и. «Затерянные звёзды», конец связи.
И Кори закрыла канал даже раньше, чем пилот успел что-то ответить. Зуммер заморгал снова, но капитан жестом велел игнорировать его, и посмотрел на Кори.
— Три сотни, — доложила она. — Можно начинать.
— Ну, Кайто, давай! — капитан посмотрел на азиата и кивнул.
— Кайто давай да! — отстранённо ответил тот, берясь за терминал.
Вики вспорхнула со своего места и вылетела прочь с капитанского мостика!
Глава 7
Триста километров в час — это минимальная скорость, на которой мы могли лететь, прямо на самой границе сваливания. Воздух не мог нормально обтекать плоскости крыльев, срывался с них и вместо правильного ламинарного потока стремился превратиться в рваный турбулентный. Из-за этого корабль моментально затрясло, как будто какой-то великан-бармен использовал его вместо шейкера для приготовления коктейля, и всему экипажу пришлось ухватиться за подлокотники своих кресел.
Неприятное ощущение, хочу я сказать. Но сейчас без этого никак.
Мы могли лететь быстрее.
Перехватчик Макоди — тоже.
А вот Вики, да тем более с грузом — нет. Кайто и так что-то там переделывал в ней, чтобы она смогла выжать из себя хотя бы такую скорость, так что хорошо, что это вообще стало реально! А всякие мелочи типа тряски можно и потерпеть.
— Ка-а-ай… — сквозь зубы простонала Пиявка. — Из м-меня сейча-а-ас вс-сю д-душу в-вытрясет! Д-давай с-скорее!
— Даю, даю! — зло огрызнулся азиат, держа свой терминал двумя руками и лихорадочно елозя по нему пальцами, словно пытался выдавить попавшие под экран капельки воды.
На самом деле, конечно же, никакой воды там не было. Просто сейчас техник изо всех сил пытался удержать крошечный дрон в бешеных воздушных потоках, создаваемых сразу двумя огромными летательными аппаратами.
Если Кайто гениален настолько, что смог запихать в Вики ещё и какие-то «умные» системы электронной стабилизации, помогающие в полёте, то сейчас все они должны были работать на пределе своих электронных мозгов, и всё равно, судя по лицу азиата, этого было мало. И только виртуозное умение управлять дроном спасало сейчас ситуацию.
Ну, и ещё, может, немножко чуда…
Снова закряхтел зуммер вызова, Кори вопросительно глянула на капитана. Он поднял было руку, чтобы снова отмахнуться, но я остановил его.
— С-стоп! — чуть не прикусив язык из-за вибрации, крикнул я. — Н-надо ответить! Иначе он сооб-бщит на б-базу о неподчинении и з-запросит открытие огня!
Капитан понял меня сразу же. Пока самолёт ведёт цель, ему нечего докладывать на базу, кроме разве что дежурных выходов на связь раз в двадцать-тридцать минут для проверки статуса. А вот если что-то изменится, например, если мы перестанем подавать признаки желания сотрудничать, пилот моментально об этом доложит, и на базе насторожатся.
А нам это не нужно.
— Кайто, сколько? — сквозь зубы спросил капитан, глядя на техника.
— Минута! — ответил тот. — Не больше! Надо тянуть время!
Капитан кивнул Кайто, показывая, что понял, перевёл взгляд на Кори и кивнул и ей тоже.
— «Затерянные звёзды», доложите статус! — разнёсся по мостику нервный голос пилота самолёта, едва только открылся канал связи.
— В-всё хорошо! — ответил капитан, на мой взгляд, опять слегка перебарщивая с наигранной весёлостью. — М-мы уже ч-чинимся! Ч-через две минуты с-снова разгонимся!
— Вам может потребоваться экстренная посадка⁈
— Не-е-ет, что вы! — рассмеялся капитан. — Всё х-хорошо! Мы уже вот почти…
— Должен вам напомнить, что на территории Даллаксии введено военное положение, и значит…
Договорить пилот не успел.
Брюхо летящего перед нами самолёта внезапно раскрылось, как консервная банка, выпуская наружу сноп яркого огня! Он развернул алюминий обшивки, как простую фольгу, и потоки набегающего воздуха моментально вцепились в него. Потянули дальше, заставляя металл рваться всё сильнее и отлетать целыми кусками!
Обломки забарабанили по нашему лобовику, но ему это было как крейсеру — заряд из ручного бластера, он рассчитан на попадание куда более тяжёлых и массивных объектов.
Что ж… Теперь в копилку моих знаний добавилось ещё одно — знание о том, как себя ведёт попавшая в турбореактивный двигатель обычная, практически бытовая, батарея. «Практически» — потому что это всё же батарея от плазменного меча Кори, самая высокотоковая среди всех, что нашлись на борту, а значит потенциально — самая взрывоопасная. Именно её тащила Вики, которая под управлением Кайто вылетела через шлюз с корабля, обогнала перехватчик Макоди, и закинула батарею точно в воздухозаборник двигателя.
Не очень хорошо себе представляю, как именно работают самолётные двигатели, но то, что в них что-то очень быстро крутится — это помню хорошо. И именно это крутящееся и пересеклось с батареей, моментально разрушив её корпус, нарушив целостность элементов питания и через это вызвав настоящий взрыв с моментной температурой до двух тысяч градусов.
Само собой, двигатель не был рассчитан на подобные нагрузки, вот и прикурил. Да что там! Даже в расчётном режиме работы достаточно всего лишь одной крошечной дырочки, не предусмотренной конструкцией, чтобы всё пошло вразнос!
Оно, собственно, и пошло.
Изначально я предлагал закинуть в воздухозаборник гранату. Ту самую плазменно-кумулятивную, что однажды уже так здорово нам помогла в штурме администратской станции. Но Кайто справедливо заметил, что практически невозможно инициировать её так, чтобы она взорвалась в нужный нам момент. А если её не инициировать, то она и не взорвётся, и в лучшем случае её просто перемелет двигателем, вызвав там какие-то повреждения, совершенно не обязательно критические.
А вот обычная батарея, которые на самом деле тоже та ещё взрывчатка, сработала именно так, как нам надо.
Раскалённое сопло реактивного двигателя резко потускнело — остыло под потоками набегающего воздуха, и самолёт, моментально потеряв скорость, по крутой дуге рухнул вниз. Кори рефлекторно приподнялась в кресле и вытянула шею, будто пыталась разглядеть, что с ним будет дальше, но, конечно же, у неё ничего не получилось.
Пилот, конечно же, выживет. Если он не катапультируется сам, то его вышвырнет из кабины автоматика, когда барометр покажет критическое снижение высоты. Так что на этом вопросе особенно внимание заострять не стоит. Нам намного важнее другое — всё то время, что пилот будет оставаться в кабине, он будет пытаться сообщить своему командованию (если, конечно, после такого взрыва у него уцелели антенны), что его самолёт по неизвестной причине резко потерял управление, накрылся медным тазом и вообще умер, и сейчас он терпит крушение в таком-то квадрате на такой-то высоте. Он будет запрашивать помощь и эвакуацию, а до всего остального ему дела не будет. Банально из-за инстинкта самосохранения.
Так что к тому моменту, когда про нас вспомнят, мы будем уже далеко. Далеко отсюда, а если повезёт, то и от Даллаксии в целом.
— К-катапультировался! — довольно доложил Кайто через минуту. — Возвращаю Вики.
— Да уж, п-пожалуйста! — взмолилась Пиявка, которая в кои-то веки сидела в своём кресле не боком, а нормально, как положено, да ещё и за подлокотники держалась. — Из м-меня сейчас в-всю душу в-вытрясет!
— С-секунду! — в тон ей ответил Кайто. — Ещё с-секунду! Всё, Вики на борту!
— Кори! Ты знаешь, что делать! — капитан подмигнул дочери, та широко улыбнулась и резко дёрнула рычаги в разные стороны. Тягу — на максимум, тангаж — на минимум.
Человечество вышло в космос, освоило и колонизировало множество планет и даже систем… Но во всём, что касается радарных систем осталось практически на том же уровне развития, что и сто лет назад, и двести, и даже пятьсот. Радары по-прежнему плохо распознавали (а то и вовсе не распознавали) цели, находящиеся в радиотени, и мы уже неоднократно это использовали.
Вот и сейчас тоже Кори уронила «Барракуду» практически к самой земле, остановив падение только в десяти метрах от поверхности, и повела корабль на бреющем.
Стационарные наземные радары имели исчезающе мало шансов найти нас на такой высоте, а единственный летающий радар, о котором мы знали, мы только что собственноручно сбросили с неба. Это, в совокупности с тем, что сейчас военная администрация должна быть занята спасением лётчика, давало нам неплохое окно возможностей и немаленькие шансы на то, что мы успешно выполним задуманное.
«Барракуда» скользила над рельефом на пределе своих возможностей, иногда чуть не задевая вершины особенно крутых холмов. Кори вела корабль ровно, как по струночке, и даже бровью не вела, когда очередное дерево проносилось в опасной близости от фюзеляжа, заставляя системы обнаружения препятствий тревожно помаргивать огоньками. Кори знала, что любое, даже минимальное изменение курса или высоты приведёт к потере времени — крошечной, но всё равно потере. А нам время терять ой как не с руки.
Нам ещё принцессу искать надо.
Кайто уже обнаружил на спутниковых снимках планеты место, в котором нас ждала Кетрин. Судя по фотографиям, это был то ли недостроенный, то ли наоборот — уже разрушенный город в практически голой пустыне. Буквально три десятка домов разной этажности и разной степени разрушенности, полузасыпанные песком дороги, и всё, больше ничего там не было. Даже фонарных столбов не торчало из асфальта.
На один из домов, который выглядел самым разрушенным, и указывала геометка Кетрин.
И сейчас, при взгляде на него, даже не вживую, а всего лишь с фотографий, у меня возникал вопрос. Даже два вопроса. Первый — какого хрена принцесса забыла в такой дыре и как сюда добралась?
И второй, более важный — как нам, мать его, посадить туда корабль? Кетрин явно не задумывалась об этом, когда выбирала такое место для игры в прятки!
Кори тоже это знала, но до последнего искала место, куда можно притулить «Барракуду», поглядывая на снимки в моменты, когда кораблю не грозило зацепить брюхом очередную высоту. Однако, судя по всему, она тоже ничего не добилась, потому что уже на подлёте к заброшенному городу печально вздохнула и заговорила: