семнадцати лет составили пятнадцать и двадцать, от восемнадцати до пятидесяти пяти лет – двадцать пять и тридцать, от пятидесяти пяти до девяносто девяти лет – пять и пять процентов. Также есть данные по образ…
– Стоп! – Астра быстро записала данные и остановила поток информации словом. Углубилась в расчеты, чтобы прикинуть расход кредитов. И через время произнесла, – семьсот пятьдесят миллионов это бедный класс, полтора миллиарда – средний, всего лишь, двадцать пять миллионов высший класс. Вряд ли способны предоставить всему населению украшения, учитывая, что будем покупать самое дешевое и по одному грамму. Приведу цены: триста семьдесят пятая проба за тысяча шестьсот кредитов за грамм, пятисотая за две тысячи сто пятьдесят. Пятьсот восемьдесят пятая за две с половиной тысячи. Семьсот пятидесятая за три тысячи двести. Восемьсот семьдесят пятая за три тысячи семьсот пятьдесят. Девятьсот пятьдесят восемь за четыре тысячи и высшая проба за четыре тысячи двести пятьдесят кредитов. Сколько ещё есть кредитов в сумме с теми, что нам удалось накопить, Адам?
– Сейчас, – быстро считаю, но догадался, что надо посмотреть на шпаргалке, которую вынул из бардачка, находящегося под ногой. Зачитал, – пятьсот тысяч кредитов. Как смогли накопить такую большую сумму?
– Ох, – Астра взяла паузу, затем сказала, решившись, – не должно удивлять. Родители откладывали деньги с моего рождения. Старались, если бы не наша учеба и не содержание корабля, то сумма была больше, но тогда не имели образование и судна. Как родителям повезло найти корабль на астероиде, не представляю. Думаю, сказалась ложь. Может, у дедушки и бабушки был корабль, они угнали, кто узнает. Никто не подтвердит, так как Мада ни разу об этом не говорила. Аве молчал, лишь один раз, когда стукнуло двадцать лет, бросил фразу, когда стала расспрашивать, астероид нам помог. А после ни разу не вспоминал, отмахивался, либо уходил от разговора. Видимо, Мада потрепала уши, что наплел чепухи по судну. Никак не найдешь истину.
Астра сморщилась, точно съела дольку лимона, ведь вспомнила моменты, но мигом отдернувшись, чтобы не забрали с головой, а иначе метод, озвученный ранее, не сработал. Она сама бы рухнула в прошлое.
Вновь взглянула на блокнот, возвращаясь к подсчетам. Озвучивает:
– Теперь понять, сколько есть кредитов на каждый класс. Не буду делить на три. Лучше соблюдать пропорции: сто тысяч пятьдесят кредитов на низший класс, триста тысяч на средний и пятьдесят тысяч на высший класс. Посчитаем, сколько грамм золота для каждого вида. Без проб и камней. Лучше по одной: девяносто три целых семьдесят пять сотых грамма триста семьдесят пятой пробы на низший класс, что составляет двадцать три кольца по четыре грамма. Пятьсот восемьдесят пятая проба, сто двадцать грамм, которые дают тридцать колец для среднего класса. Высшему классу повезло меньше: восемьсот семьдесят пятая проба тринадцать целых тридцать три сотых граммов, что составит три кольца. Считать себестоимость колец?
Я кивнул. Астра записывает, считая на калькуляторе, нажимая на клавиши:
– Кольцо триста семьдесят пятой пробы стоит шесть тысяч четыреста, а двадцать три – сто сорок семь тысяч двести. Кольцо пятьсот восемьдесят пятой пробы стоит десять тысяч, а тридцать – триста тысяч. Кольцо восемьсот семьдесят пятой пробы стоит одиннадцать тысяч двести пятьдесят, а три – тридцать три тысячи семьсот пятьдесят. Четыреста восемьдесят девятьсот пятьдесят кредитов, также останется на йод, нашатырь, ватные палочки, с лихвой останется на топливо, еду. Какую наценку сделаем, чтобы не продать слишком дешево, либо дорого, в противном случае, можно остаться без покупателей, которые решат, железо дешевле, зачем отдавать деньги последние на кровавое золото. Зависит, как оценит покупатель, то есть актуальный спрос, который зависит от многих факторов. Я не буду в них вдаваться, чтобы не сделать рассуждение намеренно долгим.
– Хм, – вижу крайнее сосредоточение на лице: губы напряжены, на носу образовалась складка, лоб сморщен. Начал говорить, – думаю, сделать от пятидесяти до ста процентов. Начнем от верхней границы, если человек будет торговаться, то у нас есть возможность для лавирования.
– Есть доля истины, но для нас важно, что наше слово будет последним, без торга. Можно думать, если покупатель хочет снизить цену, идем на поводу, то остальные захотят купить дешевле. Если конечно, покупатель был с глазу на глаз, то лишние вопросы отпадают. Всё, мне нечего добавить, – Астра устало махнула рукой на это. По ней было видно, что хочет спать.
– Полно, – сказал завершающее слово, видя, как сестра грузно облокотилась на приборную панель. – Завершим обсуждение. Лечь спать, если утомило. Не смущает: столько расчетов совершила, а теперь ещё немного потерпи Астра, надо дойти до кровати, не засыпать на приборной панели, а то неудобно...
– А, что? – сонный голос сестры намекает, что не может ждать, бодрясь, – в чем дело? Мы дальше должны ожидать? Не можем просто лечь спать.
– Подожди немного, – закрываю браузер, выключаю бортовой компьютер. – Вот, теперь можно, а то расчеты нагрузили, не можешь пребывать в теле.
С последними словами встали, оставив приборную панель. То, что осталась включенной, нас не беспокоило. Что вообще, может беспокоить, когда сестра хочет спать и не может сопротивляться натиску сна. Конечно, есть бодрящие напитки, но пойдут во вред, потому оказались около долгожданной кровати, которую сложно назвать таковой, так как она находилась на полу, а не на ножках, но это нас не смутило, а наоборот, радует. Улеглись, ожидая сон…
Расчёты остались на приборной панели. Нас не тревожили, но возможно, что придут во сне, который пойдет на пользу, так как мозг во сне обработает поступившую информацию, на выходе даст картину смысла. Хотим достичь цели, а это возможно, когда понимаешь каждый шаг, начинающийся с себя и принятия факта, что надо следовать за целью, как главной сутью жизни. Она обозначена планом и имеет воплощение в словах, мыслях, диалогах. Четко осознаешь, как надо идти, не боясь, будет сложно, это добавит интересности, когда не понять, а потом чувство озарения. Кричишь: «Эврика». Идешь коротким путем, озаренным внутренним светом, которым понял суть и сон.
Мозг уносится в незримые просторы, осознаваемые задним умом, перед коим красочные картины пестрели. Просматриваешь, угадывая ситуации, либо людей. Летели к Земле, становясь ближе. Каждый километр это капля в море, ставшее таковым, если летишь к мишени, которую пронзишь. Завтрашний день это новые просторы. Их также преодолеваешь, так как нет ничего, что может остановить, либо замедлить в продвижение, ибо цельное следование крепнет день ото дня. Зависит от повторения дел, которые нужно достичь, а не продумать. Ускоряю события, дабы стать ближе к Земле, которая показалась на горизонте события, что вскоре пронзим и увидим новую цель. А с ускорением мишень будет достигнуто быстрее, ибо я смотрю на события, которые были прожиты, потому можно увидеть. Не бояться, что явится, не иначе, так как жизнь не терпит, чтобы постоянно откладывали на завтра. Я вижу…
Глава 5. Последние дни полёта
…двадцать девятый день, становящийся камнем в фундаменте смысла, который не достроен, потому не может зваться законченным, либо до конца осмысленным. Нет четкого понимания, каким будет в итоге, так как никто не знает, какой будет итог, что мы делаем, либо начинаем делать, либо рисуем законченность, как важную часть, что берет начало из нашей груди. Но день начат, наблюдаю, как Адам и Астра неспешно просыпаются, зевая. Не хотят вставать, ибо вчера поздно легли. Но должны начать день, ибо он явит завершенность в осознании, которое ляжет новой стрелой на тетиву натянутого лука, прицельно бьющий в мишень. Надо двигаться дальше, не стоять на месте, привязанным боязнью, либо невозможностью шагнуть, продолжив начатое дело. Даже, если не будет цели, то Земля, все равно, к ним приблизится, не будет спрашивать, готовы мы или нет, потому нет смысла юлить, обманывать себя, что ничего не наступит, если не захотят.
Продираемся сквозь чащу сна, который не хочет отпускать, цепко, крепко и явно вцепился в края сознания, выдирая, не давая смысла. Если не сможешь явить дальнейшую жизнь, вновь окажешься в пленительном сне, как мнимом отказе от настоящего. Оно должно наступать, иначе будет потеряно. Ничто не восстановит осуществление жизни, так как надо идти, ошибаться, исправлять ошибки, но не спать. Сон отказ это действия, если заменяешь явления сути, наблюдая, но не можешь действовать, а мнимо воспринимаешь прожитое действие. Вечно слоняешься по просторам памяти. Надо уходить из царства, которое ничто не может предоставить, только отнимет, даруя чувство жадности, когда не выспался, требуя. Но не может удовлетворить жажду, ибо исходит из переоценки важности, что снится, словно уход от яви.
Надо вставать, разрезать зримый простор осязания дня, переступать порог сна. Шагать смело, открыто в новое, которое скоро впустит в пределы чувственного смысла, когда понимаешь, что скоро достигнешь цели. Сделать последний рывок. Пусть он связан с тем, чтобы встать с постели, но является усилием, победой над собой. Вдвойне ощущается важность ухода от сна, не желающего уходить из ума. Сон, как и быт, представляемый мозгом, не может существовать, если его нет в пределе осмысления. Надо убрать из головы слова, связанные с усталостью. Их нет, следовательно, тело обретает силу, голова ясность, цель реальные черты, а ноги уверенность для претворений желаний, что ожидает впереди. Достигать, а не стоять на месте.
Мы готовы реализовать, ибо стоим на пороге принятия себя. Дальше него есть реальность, если пойдем вперед. Но если не сможем, то обратный путь говорит, что не смогли пересечь границу, вновь оказались там же, где были, а потому утратили достижения. Это как ноль, уничтожающий прогресс, если на него умножить, ибо реальное стирается, если не гнаться за реальностью, уходящей из-за бездействия. В движении глаз людей, желающих шагать, бежать и пересекать финишную черту, видится законченность жизни, как реальность. Не прорисовка действительности, которая должна оживать под ногами. Путь даст озарение, когда будущее пересечется с настоящим, зримым и ощутимым в момент времени, когда известное перетекает в грань шага. Сосредоточенно идешь, реализуя возложенные обязательства как клятву, потому в осознанном быте видишь законченность. Проявляется видом на действие, ибо в нем кроется понятие, что стремишься к сути…