Мы еще вернемся с вами в загадочную и удивительную страну Тибет. Тогда мы более подробно ознакомимся со свидетельствами очевидцев, предпринимавших в свое время весьма рискованные экспедиции, когда предугадать заранее их результат было попросту невозможно. Ведь еще в начале XX в. Тибет был страной, закрытой для иностранцев.
Но, как бы то ни было, такие свидетельства существуют, и для того, чтобы их в полной мере понять, необходимо перед этим подробно рассмотреть историю становления буддизма в Индии, проследить его путь по азиатскому региону на протяжении веков. Также мы подробнее коснемся уже существовавших в Китае ко времени появления буддизма философских школ конфуцианства и даосизма. В частности, даосизм, обладая весьма развитой системой и методикой психофизических упражнений и сходными во многом с буддизмом мировоззренческими особенностями, в значительной мере повлиял на возникновение и развитие такой широко известной ныне и популярной школы, как чань (дзэн) — буддизм.
Итак, обо всем по порядку. Проследим за продвижением учения Будды из Индии в Китай, где, как уже было сказано, существовали две высокоразвитые религиозно-философские системы — конфуцианство и даосизм.
РОЖДЕНИЕ УЧЕНИЯ БУДДЫ
В Индии в ту пору мало кого интересовало, как устроен объективный мир; понятия добра и зла размывались, а в некоторых философско-религиозных системах даже отсутствовали. Индусов больше интересовало «спасение души», идею которой, как мы уже знаем, они воспринимали вовсе не так, как христиане.
Индусов весьма интересовало благоприятное воплощение души в следующем рождении после неизбежной близкой смерти. Считалось, что, согласно закону кармы, душа хорошего человека воплотится в человеческом теле, а если он был грешен, то его душа воплотится в теле крокодила, в теле асура или дэва (имматериальные или не совсем материальные сущности), а в худшем случае, — в тело воздушного беса (бирита) или подземного демона.
Весьма существенным становился вопрос: какие принять меры, чтобы обеспечить себе перерождение в человеческом теле, а еще лучше, вырваться из беспрерывной цепи перерождений? К этому времени здесь уже были йоги, брамины, отшельники, аскеты, и всем этим очень живо интересовался гениальный мальчик — сын княжеского (кшатрия) рода Шакья. Звали его Сиддхартха, или Шиддхартха. Он обошел всех мудрецов-учителей, но не нашел удовлетворения в их учениях, а потому сотворил свое собственное.
Учение Будды было до крайности простым вначале и стало невероятно сложным две тысячи лет спустя. В общих чертах заключалось оно в том, что у людей есть желания, которые при неудовлетворенности порождают страдания, а страдания ведут к смерти, к новым воплощениям и к новым страданиям. Следовательно, чтобы избавиться от страданий, надо избавиться прежде всего от желаний, то есть ничего не желать, и тогда избегаешь страдания и смерти. Пробуждение или просветление Будды снизошло на него однажды ночью, когда он сидел под деревом Бо в Гайе после семи лет медитаций в лесном уединении. В течение долгих семи лет Будда пытался проникнуть в тайну порабощения человека «майей», то есть разнородным миром явлений и событий, скрывающим единую лежащую за ним реальность.
Князь Сиддхартха стремился найти выход из порочного круговорота жизни. Но все его попытки были тщетны. Истинное, высшее «Я» оставалось недостижимым. Как ни сосредоточивался он на собственном сознании, пытаясь проникнуть до самых его корней, он не находил ничего, кроме собственного усилия сосредоточиться. Вечером, накануне своего озарения, он бросил все и, нарушив аскетическую диету, что-то съел.
И сразу после этого он почувствовал, что с ним происходит глубокая перемена. Он сел под то самое дерево и, как гласит легенда, дал обет не вставать, пока не достигнет озарения. Так Будда просидел всю ночь. Под утро мелькнувшая звезда вызвала у него ощущение полного знания и просветленности — освобождения от «майи» и от вечного круговорота рождения-смерти — «сансары», который не может быть разорван, пока человек в любой форме цепляется за жизнь. В Па-лийском каноне говорится, что сразу после озарения Будда отправился в Олений парк Бенареса к отшельникам, с которыми раньше вместе вел аскетическую жизнь, и изложил свое учение в виде четырех Благородных Истин, которые и выражают суть буддизма.
Первая Истина касается трудного для понимания термина «дукха» — страдание. Им обозначается великая болезнь мира, от которой единственным лекарством и спасением является метод Будды — «дхарма». Однако это нельзя сводить к всеобщему утверждению, что жизнь есть страдание. Правильнее будет сказать, что жизнь, которую мы ведем, есть страдание, так как она отравлена постоянным разочарованием рухнувших надежд. Наша жизнь напоминает постоянный бег за собственной тенью — чем быстрее бежишь, тем быстрее она от тебя убегает.
Вторая Благородная Истина относится к причине желаний или жадности и называется «тришна». Она порождается неведением — «авидьей». В этом состоянии сознание принимает абстрактный мир вещей и событий за мир конкретной реальности. На более глубоком уровне сознания «авидья» — это называние самого себя, непонимание того, что всякий захват или попытка овладеть оказывается на самом деле тщетным усилием захватить самого себя или, точнее, заставить жизнь ухватиться за себя саму.
Поэтому стремление к полному контролю над окружающим и над самим собой возникает из-за глубокой неуверенности пытающегося контролировать. «Авидья» — это неспособность осознать несостоятельность такой позиции, которая порождает саморазрушение, а все вместе создает образ жизни, подобный порочному кругу, который и индуизм и буддизм называют «самсара» (или «сан-сара») — круговорот рождения и смерти.
Активное начало круговорота называется «карма» — действие, которое возникает в силу какой-либо причины и, преследуя какую-то цель, порождает необходимость все новых и новых действий, и решение одной проблемы порождает множество новых проблем. Ценность этой теории не в безусловном принятии теории переселения душ, а скорее в том, что она ставит в целом проблему действия в порочном круге.
Третья Благородная Истина касается прекращения саморазрушения, «кармы», которым порождается «самсара». Такое состояние называется «нирвана» — избавление, или освобождение. Достигнуть «нирваны» — значит достигнуть просветления, состояния Будды. Но это просветление не в обычном понимании слова, потому что никакие достижения и приобретения здесь не участвуют. Невозможно желать «нирваны» иди пытаться достигнуть ее. Нирвана может возникнуть только непроизвольно, спонтанно, когда полностью осознана невозможность цепляния за свое «Я». Поэтому Будда — вне рангов. Его нет наверху — среди ангелов, его нет и внизу — среди демонов.
Закон круговорота гласит: кто сейчас наверху, в следующий миг окажется внизу, и наоборот. Считается, что Будда вышел из этого круга и поэтому выражение «высшее существо» для него не имеет смысла.
Четвертая Благородная Истина описывает восьмеричный путь дхармы Будды. Говоря кратко, это — умение, с помощью которого останавливается саморазрушение. Первые два пункта посвящены мышлению, последующие четыре — действию и два последних — созерцанию.
Не обсуждая их подробно, отметим, что первые пункты посвящены правильному пониманию буддийского учения, вырабатывают у человека способность к ясному сознанию, и в первую очередь — умение видеть мир таким, каков он есть. Последний раздел пути посвящен чистому созерцанию, в котором уже нет двух отдельных понятий — познающий и познаваемое.
ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЕ ПОСТУЛАТЫ БУДДИЗМА
Еще при жизни Будды у него возникли трудности с его собственными учениками и прочими последователями. Например, один из них, Девадатта, решив, что он уже усвоил учение, решил пойти дальше учителя. Он ввел наряду с отречением от желании строгий аскетизм. Сам же Будда считал, что для своего спасения человек не должен страдать ни в коем случае, то есть он, например, должен получать достаточно пищи, не злоупотребляя ею, конечно. У самого Будды была чашка, куда ему клали рис или овощи, заправленные растительным маслом. Он съедал одну такую чашечку в день — масло было весьма качественным, поэтому для тех климатических условий этого было достаточно. Что касается запретов, то Будда запрещал прикасаться к золоту, серебру и к женщинам, потому что, согласно его учению, эти соблазны распаляют желания.
Но Девадатта решил, что ко всему прочему нужно еще и поститься, но это было уже искушение, это уже ни к чему. Хоть ты и можешь перенести голод, но зачем? Это же влечет за собой страдания. Аскетизм категорически противопоказан идее Будды. Именно поэтому община Будды раскололась еще при его жизни, но все-таки многие слушали, что он говорит. Знатные дамы приглашали Будду к себе в дом хотя бы из любопытства. «Ладно, не прикасайся, — говорили они, — но ты нам что-нибудь расскажи»; и они давали ему денег на общину. Сам Будда ни к чему не прикасался, но ученики его брали исправно и использовали на благое дело.
Учил Будда многих, так что после него осталась очень большая память, но, к сожалению, ни одного записанного текста. Не публиковали его при жизни. Кончилось все это для него печально, потому что, хотя он и построил свою систему абсолютно логически и, казалось бы, непререкаемо, и действительно не впадал, видимо, ни в какие соблазны, тем не менее судьба уготовила ему такое искушение, от которого даже сам великий Будда не смог удержаться, — СОСТРАДАНИЕ.
Пока он сидел под своим знаменитым деревом Бо (по-видимому, под пальмой) и пользовался уважением и почитанием всей Бенгалии, соседнее племя напало на княжество Шакья и перебило всех его родственников. Будде сообщили об этом. И восьмидесятилетний старик, самый уважаемый в Индии человек, пошел с палочкой по саду, в котором играл ребенком, по дворцу, где его воспитывали, — и везде лежали его родственники, его слуги, его друзья, разрубленные пополам, искалеченные, изувеченные. Все было залито кровью. Он мимо всего этого прошел, но не смог остаться равнодушным и впал в нирвану.