«А то» случилось даже раньше, чем я успел открыть рот. На очередном шаге нога капитана вместо ровного бетона наткнулась на какой-то камень или что-то другое, подвернулась и он, потеряв равновесие, завалился на бок!
— Магнус, стоять! — скомандовал я, подбираясь к капитану ближе. — Кайто, аврал!
— Вижу! — моментально отреагировал азиат. — Оба три с половиной! Склонение минус пять, тяга минус семь! Ну!
— Я задену здание! — паническим голосом ответила Кори. — Ну, с-сука!..
Корабль над нашими головами неуклюже заворочался, пытаясь остановиться так, чтобы мы при этом остались в «круге жизни», и чтобы при этом не задеть близлежащие здания… Но тщетно.
Даже отличные пилотажные навыки Кори, даже с корректировками Кайто не спасли корабль от столкновения. Хвостовая часть, слишком сильно завалившаяся назад, задела одну из бетонных коробок, разваливая её угол на несколько мелких кусков…
Но «мелкие» на такой высоте куски вполне могут оказаться булыжниками в полцентнера весом…
И летели они прямо на нас с капитаном.
— Я же говорила! — чуть ли не плача, крикнула Кори в комлинк.
А я молча смотрел, как булыжники летят вниз, прямо на нас, и понимал, что ничего не могу поделать. Можно было бы расстрелять их, но бластер у меня за спиной, и достать его оттуда займёт времени больше, чем бетонным обломкам — долететь до земли…
Но ведь есть другой бластер! Бластер капитана, который он выпустил из рук, когда падал!
Что ж… Видимо, придётся и мне упасть тоже.
Это думал я долго. А действовал считанные не то что секунды, доли секунды!
Я упал вперёд, подхватывая бластер, перевернулся на спину, на ощупь перекинул селектор в режим стрельбы очередями и выжал пуск даже раньше, чем успел нормально прицелиться.
Глаза страшно сушило от выхлопа зависшего над нами корабля, они чесались и горели, но я всё равно держал их широко открытыми, чтобы видеть, куда попадаю. Рой плазменных зарядов ударил в бетонную стену, в пяти метрах от падающих камней.
Я, не отпуская крючка, скорректировал угол и наконец попал! Успел! До того, как обломки стены накрыли нас. Крупные обломки. А вот мелочь…
Гулкие разрывы загрохотали, заметались меж стенами домов, а падающие булыжники разорвало на мелкую бетонную шрапнель, разлетевшуюся в разные стороны!
В это уже не попасть. Всё, что остаётся — это прикрыть голову и надеяться, что все остальные додумаются сделать то же самое.
— Простите, простите! — рыдала Кори в комлинке. — Я не специально!
— Держи корабль! — вторил ей Кайто, тоже с нотками паники в голосе. — Правый пять, правый пять! Дай тяги, сейчас опять врежешься!
Но единственное, что врезалось — это бетонные осколки. В меня. Хлестнули мелкой крупой, почти пылью, по ногам, простучали дробной очередью по рукам и в конце, как завершающий штрих — выбрали из себя особенно тяжёлый и большой камень, и врезали им по голове.
За мгновение до этого, по какому-то наитию, я сдвинул руки, и это меня спасло — камень прилетел точно по правой. Резкая вспышка боли, от которой потемнело в глазах, неприятный хруст, который я скорее ощутил телом, нежели услышал ушами — и правая рука перестала слушаться, будто я её неделю подряд целенаправленно отлёживал.
— Простите… — снова прошептала в комлинке Кори, а грохот обломков вокруг нас наконец затих.
— Все живы? — я огляделся.
— Нормально… — прокряхтел капитан рядом, держась за грудь. — Пока ещё живы…
— Мы в норме! — прогудел Магнус со стороны. — Нас даже не зацепило!
Вот и хорошо, что не зацепило. Это самое главное, что не зацепило… А уж с остальным мы как-нибудь справимся.
Стараясь не обращать внимания на неработающую, но все ещё пульсирующую болью руку, я подобрался к капитану и быстро осмотрел его.
Проникающих ранений не обнаружилось — скорее всего, сломана пара рёбер, возможно, даже с повреждением лёгких, и если так, то плохо дело. Но не настолько плохо, как могло бы быть. И если мы быстро доберёмся до корабля, Пиявка всё организует в лучшем виде, она может.
Поэтому, взяв друг друга под руки, чтобы было меньше шансов упасть, мы с капитаном кое-как поковыляли следом за Магнусом, уже даже не пытаясь двигаться вприсядку. До ближайшего дома оставалось всего ничего, а там Кайто снова попытается перекинуть выхлоп двигателей на стену, чтобы отражалось вниз.
И всё равно эти пять метров показались вечностью. Я моргал со скоростью стробоскопа, но это совершенно не помогало увлажнить глаза — они за мгновение пересыхали снова. Тряпка на нижней половине лица давно уже высохла и даже начала слегка тлеть по краям, отчего на языке появился неприятный горький привкус, но сорвать её не было никакой возможности, ведь для этого нужно было отпустить капитана. И всё, что оставалось — это переставлять ноги одну за другой, надеясь, что мы пересечём перекрёсток раньше, чем силы покинут нас…
Глава 13
— Кошмар! Просто кошмар! — охала Пиявка, кидаясь от капитана ко мне, от меня к Магнусу, от него к Кетрин с сыном, и начиная этот цикл по новой. — Просто кошмар! Мне что теперь с вами всеми делать⁈ Да мне проще завернуть вас в белые тряпочки и ползите себе на кладбище!
Пиявка, конечно, как всегда, преувеличивала, но тут уж ничего не поделать — такая вот она, такая у неё защитная реакция от неприятных фактов, так она с ними справляется.
На самом деле, мы все выглядели и чувствовали себя намного лучше, чем могли бы. После инцидента с задетым зданием больше ничего опасного или хотя бы неожиданного не произошло, и мы почти спокойно добрались до границы опасной зоны под монотонный бубнёж Кайто, надиктовывающего команды для Кори. А там уже добраться до края города, куда мог сесть корабль, было лишь делом времени.
Да, мы получили ожоги, в том числе и дыхательных путей, и теперь каждый вдох вызывал рефлекторный спазм в глотке. Да, мы лишились части волос, и даже одежды, но это всё сущие мелочи по сравнению с тем, что могло бы быть.
Самое главное, мы выбрались из этого обжигающего и отравляющего кошмара, и мы живы. Мы все живы, включая Кетрин и её сына. Он вообще практически не пострадал, в отличие от матери, которая приняла весь удар на себя. А ей ведь и так досталось, задолго до того, как мы вообще прибыли за ней.
Когда Пиявка, вколов обезболивающее, развернула наспех сделанную повязку, сама Кетрин, увидев, что с её ногой, моргнула и отвернулась. И ещё её, кажется, слегка начало подташнивать.
— Ничего-ничего, девочка моя… — пела Пиявка, которую вид почерневшей и потрескавшейся кожи, казалось, нисколько не смутил. — Подумаешь, ожоги. Сейчас такие технологии есть, закачаешься! Я просто выращу тебе новый лоскут кожи с твоей же собственной ДНК, и приживлю его, и через неделю будешь как новенькая! Никто даже не заметит, что у тебя тут был какой-то ожог! Никаких следов не останется!
— А что, у нас и такие технологии есть на борту? — тихо осведомился я у капитана, пока Пиявка занималась Кетрин. — Я про выращивание кожи.
— Есть, — так же тихо ответил капитан. — Помнишь, я тебе рассказывал, что однажды нам пришлось Кайто собирать чуть ли не по кусочкам? Вот после того случая и появилось это и не только это оборудование. Без него было крайне сложно собрать парня в первозданном виде. Оно всё, конечно, маленькое и компактное, и производительность у него не самая большая, но нам много и не надо.
— Так! — прикрикнула на нас Пиявка, подходя ко мне с планшетом рентгеновского сканера. — Молодые люди, вы разве не знаете, что в присутствии дам шептаться неприлично⁈ Говорите вслух!
— Да мы так, о своём, мальчиковом, — усмехнулся я.
— Фу, тогда я не хочу знать! — Пиявка сморщила носик. — Давай твою руку посмотрим.
Через минуту внимательного изучения картины на экране планшета, приложенного к моей многострадальной конечности, Пиявка сделала вывод, что перелома как такового нет, есть трещина в кости.
— Но всё равно я тебя кольну! — пообещала она, снимая со своей подвязки на бедре инъектор и доставая из одного из шкафов какую-то капсулу.
Я мельком разглядел, что таких же упаковок, как та, из которой она её достала, в шкафу было много — не меньше десятка. И если в каждой хотя бы десять капсул…
— Это что за препарат такой? — осведомился я, когда Пиявка подошла. — И зачем его так много?
— Остеорапин, — ответила Пиявка, всаживая иглу мне в плечо раненой руки. — Ускоряет срастание костей в разы, так что через неделю уже забудешь, что вообще была какая-то трещина. А почему много… Есть тут у нас один любитель сломать себе все кости в организме разом. С тех пор и осталось. Не просроченный, не бойся, он вообще почти вечный.
Всё время, пока Пиявка помогала нам, Кори на полной тяге увозила нас прочь от города и вообще прочь от планеты. Без расчёта траекторий, без конечной точки, в которой предполагалось оказаться, просто развернула корабль соплами к земле и дала полной тяги, как уже делала это однажды — на планетоиде Ватроса. Даже представить страшно, что произошло с недостроенным городом от такого варварства, но, говоря откровенно, он и так красавчиком не был, а уж после всего того, что сегодня в нём произошло — и подавно.
Из атмосферы мы вышли почти что диаметрально противоположно тому месту, в котором в неё входили, так что с кораблём Администрации даже не пересеклись. Вообще ни с каким кораблём не пересеклись, хотя, по словам Кори, ещё когда мы были в атмосфере, на самой границе радара пару раз мелькали какие-то засечки, но мы смогли от них оторваться. В последний момент, надо понимать, ушли.
Через полтора часа после побега с поверхности Пиявка наконец объявила, что она закончила с нами, и вежливо и устало попросила всех выметаться из лазарета и дать ей убрать весь тот бардак и свинарник, что после нас остался.
Мы не стали говорить ей, что она сама же его и устроила, швыряя всё ненужное прямо на пол, и просто прошли на мостик.
Все прошли, даже Кетрин, которая теперь могла худо-бедно ходить благодаря необычной конструкции из двух мягких резервуаров, заполненных голубоватой жидкостью, что обволакивали её обожжённую ногу и держались вообще не пойми как.