Короче, это уже была не просто органическая еда, а самые что ни на есть произведения гастрономического искусства, поданные и сервированные так, что их цена становилась очевидна даже тем, кто не знал, что это такое.
Вот тебе и дикие сектора, вот тебе и полубомжи-отщепенцы, главарь которых любит самолично почесать кулаки в нулевом кубе. Гектор-Вектор явно не бедствует, да что там — он охренеть как зарабатывает на своём бизнесе, и это не может не вызывать уважение! Особенно если учесть, что он не допускает подставных боев и всё своё состояние сделал на честности.
Возможно, мы даже сможем найти с ним общий язык. Я тоже всегда говорил и считал, что честным быть выгоднее, чем отъявленным лжецом — тебя невозможно припереть к стене или лишить всего, что нажито ложью. К тому же быть честным ещё и правильнее с точки зрения морали.
Гектор, конечно же, занял место во главе самого большого из столов, а нас пригласил сесть по правую руку от себя. Что касается Магнуса, ему он доброжелательно указал на место рядом с собой, и здоровяку пришлось сесть туда, что обрадовало Гектора ещё больше, даже, пожалуй, больше, чем сама по себе победа в бою.
Кроме нас на этом праздничном обеде-ужине присутствовало ещё два десятка человек, но кто они такие — оставалось загадкой, скорее всего, какие-то приближенные Вектора, те, кто работает на него. Нам это было не особо важно, мы уже привыкли в подобных ситуациях находиться среди неизвестных нам людей — сначала «Двухвостка» и тамошние посиделки в баре, потом почти месяц на базе роботов наедине с людьми «Шестой луны», теперь вот это вот… Но ладно, до тех пор, пока они к нам не лезут, всё в порядке.
А им явно было не до того, чтобы лезть, даже если у кого-то внезапно появилось бы такое желание по любой из причин. Едва только сев за стол, Гектор во всеуслышанье объявил, что мы — его друзья, и каждому, кто вознамерится обидеть нас, следует сначала подойти к нему и спросить разрешения.
— Разрешения он, конечно же, не получит, — добавил Гектор после секундной паузы. — Зато получит в сопло как следует, и это, буду надеяться, выбьет всякие тупые мысли из любой тупой головы. А теперь давайте поднимем бокалы за моих новых друзей и в особенности за моего старого врага!
После пары бокалов всё напряжение само собой пропало, и атмосфера наладилась. Гектор болтал, как заведённый, едва успевая между фразами запихивать в рот еду и лишь изредка прерываясь для того, чтобы опрокинуть очередной бокал. Всё, что он говорил, делилось на две категории — рассказы о том, что с ним было после того, как перестал биться после побега Магнуса, и рассказы о том, что было до этого момента. Первые он рассказывал негромко, чтобы слышали только мы, вторые — повысив голос, чтобы донести вообще до всех, кто был в зале.
— Вы даже не представляете, насколько мне нужен был этот реванш! — размахивая столовым ножом, декламировал Вектор, явно играя на публику. — Это же буквально — в очередной раз переступить через себя, в очередной раз доказать себе, и всем окружающим, что для меня нет лимитов и ограничений! Мне сказали, что я навсегда останусь увечным из-за асинтезии и больше не смогу драться. Я нашёл способ, как жить без необходимости постоянно выходить на ринг, и превратил это в доходный бизнес! Меня пытались убрать, поскольку я ломал другим людям бизнес! Я сломал его окончательно и на его костях построил свой собственный! Меня пытались закрыть администраты. Я сделал так, что дышать стало свободнее, а приток денег лишь увеличился! В конце концов я встретил того, кому в далеком прошлом проиграл. И даже через это смог переступить тоже!
При этих словах щека Магнуса слегка дёрнулась, и, вместе со всеми подняв стакан после предложения выпить за всё это, он встал из-за стола.
— Эй, ты куда? — встревожился Вектор. — Это из-за того, что я сказал?
— Нет, конечно! — сурово ответил Магнус. — Просто тут очень шумно, голова разболелась. Немного снаружи побуду.
— А, давай! — Гектор махнул рукой. — Как выйдешь из зала, налево, ещё раз налево, там будет большое панорамное окно, можно на звёзды полюбоваться.
Магнус кивнул и вышел за дверь.
А следом, дождавшись, когда в очередной раз все присутствующие поднимут стаканы, из-за стола выскользнул и я тоже. Быстро и незаметно, так, что одна лишь Кори проводила меня взглядом, но, увидев, как я прикладываю палец к губам, только коротко кивнула.
Выйти из зала, налево, ещё раз налево — и передо мной действительно открывается огромное, в рост человека, панорамное окно, которого просто не могло быть на такой старой станции, их и на современных-то станциях никто не делает, разве что под заказ на особенно важный случай.
Это не так-то и просто — правильно рассчитать нагрузку, которую стекло способно будет выдерживать под напором атмосферы изнутри, да ещё и про конструктивные особенности каждого отдельного места для установки забывать нельзя. Короче, устанавливать подобные панорамные окна на космических станциях — это целое искусство, которое оплачивается соответствующе. И это окно, пожалуй, даже красноречивее омаров и икры показывало, насколько на самом деле богат и влиятелен Гектор.
Но вот чего я никогда не понимал, так это — для чего вообще это делают. Не в смысле «зачем кичатся богатством», а зачем ставят такие огромные панорамные окна. Ведь в такое окно видно в точности то же самое, что видно и через обычный иллюминатор — черноту и яркие точки звёзд на ней, как будто кто-то светит фонариком с другой стороны старого, траченого молью бархатного театрального занавеса. Вся разница лишь в том, что через маленькое круглое окошко видно только маленький кусочек занавеса, а через такое стекло — его видно почти весь. Но что с того толку, если это всё тот же самый старый пыльный дырявый занавес?
Магнус, похоже, какой-то толк понимал. Потому что сейчас он стоял, наклонившись вперёд и уперевшись ладонями в стекло, как будто хотел выдавить его наружу. Как будто стекло — это единственное, что удерживало его на станции и, не будь его, здоровяк бы сбежал от всей этой мирской возни, превратившись в реликтовое излучение.
Я подошёл, не скрывая шаги, но Магнус даже не поднял головы и уж тем более не обернулся. Как стоял, так и стоял себе дальше, не сводя взгляда со звёзд.
— Зачем ты это сделал? — спросил я, привалившись плечом к стене рядом с ним.
— Что именно из того, что я сделал — зачем? — усмехнулся Магнус, не переводя взгляд. — Ты не мог бы уточнить?
— Зачем ты проиграл бой? — прямо спросил я.
Это возымело эффект — Магнус даже голову повернул в мою сторону. Совсем чуть-чуть, буквально чтобы одним глазом меня видеть.
Голову-то повернул, но ничего не сказал, как будто надеялся, что я сейчас стушуюсь, отведу взгляд и попытаюсь обратить всё в шутку.
Но я, конечно же, не стал. Не на того напал!
— А я подозревал, что ты догадаешься, — наконец вздохнул Магнус. — Что, прямо так заметно было?
— Вообще незаметно, — я покачал головой. — Я, можно сказать, практически случайно догадался. И то лишь потому, что сам стоял против тебя в спарринге.
— Ну в таком случае и Гектор тоже мог догадаться, — возразил Магнус, но как-то по инерции, не всерьёз, и тут же сам это признал. — Хотя столько лет прошло, в конце концов, вряд ли он помнит мой стиль боя. Да и изменений с тех пор ой как немало произошло.
— Не уходи от темы. И отвечай, зачем ты проиграл? — напомнил я. — Ты же мог его победить. Не без труда, он действительно хорош, но мог. Ты проиграл нарочно.
— Да. И что? — Магнус, вопреки моим ожиданиям, не обозлился, а лишь кисло пожал плечами. — Нельзя, что ли?
— Я не говорил, что нельзя, я спросил зачем.
Магнус вздохнул, понимая, что меня не получится заболтать и перевести тему, оторвал ладони от стекла, выпрямился и посмотрел мне в глаза:
— Я решил, что так будет правильно.
— Пояснишь?
— А что тут пояснять? — Магнус чуть развёл руками. — Сам же видел, как он радовался своей победе. Сам видел, как радовались люди на станции его победе.
— Да им пофигу, кто кого победил! — хмыкнул я. — Если бы ты размазал Гектора по полу куба, они бы бесновались ещё активнее.
— Знаю! — тоже улыбнулся Магнус. — И тем не менее для них это тоже важный день. Сам подумай — часто ли их покровитель, самый главный человек на станции сам выходит на бой, да ещё и побеждает в нём? Однозначно нет. Так что эта победа важна и для них тоже. Она в очередной раз подтвердила им, что Гектор — не просто человек, который занял главенствующее место на станции. Он — человек, который занял это место по праву. Человек дела, человек, не боящийся взглянуть своим страхам в лицо и самое важное — человек, способный эти страхи победить.
— А ещё — человек, способный набить рожу любому, кто во всём вышеперечисленном усомнится, да? — усмехнулся я.
— В том числе, — не стал отрицать Магнус. — Но точно не в первую очередь.
— Ладно, допустим. Но это лишь половина ответа на мой вопрос. Я ни за что не поверю, что ты позволил ему победить из чувства вины перед ним. И уж тем более не поверю, что ты это сделал для того, чтобы укрепить его позиции на станции. Тебе-то какое дело до его позиций?
— До его позиций — никакого, — снова не стал спорить Магнус. — Так же, как и до его детских обид. Но самую главную и верную причину ты не назвал. И эта причина — ты.
— Чего? — сказать, что я охренел — это сделать мне настоящий комплимент. — Я тут при чём? Ты проиграл из-за меня? Это даже звучит как-то криво!
— Да не из-за тебя. А из-за того, что ты сделал… Вернее, за то, что делал. Там, во время боя, я на мгновение вспомнил, как мы с тобой спарринговали на корабле. Вспомнил о тебе, и вспомнил всё то, чему я был свидетелем. То, как ты прилетаешь в какую-нибудь задницу, и, как супергерой какой-то, всё распедаливаешь, и сразу же улетаешь, оставляя за спиной благодарных людей. Новых друзей. Я вспомнил всё это и… Не знаю. Может, тоже захотел стать для кого-то таким супергероем? Это лучше, чем тупо завидовать.