точно, я тебя знаю! Ты практически не изменился за эти годы, Магнус по прозвищу Железный Кулак! Помнишь, как ты выбил мне глаз вместо того, чтобы сдать договорной бой? Нет? А я, сука, помню!
Глава 9
— Привет, Гектор! — усмехнулся Магнус. — Гектор-Вектор значит…
А вот это уже нехорошо.
Если бы это просто был какой-то «случайный Вектор», это даже проблемой бы не стало. Просто поговорили бы и разошлись миром — я нашёл бы, что сказать для этого. В конце концов, мы же действительно ничего противозаконного (даже по местным законам) не сделали, а то, что Белами запаниковал и побежал всем вокруг рассказывать, что на станции снова какие-то мутные люди суют свои мутные носы куда не просят — так мало ли что алкоголику в острой фазе белой горячки почудится?
Но, учитывая подробности, которые только что всплыли, надеяться на такое простое разрешение ситуации явно не стоит. Детские обиды, взращённые во взрослые комплексы — это серьёзно, а тут, оказывается, Магнус ещё и глаза лишил этого самого Вектора, что усложняет ситуацию ещё больше.
— Ну, ты же знаешь, как говорится? — Магнус пожал плечами. — Кто прошлое помянет, тому глаз вон!
Шрап, да он издевается, что ли⁈ Или специально делает ситуацию всё хуже и хуже⁈
Вектор несколько секунд пристально смотрел на Магнуса через моё плечо, а потом хлопнул в ладоши и засмеялся.
— А ведь действительно смешно… Ты, я вижу, изменился только лишь внешне, Железный кулак! — просмеявшись и утерев слезу с единственного глаза, произнёс Вектор. — А по характеру всё тот же остряк-самоучка! Сколько раз тебе за твой язык пытались тёмную устроить, а? А тебе всё мало.
— Ну что поделать… — Магнус снова пожал плечами. — Большому человеку нужно много… Всего.
Я переводил взгляд с одного на другого и решительно не понимал, что происходит. Казалось бы, нас сейчас должны взять на прицел, конвоировать в какие-то там камеры… Или, не знаю, чем там на самом деле промышляют злодейские воротилы уровня Гектора-Вектора, когда встречают своего заклятого врага…
А эти двое стоят и общаются… Ну, может, не как друзья, но и явной агрессии друг к другу не проявляют. Какое-то напряжение между ними ощущается, конечно, но то такое себе. Напряжение и между мной с Кори легко может ощущаться, особенно, когда мы о чём-то спорим.
— А знаешь… — Вектор задумчиво коснулся отсутствующего глаза. — Я ведь даже в какой-то степени обязан тебе. Ведь в конечном итоге именно тот самый бой привёл ко всему тому, что я имею сейчас.
— Это каким же таким образом? — без особого удивления в голосе спросил Магнус.
— Не поверишь — самым невероятным! — Вектор снова расхохотался и хлопнул в ладоши. — Если бы мне кто-то рассказал эту историю, я бы и сам, наверное, в неё не поверил, но, как говорится — самое невероятное в итоге и оказывается правдой! Ты вот знал, что у меня асинтезия? Конечно же, не знал. А я и сам не знал — прикинь! Да и никто не знал до тех пор, пока вместо выбитого тобою в том бою глаза мне не попытались поставить имплант. Доусон… Ах да, ты же не в курсе, кто такой Доусон.
— В курсе, — прогудел Магнус. — Твой тренер… Бывший тренер, надо полагать.
— А, ну и отлично, меньше объяснять! — кивнул Вектор. — Так вот, Доусон всё ещё пытался вернуть меня в строй, ведь я был очень удобным для него бойцом — крепким середнячком, который может как проигрывать бои, так и выигрывать их, стоит только слегка надавить на более сильного соперника… Ну, как пытались сделать с тобой. Не придумать лучше условий для того, чтобы незаметно управлять практически всем тотализатором, сосредоточенным на боях и обчищать карманы не очень умных зрителей. Доусон, собственно, и видел во мне лишь только способ зарабатывать деньги, поэтому в первую очередь попытался вернуть меня в бой с помощью оптического импланта, ведь без него моя результативность упала процентов так на тридцать. Сам понимаешь — когда у тебя вместо двух основных органов, через которые поступает почти вся информация об окружающем мире, остаётся всего один, это неслабо так бьёт по привычному укладу и жизни. Никогда одноглазый инвалид не сравнится с равным в прочих аспектах здоровым человеком.
Не знаю, понимал ли это Магнус, а вот я понимал совершенно точно. Зелёных салаг, например на первых порах обучения, на курсе молодого бойца, так сказать, чуть ли не палками бьют, чтобы отучить их закрывать один глаз, когда работаешь с прицелом — что с открытым, что с коллиматорным, что с оптическим. А всё потому, что, закрывая один глаз, ты сразу теряешь почти что тридцать процентов поля обзора, а в некоторых случаях и больше. Если бы это было необходимо для использования прицельных приспособлений, то, конечно, этим фактором можно и нужно было бы пожертвовать… Но так как такой необходимости нет — лучше всегда смотреть перед собой обоими глазами, не уменьшая самому себе обзорности.
А для бойца-рукопашника потеря одного глаза это ещё хуже, чем для стрелка, и всё из-за дистанции, на которой происходит контакт. Любой более или менее профессиональный боец в спарринге с одноглазым противником быстро выкупит, что со стороны отсутствующего глаза тот практически ничего не видит, и начнёт заходить с одноименной стороны, атаковать с одноименной руки и вообще всячески использовать этот фактор себе на пользу. И даже если окажется так, что это будет его слабая сторона, его слабая рука — это всё равно особо не поможет инвалиду, потому что там, где не выходит взять «качеством» удара — его силой, противник будет брать количеством, пользуясь тем, что тот не сможет их заблокировать или увернуться. Просто, потому что их не видно.
— Он даже разорился на очень и очень приличный имплант ради меня, — продолжил Вектор свой рассказ. — И мне крайне повезло, что, помимо этого, он разорился ещё и на полную диагностику моего организма перед имплантацией. Тогда-то и выяснилось, что у меня асинтезия, а значит, никаких имплантов, которые подключались бы напрямую к нервам, я поставить себе в жизни не смогу. И вот это, — Вектор постучал ногтем по пластине, прикрывающей глазницу. — По сути, вершина моей аугментации. Ну а когда Доусон об этом узнал, он просто осатанел. Мало того, что я вышел из строя как боец, так он ещё и потратил до хрена юнитов на имплант, который теперь даже поставить некому и некуда! Хотел избить меня, вымещая свою злость, но я умудрился сбежать от него и неделю потом прятался по закоулкам станции.
— Сочувствую, — прогудел Магнус, на мгновение задумался и пожал плечами. — Или нет.
— Да нужно мне твоё сочувствие! — улыбнулся Вектор и махнул рукой. — Тем более, что Доусону все его действия потом вышли боком… Или, вернее сказать, я ему их вывел. Я ведь не просто так прятался на станции, я вынашивал план своей мести. Занятное, знаешь, дело — ненависть к нему затмила собою даже ненависть к тебе, а ведь изначально я именно тебя винил во всём, что со мной происходит. Но ты к тому моменту уже сбежал со станции, а Доусон — вот он, в пяти минутах пешком, и никуда сбегать не собирался. Здесь же его империя, его царство. И именно эту самую империю и я решил разрушить. Знаешь, как?
— Полагаю, что догадываюсь, — хмыкнул Магнус. — Но лучше расскажи сам.
— Умом! — Вектор постучал себя пальцем по лбу. — Я же сам в прошлом был одним из его бойцов, знал сильные и слабые стороны каждого из них. А ещё — знал множество бойцов других тренеров, против которых неоднократно и сам выходил на ринг. А ещё, опираясь на все эти знания, я безошибочно мог определять подставные бои. Те самые, на которых зарабатывал и Доусон и все остальные тоже. На остальных мне было плевать, а вот Доусона я решил проучить и начал носить разлад в его отстроенный тотализатор. Я приходил на бой для того, чтобы определить, подставной он или нет и, если да — всем, до кого только мог дотянуться, сообщал об этом, рекомендуя не ставить на, казалось бы, очевидного победителя. Поначалу меня, конечно же, посылали и игнорировали, но я не обижался — я понимал, что это игра вдолгую. Уже на третий раз ко мне стали прислушиваться, а на пятый — меня уже стали искать. В тот момент у меня закончились последние сбережения, на которые я выживал всё это время, и я начал брать понемногу деньги с людей за свои «консультации», но это их не остановило. Они готовы были отдать сотню юнитов мне, ведь это гарантировало, что чуть позже они не отдадут тысячу кому-то другому. А знаешь, что самое забавное? Они могли бы купить информацию один раз и передавать её друг другу бесплатно, но каждый из них думал, что он один такой умный, он один подстраховался, а все остальные — лохи, и сейчас потеряют свои бабки, и эта мысль прилично грела их души. Нет чтобы всем скооперироваться и всем остаться в небол