я, откуда ушел. Вновь здесь. Вижу события, когда пули свистели над головой и вонзались в тела, врезаясь в эмпатию, которая кричала об уснувших людях, наполненных безмятежностью и радости, что ушли от ужаса. Не видят окружение, пребывают в тени сна. Спокойны, ведь закрыли глаза, ушли в царство Морфея. Уйти в сонное бытие единственно верный выход, когда ноги обрели свинцовый оттенок, устали от долгого стояния. Не могут долго воспроизводить повтор момента, заключенный в действии. Стоять в очереди, не видеть…
Не видеть, что есть выход из скованного состояния, когда властвует над телом усталость. Что дарует покой, приносит тепло и еду, то есть главным и тождественным жизни. Иначе, от долгого стояния устают мышцы, ноги охватывают спазмы. Не можешь стоять, потому падаешь. Потом людей, помню, уносили или оставляли. Затем был обман ожидания и люди обернулись на скрежет петель заржавелой двери, побежали на шум, как обманутые звери и ловушка захлопнулась. Охотник радуется, не может поверить в удачу, но произошла. Надо всех забрать, пригрозить тем, кто не внял уговорам и манящему скрипу дверей. Мы стояли, не шелохнувшись…
Понимали, что крики ужаса, приглушенно доносящиеся из закрытых дверей, намек, что избежали страха, спасли жизни от гибели. Сердце начала захватывать пустота, которую нельзя остановить. Она ширилась, захватывая окружение, казалось, произрастала из факта принятия неразрывно связанного с роком, объемлющим и исторгающим гнев, беспокойство и ужас жизни, от которого повезло избавиться. Не посмотреть в глаза страха, быть на уровень выше героя, умершего в процессе принятия смерти и отторжения жизни. Герой умирает в первых рядах, мы не побежали за неузнанным и манящим звуком. Остались стоять на месте. Наблюдали, были спасены. Наблюдение есть узнавание в событиях случая, либо чутья, как произрастающего внутри. Смогли не поддаться ажиотажу Колумба. Устояли на месте, не желая нелепо расстаться с жизнью. Сейчас не время для ухода, мы должны жить, чтобы в мере, доступной для продолжительности мозга явить тайну принятия мира.
Есть множество путей и возможностей, благодаря которым путь длится до момента, когда не приближен к логичному завершению. Не надо торопить события, также следить, что происходит. Через анализ понять, что делать.
Пустота грызла осознание, что находишься в тюрьме, где властвует тьма. Концентрация не царствует в хаосе. Голова ушла в переживания, не могла сфокусироваться. Сбит прицел, стрелы мыслей вылетали и попадали мимо цели. Ни одна из них не мнилась достойной, что сформирована мозгом. Считалась острой и способной для поражения целей. Каждая вылетающая мысль не находила покоя и спокойного дыхания. Тетива раздумий лопалась из-за не желания прицелиться и подумать, как выстрелить мишень. Не ходить около цели, а видеть и понимать, как произвести выстрел. Не сомневаться, готов или нет для понимания, как полетит мысль, разрезав пустоту.
Пустота обитает. Не понятно, как прервать, приблизить решение проблемы, которая встала ребром в глазах. Не уйдет, если не захочешь встрепенуться и начать движение, когда внутренне не готов и не можешь преодолеть долю вероятности, в которой пребываешь в апатии. Её много, если нет желания и части прозрения, когда начнется лестница в лесу проблем. Сможешь перекинуть на стену, залезть, реализуя задуманное, как происходящее в реальности. Бывают состояния, когда скован внутри, не знаешь, как достичь смелости, вернуть уверенность, чтобы сделать первый шаг. Пустота губит начинание, усаживает в лодку, пропускает через боль и разбитость, когда толком не выходит. Можешь переживать себя, заново заходя в слепую боль...
Пустота захватила происходящее и так длилась, если не событие, которое вырвало из оцепенения: взрыв, полетели осколки. Взорвались лампы, которые давно светили. Но взрыв не смог отвлечь героев от того, что засело в сердцах. Нет, не осколки от взорванных ламп, нечто большое, что нельзя описать словами. Радость, что родственная любовь нашла отражение, когда сестра спасла брата. Он был превелико благодарен, уберегла от опасности, которая произошла. Объятья длились, никто не мог прервать, так как не имел право, возможности для влияния. Есть защита, которая отражает, почему поступили в момент, так как связаны целью, которая обозначена желанием дойти до конца, не сдаться. Иначе, какой путь может выбран, как другой, который захочется пройти, либо начать, когда не справился, ибо сдался…
Не вижу препятствия, вставшие перед глазами стеной. Не перепрыгнуть, но вдвоем замок откроется. Захотеть открыть, зависит от желания. Видеть свет в привычных событиях и следовать. От нас зависит, в какой цвет окрасится полоса жизни: в черный или белый оттенок, обретающий смысл. Ощущаешь присутствие света в данности пребывания сейчас, а не потом. Решительность переполняет грудь. Рушить стены, чтобы построить замок, составленный из побежденного врага. Всё могу, не остановит, не заставит отступить, либо стоять на месте. Трудность даст заряд для шагов, чтобы решить, могу или нет довершить. Смотрю по сторонам и вижу, что очередей нет. Люди убежали, как отворилась дверь, скрипом привлекая внимание. Нет людей с оружием...
Только мы вдвоем с Астрой. Голос, который звал, угрожал, подевался и ничто не отражает присутствия, жив в памяти, может ей ранить, если смотреть и думать, какое воздействие окажет память, где хочешь оказаться.
Решил, не надо торопить события. Достаточно подумать о том, куда идти. Произнесены слова, чтобы яснее понять и увидеть движение мысли:
– Астра, долго пребывал в мыслях, которые теперь не вижу, за что зацепиться и отобразить пропущенные события. Что-то произошло?
– Нет, Адам, не было в реальности малое время. Или показалось долгим? Что чувствовал, когда пребывал в голове? Нашел ответ? – забеспокоилась сестра.
– Чувствовал долгий период, когда странствовал по голове, желая добиться настроя и принятия, что нас ожидает, – Адам ответил. – Я готов ко всему.
Астра подтвердила, закуталась в объятья брата, чтобы не думать о боли.
– Должны подготовиться к моменту, который обрушится. Оно острее ранит, если не выразим принятие: хрупкость сгубит в пути за целью, – говорил.
– Готова, – посмотрела в глаза. – Когда ещё близко стояли к страху. Когда могли заглянуть в глаза и там увидеть себя, так как базируется на том, что есть в нас. Пересилить боль и уследить цель, за которой погнаться, чтобы догнать, иначе долго будем стоять, так ничего и не произойдет…
Отвела взгляд и посмотрела на врата, к которым вели десять очередей. Последний путь, который надо преодолеть. Сломать себя старого, чтобы не имелось сожалений, где начат путь, не оборачиваться и не стараться найти старые страхи, из-за которых не могли сдвинуться. Начать шаги, которые будут строиться на разрушенном фундаменте, когда смог начать новую жизнь и не пожалел, что начал путь, а принял его.
Теперь можем принять настоящее, что ждет шагов, когда войдем в текучесть событий и сможем увидеть цель, также решения, приведшие к значимому ходу. Разомкнули объятья, внимательно осматриваясь по сторонам, но дверь, которая недавно открывалась, теперь не видна, нигде не найти отражения ужаса, который сковывал нутро боязнью, не в силах преодолеть страх, но нет больше двери. Она слилась со стеной, никак не прийти к тому, что ранее вызывало ломкие чувства, когда не знаешь, как прийти к действию, только переживаешь, руша привычность. Не знаешь, как жить вне страха, когда тело не слушается тебя, а направляется страхом. Им ведом, явным противоречием, не понятным в жизни. Преодолеть ров страха и мочь не сливаться с ним. Жить мостом, который даст выход из оцепенения рассудка, научит правильно относиться к испытаниям, которых много на пути жизни.
Шанс стать лучше, если умеешь в них видеть шифр судьбы, которая желает, чтобы стали сильнее и научились принимать испытания. Осматриваем местность, так как приблизит к решению обстоятельств, а значит, надо идти. Ощупывать взглядом события, которые раскинулись перед взглядом, чтобы исследовать и дать мозгу вид, где обитают, какие причины помогут шагнуть в проработку сценария для важной сути. По сторонам не обнаружились двери и никаких не видно секретов. Либо они не зацепились за взгляд, потому нельзя сказать, сможем ли решить проблему, или останемся в стороне, как наблюдение, не прореживание сути и поиск причин, почему шагнуть к входу. Идем вперед той двери, к которой нацелена очередь, но ничто не дает основание, чтобы судить, как открыть или понять, как работает механизм.
Наблюдаем за дверью, которая показывает защиту от посягательства. Изучаем, трогаем её, чтобы открыть. Попытался найти половицу, но её нет. Вариант отметается, как простой. Искать сложный путь, но может не надо усложнять. Или не рассуждать, но тогда, как решим. Нет, докопаться до сути, сможем найти причину, которая отражает суть. Астра настроена более конкретно, потому постучала по двери. Повторила настойчивее. Сильнее. Ещё раз. Она была не из тех, кто остановится перед препятствием, которое не даст возможность с первого раза. Всё время будет штурмовать стену.
Будь я на её месте, то отступил, или начал искать другой путь, который логичен, потому заслуживает внимания, либо вдумчивого следования. Начал сомневаться в том, что она делает:
– Думаешь, откроют?
– Адам, а есть варианты, благодаря которым можем проникнуть за дверь? Или есть ключ, который окажется в кармане? Нет? – съязвила Астра.
Я пощупал карман, но не нашел ключа. Поправил лямку рюкзака и ответил:
– Вдруг не откроют. Были мы хотя бы знакомыми, а так приезжие люди.
– И что? Не знаешь, как сильна людская любознательность, узнать, кто посмел стучаться в двери, не получив права, – начала упрямиться сестра.
Постучала, побелили костяшки пальцев, но не отчаялась, сильнее постучала, ещё раз и ещё раз, пока моя ладонь не перехватила кулак, который саднил болью. Вижу по сомкнутым губам и напряженным бровям. Упорная сестра.
Когда-нибудь пожалеет, что делает необдуманные поступки, но точно не сегодня. Сегодня расторопность и желание увидеть, что кроется за дверью, возобладали над опасностью, дверь начала колыхаться, шевелиться.