— Эй, на «Барракуде»! — раздалось из динамиков женским голосом, когда Кори, подчиняясь молчаливому взгляду капитана, открыла канал связи. — Назовитесь нахрен!
— Доброго дня! — нарочито вежливо ответил капитан. — Насколько мне известно, кодекс космоплавания требует, чтобы вызывающая сторона первой представлялась. Это стандартный протокол радиообмена.
— Да в жопу эти протоколы и кодексы! — весело засмеялась девушка. — Или вы не в курсе, где оказались⁈ Это дикий сектор, тут администратские правила не работают! Тут работают другие правила — наши! И если вы отказываетесь назваться, то у вас два варианта развития событий — или развернуть своё корыто и свалить нахрен из нашего сектора туда, откуда прибыли, или получить по ракете в каждое сопло! Считаю до трех! Три!
Мы с капитаном переглянулись, и я покачал головой, выражая этим всё своё отношение к ситуации.
Мы, конечно, могли бы сжечь и этот катер и парочку ещё таких же, как этот, но вот к станции после этого нам пристыковаться точно не дадут. Считай — своими руками оборвали бы единственную ниточку, ведущую к сектантам.
— Эй, подруга! — я перехватил инициативу у капитана. — Ты, похоже, считать разучилась, потому что перед «три» идёт ещё «один», «два», «два с иголочкой», «два с ниточкой», «два с узелочком».
— Умный, что ли? — ещё больше развеселилась собеседница. — Администрация тебе подруга, умник!
— А вот тут ты сильно заблуждаешься! — хмыкнул я. — Администрация нам такая же подруга, как коллапсирующая сверхновая… В том смысле, что и от тех, и от тех мы бы предпочли держаться подальше. Корабль «Затерянные звёзды», но в Администрации его больше знают под другим названием — «Анис». Проверяй!
— Анис… — хмыкнула девушка и несколько секунд молчала, а потом протянула: — Да ну на-а-а… Накс, ты это видел?
— Видел, видел! — вмешался в диалог другой, мужской голос. — Эй, вы там, затерянный анис, а какого хрена вам у нас понадобилось⁈
— Пивка выпить захотелось, — снова хмыкнул я. — А ближе вашего сектора других не оказалось.
Собеседники с готовностью засмеялись, и это значило, что проверка, замаскированная под обмен любезностями, пройдена. Мы все — и я, и они — прекрасно понимали, что те, кто залетают в подобные места никогда никому не скажут реальной причины прибытия. Ну только в случае, если они сюда залетели по делу, конечно. Дикие сектора — это территория диких дел. А о диких делах должны знать только те, кого эти дела касаются.
— Ладно, хрен с вами, двигайтесь! — лениво протянул Накс. — Только без фокусов там! Мы за вами следим, помните!
— Да ты бы не вылезал сильно, чумба! — у меня само собой вырвалось любимое обращение одного из троицы близнецов. — Мы же вас, если что, за четыре залпа сожжём.
— Ага, сожжёте! — радостно подтвердила девушка. — Только двигатели подбить мы вам успеем! И что потом будете делать с ещё двумя десятками кораблей, которые двинутся на вас от станции?
— Ладно, всё, хорош писюнами мериться! — оборвал её напарник. — Тем более, что у тебя его даже и нет… Вы летите или нет, умники⁈
— Летим, летим! — со смехом ответил я. — «Затерянные звёзды», конец связи!
Канал связи закрылся, и на мостике повисло неловкое молчание.
— И что это… нахрен… было? — медленно спросил Кайто.
— Привыкайте! — я пожал плечами. — Это дикий сектор. Тут всё общение происходит примерно так. Слабонервные и нежные могут остаться на корабле.
— Хрен дождётесь! — пробубнил Кайто, опуская взгляд.
Диспетчер древней, никак не меньше, чем столетней станции (она кстати тоже была размалёвана голубыми и розовыми пятнами, видимо, у них тут это такой способ пометить «своё») разговаривал в примерно такой же манере, что и патрульные, но Кори удивительно легко подстроилась под неё и нашла с ним общий язык и в итоге уже через час после прибытия в сектор мы были пристыкованы к «Талосу».
— Половина дела сделана, — вздохнула Кори, отпуская рычаги управления. — Теперь осталось придумать, как нам найти этого самого Белами.
— Это нетрудно. Кай, выведи твою фотографию на лобовик…
— Зачем вам моя фотография? — удивился азиат.
— Да не твою, а… — я поморщился. — Ту, с нарисованным кораблём!
— А! — Кайто махнул рукой. — Так и говори!
Через секунду на лобовике развернулась уже знакомая нам картинка помятой салфетки, на которой простой синей ручкой кто-то начеркал двойное семечко.
— Салфетка, — констатировал я. — А это что?
И я ткнул пальцем в угол фотографии.
— Хм… Блик? — нахмурилась Пиявка. — Не могу понять.
— Это не блик. Это угол бутылки, просто не в фокусе, поэтому размытый, — я ткнул пальцем в другую часть снимка. — А это что?
— Трубочка? — неуверенно спросил Кайто. — Похоже на кусочек коктейльной трубочки, тоже красно-белая.
— Точно! — я указал на него пальцем. — А теперь самое главное — на чём лежит салфетка? Сам отвечу — она лежит на керамопластовой панели с имитацией морёного дерева. Ужасно безвкусная хреновина, но очень популярная в дешёвых барах в качестве покрытия для барной стойки, потому что хрен поцарапаешь и хрен подожжёшь. Барная стойка, бутылка, трубочка.
— Хочешь сказать, эта фотография была сделана в баре? Вот это логика! — восхитилась Кори, глядя на меня огромными глазами.
— Это было не очень трудно, — улыбнулся я, опуская руку. — Так что да, мы идём в бар!
— Что, опять? — вздохнул Кайто. — Ну ладно… Надо так надо.
Глава 5
Когда речь заходит о походе в бар, пусть даже по делу, а не расслабления ради, все собираются быстро. Это справедливо не только для нашего экипажа, но, пожалуй, и для любого другого тоже. Тем более если, как в нашей ситуации, и собирать-то особенно ничего не нужно, просто нацепи на себя побольше оружия, чтобы выглядеть максимально угрожающе, и все дела.
Да, в диких секторах и на диких станциях не существовало правил, которые запрещали бы ношение оружия. Тут это дело регулировалось совсем другим способом — пониманием того, что оружие носят все. И абсолютно любой зачинщик абсолютно любого конфликта понимает, что делает это лишь на свой собственный страх и риск. Понимает, что у противника тоже наверняка есть оружие и в случае, если конфликт достигнет точки кипения, только скорость реакции и личные навыки решат, кто останется жить, а кто обнулится. И не факт, что удача окажется на стороне агрессора.
А, может, мимо будут проходить ребята местного управленца, и они, став свидетелями конфликта, без вопросов обнулят сразу обоих. Потому что конфликты в диких секторах только с одной стороны — норма, с другой же стороны они вовсе не приветствуются. И разбираться, кто прав, а кто виноват, никто не будет, просто пристрелят обоих участников, и дело с концом.
Поэтому в такие места, как «Талос» лучше ходить в таком виде, чтобы любому встречному было понятно — с тобой лучше не шутить. Именно поэтому мы экипировались так, чтобы иметь максимальную огневую мощь, но при этом — не цеплять проёмы и стены коридоров длинными стволами. Кори, конечно же, обошлась щитом и мечом. Магнус, помимо шоковых перчаток повесил за спину ещё и средний бластер — ему-то можно было не опасаться, что будет цеплять стены и углы, он их и так будет цеплять, просто в силу своих габаритов. Я прихватил трофейный «Аспид», а капитан, у которого не оставалось особого выбора, был вынужден обойтись лёгкими бластерами, но зато сразу двумя, словно собирался компенсировать качество количеством.
Пиявка наотрез отказалась идти с нами, сказав, что потом ноги не отмоет от здешней грязи, Жи, конечно же, тоже не горел желанием покидать корабль. Я думал, что и Кайто тоже не пойдёт, но он наоборот — выразил желание отправиться с нами и побежал собираться.
Когда речь заходит о походе в бар, пусть даже по делу, а не расслабления ради, все собираются быстро.
Но с Кайто это правило почему-то не работает. Азиат как убежал, так и пропал, и как будто вообще передумал куда-то идти. Прошло пять минут ожидания возле шлюза, семь минут, а его всё не было и не было.
Наконец Кори не выдержала и вызвала его по комлинку:
— Ну ты где там⁈ Только тебя и ждём, задерживаешь всех!
А потом лицо девушки вытянулось от ответа Кайто, она опустила руку и посмотрела на нас такими глазами, словно техник ей только что сообщил, что забежал по пути в гальюн по нужде, а унитаз взял и его засосал в хардспейс без всяких там спейсеров и Н-двигателей.
— Идём! — коротко сказала Кори, и первая решительно двинулась в сторону жилого блока. Мы втроём переглянулись и последовали за ней.
Кажется, наш техник опять вляпался в какую-то неприятность.
Но, когда мы дошли до его каюты, оказалось, что нет. Не вляпался.
Он её создал.
В каюте техника, которая и раньше-то не отличалась чистотой и аккуратностью, всё было перевёрнуто вверх дном. Микросхемы, сервоприводы, мотки проводов, запаянные пластиковые колбочки с чем-то светящимся, и ещё миллиард других мелочей, которые я просто не смог сходу идентифицировать — всё это техническое богатство ровным слоем усеивало все горизонтальные поверхности и частично даже пыталось занять вертикальные. Ящики, коробочки и пакеты, в которых всё это хранилось хотя бы в подобии порядка, тоже валялись в случайных местах — открытые, перевёрнутые, а то и порванные.
— У тебя тут что-то взорвалось? — безучастно поинтересовался Магнус, прислоняясь к стене и складывая руки на груди.
— Нет, у него пропало, — пояснила Кори, глядя как Кайто с безумными глазами кидается от одной кучи деталей к другой, не задерживаясь ни там, ни там дольше секунды. — Его дрон пропал.
— Вики? — мои брови сами собой поползли вверх. — Вики пропала?
— Да-а-а-а! — заныл из каюты Кайто, который, кажется, только одну лишь эту фразу и услышал.
Мы коротко переглянулись, Магнус пожал плечами, а Кори закатила глаза.
— А ты найти его не можешь? — поинтересовался капитан.
— Её! — яростно поправил Кайто. — Её найти! Нет… Не могу…