Сестра говорит сбивчивым, но понятным голосом:
– Фаэтон, два человека. Проверка корабля пройдена. Парковка оплачена.
– Так, вас два человека? Тогда это дольше, – отвечает голос из будки.
– Насколько? – сказала с нетерпением Астра, надавливая на будку.
– А куда торопитесь? – голос из неё стал возмущенней. – Не надавливайте, будка перевернется. Два часа будет по времени. Раньше дадите документы, быстрее сделаю. Это понятно? Ответьте!
Оторопевший Адам вышел из состояния забытья и открыл рюкзак. Начал рыться в нем, но натыкался, куда следовало обратить внимание. Астра не выдержала ожидания, взяв рюкзак в руки, поискала и нашла бумажку, заверенную печатью. Посмотрела на Адама, тот отвел взгляд, вопросительно посмотрел на будку. Оттуда ответа не последовало. Через некоторое время открылось окошко, протянулась раскрытая ладонь со словами:
– Давайте сюда заключение. Будем проверять на соответствие, что заявлено и описано внимательным техником.
Астра отпустила бумажку, понимая, процесс запущен, лучше не удлинять, а то будет дольше, чем два часа. Надо подождать и не тревожить девушку в серой будке. Иначе хуже, что подтвердится сейчас или позже в натяжения нервов от терпения регистратора, которая начала злиться, но эмоции не показывает. Это слышно по тихому голосу, который читает опасность и молчит, но тихо наблюдает за ними, точно злящаяся собака.
Адам стоит в неведении, что будет, так как не переносит переживания в одиночестве. Переживает, показывая чувства, которые не скрываются. Стоит над будкой, заглядывает, тормошит рюкзак, боясь, оставил что-то или не дал регистратору. Но терпение у неё было ангельское, не замечала, чтобы не мешать в выполнении автоматической и повторяющейся работы, которая не обнаружит свой секрет, чем таким занималась. Адаму было интересно, потому топтался на месте, чтобы занять себя. Не находил места, а уходил в переживания. Показывал их, не скрывал, понимая, нечего таить за завесой тайны, иначе сердце устанет от накопленных чувств. Адам исходил из позиции, которая говорила, что не скрывать, так как в противном случае, будет хуже: сердце имеет предел и не рассчитано на переживания. Не стерпит, есть запас крепости. Не допускать взрыва эмоций в вулкане души.
Адам суетится, своим видом показывая кипящие эмоции, которые палитрой будоражат администратора. Но она не показывает. Не хочет того, чтобы прилетевшие люди с Фаэтона были обижены или остались недовольны обслуживанием. Может, напускные чувства, отражающие поверхностное отношение. Трудно судить, какие чувства скрывает, если не показывает. Или не хочет показаться слабым, либо нечего показывать. Может, дело в том, что человек не может казаться, каким является в глазах Адама? Или лишается возможности, чтобы его поняли, какие чувства в нем есть, иначе какой смысл в жизни, не желающей отразить чувства, которые можно не так растолковать, если не знаешь оттенок чувств. Или нет, является закрытым или являющимся таким отчасти, если не желаешь показать суть, но, так и не поняв её части.
Сознавая часть, которая открыта, то есть допустила не полное знание, ведь легко зацепить открытостью кого-то, желающего увидеть картину, так как понял, что одной части мало. Хочется обрести в зрении, готов мысленно в прорисовке, что принимается за реальность. В глазах стало частью, что долго ждал, самостоятельно смог представить часть действия. Сам себя обманул, так как в ином не ключе не мог увидеть жизнь, в которой придется искать. Сознавать себя, как достижимость. Не в силах нарисовать протяженность, либо присутствие в действительности. Фантазия сама за тебя нарисовала, где пребываешь. Видишь, как есть действительность в глазах, кто смотрит. Если отражает отношение, что хочет увидеть, то не в силах разубедить, какая реальность в глазах. Избыточность ожидания, когда Адам смотрит на неё.
Сейчас проявляется. Адам не может увидеть, помыслить действительность. Не видит в реальности, не хочет поменять: привык к фантазии, которая дорисовала в мозгу. Он был удовлетворен, получил целостный образ, но вечно не могло продолжаться. Одно дело пребывать в поле зрения, которое сливается с фантазией. Другое дело видеть, что перед тобой. Всегда обретать, ибо нет позиций жизни, в которой надуманная суть будет лучше, чем то, что можно испытать, когда обретаешь целостность. Понимаешь, мозг не сможет поддерживать иллюзию, устанет, утратит понятия, где удачно складывается в глазах, а захочет увидеть. Не то, что представил в мозгу, а реальность, которая интереснее, чем фантазия, ибо исходит от жизни. В ней обретаться, не уходить в мозг, в котором не сможешь достичь сути реальных событий.
По этой причине, Адам, смотрит через окошко на девушку. Не отражает смущения, что её изучает незнакомый, наглый человек, который наблюдает, не стесняясь. Адам не понимал, что девушка делает специально. Внимание не уходит, а нарастает, как не обращает внимания, игнорируя, превратив битву взглядов в молчаливую победу, когда не выдала слабости, либо смущения. Решает, не обращать внимания, в то время, когда Адам изошелся, не находя места. Взгляды не встречены, не отражая ответное внимание. Он не знал, что делать, когда объект наблюдения выказывал скуку при изучении документов, на него ноль внимания, как являющееся преградой для понимания человека, скрывающегося под маской. Надел её, побоявшись, раскроют чувства.
Адам начал вызывать сожаление, во что обратилось внимание. Подумал уйти из положения, когда душой пытался выразить внимание, а его игнорировали, не давая ничего, чем интересовался. Сначала отвел взгляд, понимая, если начнет игнорировать, то получит тот же эффект, со стороны регистратора, а именно внимание. Но так не вышло: стояла на месте, понимая, сколько впереди у жизни. Не надо расстраиваться из-за ситуаций на работе, которые могли поменять жизнь. Конечно, могли вдвоем играть в игру взглядов, но регистратор настроена на иной лад, не хотела играть по нотам нежности мелодию, которую ни разу не играла в жизни. У неё был один выход: делать свою работу, не прерываясь, чтобы доделать до конца. Потом отдохнуть.
Не показывала чувства, которые могут выдать её или показать, о чем думает в момент восприятия. Когда отринул факт, что должен вечно смотреть, являть интерес. Длилось время, когда Астра не поняла, в чем дело, так как надо ускориться. Вечность не может быть проведена около стойки. Надо, делать иные поступки, чтобы проявилась черта зримой сути, которая сможет явить, зачем было нужно. Нет определения, когда можешь перекинуть обязательство на другое время, так как не можешь жить сейчас. Астра нацелена на иное следование за сюжетом – являть действия в событиях яви.
Она начинает шептать на ухо, чтобы не услышали слова, которые предназначаются ему, как тайна:
– Почему не хочешь продолжить смотреть? Кажется, быстрее пройдет время, её настрой будет лучше. Есть, для кого работать, осознавая значимость.
С сомнением смотрю на Астру, не понимая, куда клонит. Не могу разгадать и доли скрытой в словах тайны, которую припрятала. Не отразить, что готов принять в момент. Смотрю на неё и не понимаю, что хочет от меня, как в событии, так и грядущем шаге. Не осознаю ощущение реальности.
Она шепчет на ухо, поняв, что не смог распутать нить и вязь слов:
– Не знаю, с какой целью смотрел на неё, но понравилось внимание. Сделай, что делал, иначе вечно будем стоять. Нам надо двигаться, так как жизнь ожидает. Решительно прорисовывать, не стоять, как нереальность жизни. Не смущайся факту, который делал ранее, пусть было в рамках скуки, когда не знал, чем себя занять, потому ринулся в контакт, воспринятый по-иному. Ты не знаешь, что произошло в её голове, а я успела понять. Продолжай. Ничего не бойся, так как нет ничего, что должно смутить или обидеть. Ты же ничего не обещаешь, а только смотришь на неё...
– Я не могу дать ложное ощущение, что будет миражом в жизни. Дав ей призрачную надежду, которую потом достигну? Сожаление и только, если не смог воплотить, что хотелось сделать, – сказал ей, сомневаясь, что говорила сестра, пытаясь убедить.
– Ты ничего не обещаешь, а вступаешь в игру, чтобы получила уверенность, которой не хватает в жизни. Будешь звеном, изменяющим жизнь в лучшую сторону, так как поверит в себя и станет уверенной для остальных, ведь смогла понравиться. – Сестра обрушилась с другими словами, что в силах растопить лёд. – Мысль в голову не бери, что появляется ответственность, когда помогаешь человеку, добиться расположенности у жизни и начать рисовать картину действий. Станешь, как извещение, что не плохо, а может стать реальностью, более воплощенной. Вперед, сделай. Нет столько времени в запасе, чтобы стоять и ждать, что можно ускорить. Сейчас или никогда.
С минуты стою и думаю о правильности, зачем надо. Вообще, есть ли смысл, что дам уверенность, мнимую черту, которую не воплотишь в жизни, если не сможешь понять себя. Что-то щелкает в голове, понимаю состояние разума, достижение принятия, которое обрелось в голове у Астры. Могу судить, что видно с позиции сестры, понимая, какую осознанность жизни получим, если возобновлю вновь, что было прервано по непонятным причинам. Есть сейчас и надо сделать, что от меня ждут, именно внимание, которому уделил много времени. Расстройство у регистратора, есть, что прекратилась игра, и она ушла в свои дела. Начинаю искать вдохновение на поступок, чтобы передать отношение, что надо сделать, не только стоять, думать. Но так не явить слово, которое надо высказать, а не молчать, о чем беспокоюсь и готовлюсь к поступку, который изменит в корне событий. А то так тоскливо ждать…
Приготовился, что буду делать те же поступки, от которых есть некоторая доля вины, как таковая, что человек не может понять, что заложена твоим отношением к событию. Не его, а твоим.
Но Астра устала, что долго решаюсь на поступок. Вновь с нажимом стала шептать на ухо, убеждая в быстроте действий:
– Делай быстрее, Адам, не думая, что видишь перед собой. Ты не даешь обещания, к чему ты живешь, осязая жизнь в мере принятия себя. Открой её!..