родвинемся в планах…
Иногда, наблюдаю, терпение заканчивалось, позволял себе крик, который не радовал сестру, обижалась, хотя внутри знала, это сердце. К нему надо относиться с пониманием, не испытывать истериками, чтобы привлечь внимание. Иначе в следующий раз будет хуже, если доведет до каления. Она тоже понимала, старалась чаще не проявлять женские потребности, чтобы всегда быть в центре внимания. Но оценивала ситуацию, как возможную и реальную в плане, что могла позволить вести, когда не был против характера. Она же тоже внутри понимала, что не надо доводить, иначе не буду носить её на руках, а это сильно ударит по самолюбию, так как говорила, что специально делает ситуации. Ох. Не могу оценить простоту поступков, которые не знаешь, не понимая, что за ними кроется большее, чем усталость.
Могла бы прямо сказать, но всегда в её взоре слово «прямо» понималось, как намек, а поймет ли меня брат, если он изучает язык телодвижений, надо ли снова надавить на слабые места, тем самым, получить желаемое? Это ведь целая психология. Понять женщину – целое искусство, кто справится, будет героем, если учесть, сколько испытаний выпало на мою долю, когда оказался заперт в корабле, но смогу вытерпеть, ибо надо дойти до цели. Она обладает путем тернистым, обозначаемый через латынь: через тернии к звездам, через испытания, приду к сестре, которая, кто знает, может стать лучше, относиться по-другому ко мне, а не так, словно можно бесконечно указывать, что делаю не правильно. Не надо в поступках искать реальную подоплеку, которая с точностью отразит проблему, которую не изучал, а ходил вокруг да около, что не мог посмотреть в психологию. Но можно посвятить другую главу, ибо так не отобразить тайну женской души, которая сложна.
Опишу случаи, которые отражают познание души, когда не понимается, что есть, но должно видится иным, чем тем, за что выдает. К примеру, Астра, то приходила извиняться, то требовала извинения, а за что, так не понял, может, не могу осознать, ибо тогда было знанием, легко не открывающимся, так как надо смотреть глазами сестры, чтобы понимать, что подразумевала. Либо она была эмоциональная, не знал, как успокоить, сказать, чтобы не скучала по родителям, а поняла, сколько времени предстоит подождать, дабы исполнить желания, которые не могут воплотиться в жизнь. Остается жаждать, что реальность скоро совпадет с желаемым. Поступки продиктованы, не увидеть, но если правильно подходил к эмоциям, то иссекались, как утратили силу, хотя бы по тому, что нет столько слез, могут закончиться, нечем реветь.
Иногда сестра доказывала, что могла предаваться эмоциям, которым диву даешься, как справлялся на протяжении дней и какие чувства были пережиты мной, лучше умолчать, иначе текст не вместит. Хотелось передать. Вернее, что видел. Сердце терпит, не может понять, как лучше жить. Соглашается, если напор превышает силы, которые могу бросить в атаку. Иногда сминала, не оставляя ничего, думал, не могу стерпеть, крепче обнимаяуспокаивая, гладя волосы, ибо у неё сейчас есть только я, надо принимать верный вывод: должен стать опорой. Пусть ревет, не знаю, что кроется, может то, что долго скрывала слёзы. Они прорвали плотину, которую пристально строила, но не смогла справиться с ними в нужный момент. А может, ждала миг.
Чувства, которых раньше было немного. Не знал, что таится за внешним спокойствием, а внутри бушует ураган, который ждет момента, когда не будешь готов. Обнял, погладил волосы, на время успокоилась, ибо получила желаемое или то, что выдавала за действительное. В реальности не могу утверждать, что имелось в виду, также в действиях, которых становилось больше, может, накапливалась усталость, что терпел, не мог выговориться. А сестра имела право, потому устанавливала правила, кои были женскими, насколько можно вообразить. К примеру, гладить волосы перед сном, ибо так делала мама, потому не могла без этого жить, помыслить не могла спящей. Может, придумала, не знаю. Также почти любой день кончался у меня на руках, как она засыпала, требуя, чтобы отнес в постель, уснул рядом, ибо один раз получила, теперь всё. Или много обнимать, ибо не хватало тепла.
Для неё готов был делать, ибо нуждалась, как никто другой, так как мы должны нарисовать покой, который рисуется в тесном помещении. Только принятие друг друга может вывести из этапа принятия в этап жизни. Расти над собой, даруя моменты, когда начинаешь понимать, что означает глубокое осознание, как делать, но описание стало длительным, что можно перейти к другим событиям. Иначе наскучит повторами и тем, как воспроизводятся на протяжении полета, который может стать лучшей версией, где понимается иная черта и внятность быта, не только описаний. Они полезны, но есть ещё другие, что могут зацепить и не отпустить, так как они щепетильные, потому могут иметь, как положительный, так отрицательный результат. Ведь одно может притупить взгляд, а надо искать новое, которое даст больше новизны.
Проматываю дни, дабы приблизиться к финальной точке. Некоторые события дают новизну, что вижу, но имеют одну начинку, что понимаю по-иному. Хочется больше дней, дабы не заскучать при взгляде, который видит повторы, но нельзя вечно ждать. Надо радоваться, увидеть, что наибольшим образом привлекает внимание, настолько проникнешься в событие, кроме которого ничего не будешь замечать. Заполнит мысленный взор, не сможешь воспринимать иное, так как проникся, не уйти из переживания. Проматываю дни, где дело касается выяснения отношений, чтобы доказать, кто является главным на корабле. Ищу то, что окажет влияние. Или даст эмоции, тлеющие в глазах и в отношении на пепел. Предчувствую. Вижу, как обретается, как данность совершения поступка, который должен явиться вскоре, потому нарисовать дальнейший шаг и путь значений смысловой сути.
Глава 3. День, перевернувший зрение
Тут на двадцать восьмом дне мое внимание стало лучом, который ушёл в проживание, отличавшееся от того, где было столько повторов, оставляющих рябь и боль в глазах, потому устал, захотев новое. Оно предстало перед взором. Ждал, когда поменяется ситуация, можно будет жить новой версией на события, не только той, что есть. Вижу, как Астра первая встает, делает необходимые процедуры, которые стали машинальными, потому не стоит на них концентрировать внимание, потому лучше описать, что было после завтрака и привычной утилизации банки, даровавшей электричество.
Сестра не разбудила меня, требуя внимания, либо объятий, нет, она хотела иного, что сразу не понял. Зачем-то взяла мою книгу, спрятанную под подушку, ушла обратно на кухню, начала внимательно изучать, читать, делая пометки в уме, затем добавив карандаш. Казалось, хотела изучить до того, как я проснусь, с отличной памятью, который показал один из дней.
Использовала скорочтение, запоминая абзацами информацию, поражая мое воображение, когда сейчас наблюдал за ней, ибо это был другой человек, который поменялся местами с сестрой, иначе не объяснишь разительную перемену. Раньше не было возможно загнать читать книгу, от чего она успешно убегала, либо притворялась мертвой, как опоссум, потому не желала посвятить время процедуре. Теперь читала быстро, стараясь запомнить, как можно больше вещей, знаков, определений, главное хотела успеть в срок, ограниченный пробуждением, которое по неизвестным причинам задерживалось, так как была обессиленность. Не знаю, откуда она взялась, может, сказался эффект накопленной усталости, когда многие факторы стали в ряд, реализовали долгий, продолжительный сон. Сестра радовалось факту, что может к чему-то подготовиться, так как читала с рвением и не понятной мне страстью, которой, повторюсь, никогда и не было.
Остается удивленно видеть изменение в поведении, ничем не смочь объяснить, так как не умею опыта, чтобы видеть мысли, то, как человек думает, складывает желания из пазлов идей, которые ранее были разбросаны, а теперь обретали конкретный вид. Но можно было догадываться, что кроется за поведением, стоявшее горой и прикрывавшее тайну, которую никак не мог разглядеть, понять в полной мере. Можно вообще понять другого человека, как себя? Возможно, да. Но точно не можешь сказать, так как долгий период своего времени не думал.
Если предположить, что можешь часть понять, то будет полна условностей и нечетких линий, лишь набросок, не целая картина, которая может поняться в голове, как законченная, потому означающая, что достиг понимания. Но ошибочно, должен думать, как родной человек. Смотреть на события глазами, понимая разницу, которая дает понятию новую краску, когда другой взгляд видит иное, а не то, что привык видеть, но и в разнице взглядов есть волшебное. Если не можем с точностью узнать, что таится за глазами конкретного объекта, то можно догадаться, понять, что есть множество оттенков смысла, которые могут дать цельность картине, потому увидишь всё бытующее в душе напротив. Но кто сказал, что можно с точностью и осознанием увидеть другим взглядом, а потому целиком проникнуть за глаза, там жить, видеть, чувствовать, и понимать. И то будет малой частью, что надо познать для точного вида, не лишь обрывочные линии, не дающие цельность восприятия жизни сестры.
Она сейчас читает книгу по причине, что хочет, либо привлечь внимание, либо изучить досконально, значит, понять мой взгляд, который ходил по тропинкам разума, там долгое время обитал, потому является влитым в знание. Или само понятие осознания написанной истины, как понять чужую душу, ибо она предстает нам, как потемки, нельзя с точностью судить, какие категории вбирает, по каким видам понятий прошла и главное, что вобрала в понимании. Соприкоснулась ли взглядом с изучаемой темой, или смогла вчитаться, начала жить, как Пиз, видя истину. Или больше, начала ощущать её душой, сканировать людей, раскладывая типажи по полочкам, которые в них есть, зная, разгадала тайну, посмотрев в глаза, или заранее зная, что за ними таится. И в знании уследив мотивы конкретного человека, поняла, зачем она видела моменты, которые сейчас можно уразуметь по-иному, не так, как было всегда, но в ином ключе данного развития взгляда внутрь…