Это всего лишь ваши творения, ваши игрушки, и как бы прекрасны они ни были, это не имеет никакого значения. Вы сами создаете своих богов, а потом молитесь и плачете на них, надеясь, что что-то произойдет. Что это, как не демонстрация вашей глупости? Храмы полны глупых людей. Они просто не соображают, что делают: поклоняются собственным произведениям. Так как же все это может помочь вам?
В том храме, где она остановилась, было много статуй Будды. В Китае и Японии построены очень величественные храмы в честь Будды. В Китае есть храм с десятью тысячами Будд, десять тысяч алтарей в одном храме! Десять тысяч статуй! Но даже десять тысяч статуй не помогут. Одного Будды достаточно, а десяти тысяч статуй мало.
Ищите живого Будду! А если вы не можете найти живого Будду, закройте глаза и ищите его в себе. Если же не найдете его снаружи, ищите внутри, потому что Будды не умирают. Они всегда здесь, надо просто поискать. Может быть, они просто живут за углом вашего дома, а вы никогда не заглядывали туда. Или вы так хорошо знакомы со своим соседом, что воображаете, будто знаете его? На самом деле его никто не знает — вы можете обнаружить Будду в нищем.
Эта женщина, должно быть, прошла мимо многих Будд из-за своей статуи — ибо она думала, что у нее уже есть Будда. Она уже обрела одного Будду, нужно ли еще что-то искать? Поэтому она и остановилась в том храме. Люди, живущие со статуями, всегда находят себе пристанище в храме. Такие люди не способны достичь Конечной Высокой цели; они непременно остановятся где-нибудь на полпути, на обочине дороги — у алтаря или в храме.
В храме можно позволить себе отдохнуть, в этом нет ничего плохого. Оставайтесь там на ночь, но утром, пока вас еще не поймали, бегите! Не останавливайтесь, пока не достигнете Высшего, этого единственно храма — храма, в котором вы не найдете ни одной статуи. Там вас ждут только подлинные вещи — не статуи, не портреты, а истинные ценности. Не останавливайтесь в своем поиске на портретах, на копиях, на фальшивках. Ищите оригинал, ищите сам источник.
Не покрываете же вы золотом настоящего Будду, не правда ли? Впрочем, он и не позволит вам сделать это, он сумеет постоять за себя. Он скажет: «Подождите! Что вы делаете? Вы убьете меняі». Золото убивает. Жизнь нельзя покрыть золотом. Только смерть позволяет наводить на себя позолоту. Жизнь не терпит такого отношения к себе. А монахиня называла свою деревянную статую «Золотой Будда».
«Каждый день монахиня возжигала благовония пред своим золоченым Буддой, но ей не нравилось, что аромат распространяется и на другие статуи, и она смастерила воронку, через которую дым попадал бы только на ее статую».
Это характерно для собственника: чтобы запах, фимиам, курение не достигло других статуй, хотя все они тоже были статуями Будды. «Но ведь мой Будда особенный. А твой — это так себе». В храме не было других статуй, кроме статуй Будды. Это не были изображения Кришны или Рамы — тогда разница была бы еще больше. Она ни за что не остановилась бы в таком храме. Но это-то был буддийский храм, и жить в нем она могла. А вот позволить другим статуям наслаждаться ароматом, струящимся только для ее Будды…
Истинная любовь не заботится о том, дышит ли кто-то ее ароматом. Если это любовь, вы любите какого-то человека, но при этом не изобретаете никаких приспособлений, чтобы ваше чувство не достигло никого, кроме возлюбленного. Любовь — это явление такого рода, что когда она пришла, в ее орбиту вовлекается не только любимый человек, но и все окружающее, при этом она распространяется все шире, все дальше, проецируется на всех людей. Это похоже на круги по воде.
«Нос у позолоченной статуи почернел, что сделало ее чрезвычайно уродливой».
Это происходит со всеми любящими и их возлюбленными, потому что теперь аромат уже вовсе не аромат; он превращается в обыкновенный дым. Аромат должен иметь возможность распространяться.
Присмотритесь к вашим Кришне, Будде, Махавире — у них у всех черные носы, и все из-за вас, из-за вашей привязанности. Ваши молитвы не настоящие, они лишь свидетельства ваших привязанностей. Джайны не позволяют никому, кто не принадлежит к их религии, входить в свои храмы. Индуисты налагают такой же запрет на неприкасаемых, как на не принадлежащих к высшим кастам. Все храмы черны, потому что они кому-то принадлежат: «Мой храм!». С того момента, как я начинаю утверждать, что храм мой, храм перестает быть храмом, разве он может быть моим или вашим? Храм он и есть храм!
Такое мог сотворить только ум: он все обратил в объекты обладания, ведь эго может существовать только, если есть, жажда завладеть. Эго — это барьер. Эго — это вода, в которую может попасться только отражение, реальность ему недоступна. Так выбросьте же это ведро! Не дожидайтесь, пока что-то случится. Бросьте ведро, пусть вода течет — нет воды, нет луны.
«Мастер Дзэн Хакуин был почитаем соседями как человек, ведущий праведный образ жизни. Однажды обнаружилось, что прекрасная девушка, жившая неподалеку от Хакуина, забеременела.
Родители девушки были очень сердиты. Поначалу она не говорила, кто отец ребенка, но после многочисленных расспросов назвала Хакуина. В великом гневе родители пошли к нему.
«Неужели?»— единственное, что сказал Хакуин, выслушав их.
Когда родился ребенок, его отдали Хаку ину, который к этому времени потерял репутацию праведника, что, впрочем, не слишком расстроило его. Хакуин очень усердно заботился о ребенке. Он добывал молоко, еду и все, что нужно для малыша, у соседей. Через год молодая мать поняла, что больше не может выносить такое положение, и рассказала родителям всю правду. Настоящим отцом ребенка был молодой человек, работавший на рыбном базаре.
Мать и отец девушки немедленно направились к Ха-куину, чтобы рассказать ему все это, принести свои извинения и, попросив прощения, забрать ребенка.
«Неужели?»— сказал Мастер, охотно возвращая дитя».
Если бы Хакуин был обыкновенным святым, он_бы стал защищаться. И он был бы вполне прав, защищая себя; будущее показало, что ребенок никогда не принадлежал ему, он не был отцом ребенка. Невинность — это не безопасность, только поэтому она и невинность. Защищая невинность, вы превращаете ее в безопасность, теперь это уже не невинность — вторглась расчетливость.
Что должно было произойти в душе Хакуина? Ничего! Он просто выслушал как факт, что люди поверили, будто он отец ребенка, а потом спросил: «Неужели?» Вот и все! Он никак не отреагировал. Он не стал говорить «да», не стал говорить «нет». Он и не думал защищаться, он остался открытым и уязвимым.
Безнравственный человек всегда будет стараться защитить свою репутацию. Он будет стараться доказать свою порядочность, но это свидетельствует о его непорядочности. Если же вы человек честный, и кто-то называет вас бесчестным, вы скажете: «Неужели?». Вполне возможно, кто знает. Вы скажете: «Надо посмотреть. Попробую еще разобраться в самом себе. Возможно, вы правы!».
«Когда родился ребенок, его отдали Хакуину, который к этому времени потерял репутацию праведника, что, впрочем, не очень расстроило его».
Конечно, совершенно очевидно, что те же самые люди, которые считали его мудрецом, стали думать, что он дьявол. Он совершил величайший грех, потому что секс для людей величайший грех.
Вы такие яростные противники любви, что секс превратился для вас в величайший грех за то, что он источник жизни. Вы такие мертвые, потому-то секс и стал для вас величайшим грехом, ведь секс самое живое явление в мире. Нет нйчего столь же живого, как секс. Вы явились в мир через секс, деревья явились через секс, птицы — все проявилось благодаря сексу.
Если возможно провести какую-то параллель с Богом в этом мире, то это секс. Вот почему индуисты сделали своим символом Шивалингам. Индуисты поистине редкие люди, в мире нет никого подобного им. Надо быть очень смелым, чтобы сделать Шивалингам — половой орган Шивы — символом Божественного.
Секс — самая божественная вещь в мире. Почему же вы называете его грехом? Потому что вас самого сначала научили, что это грех. Вы совершенно забыли, что появились на свет благодаря сексу. Вы старательно скрываете тот факт, что смерть наступает тогда, когда в вас иссякает половая энергия. Жизнь — это половая энергия, пульсирующая в вас.
Мы превратились в таких смертельных врагов секса, что христиане говорят, будто Иисус рожден вовсе без секса. Как это возможно, чтобы Иисус был рожден вне секса? Как мог Иисус родиться благодаря сексу? Кто угодно рождается от секса, но только не Иисус. Именно потому, что секс так опасен, христиане утверждают, будто Иисус был рожден от Святого Духа; у Иисуса не было отца, полового сношения не произошло. Он был рожден из женского лона, не встретившегося с противоположным полом. Зачем эта бессмыслица?
Хакуина, должно быть, оскорбят так жестоко, как только возможно. Ему станет невозможно появляться в городе, просить подаяние. Люди должны будут бросать в него камни, те же самые люди, которые несли ему гирлянды из цветов, которые припадали к его стопам — все те же люди! Но это не обеспокоило Хакуина.
«Хакуин очень усердно заботился о ребенке. Он добывал молоко, пищу и все, что нужно для малыша, у соседей.
Через год молодая мать поняла, что не может больше выносить такое положение и рассказала родителям всю правду…»
Ей, должно быть, стало невыносимо видеть, как исчезает уважение, которым пользовался Хакуин, как его осыпают оскорблениями, как весь город стал против него, видеть его самого, просящего подаяние, чтобы добыть молока и еды для ребенка, и двери домов, которые захлопываются перед ним. Ей, должно быть, стаяло поистине тяжело.
«Неужели?»— сказал Мастер, охотно возвращая дитя». В несчастье или в счастье мудрец остается тем же самым. Уважаемый или оскорбляемый, он все тот же. И в жизни, и в смерти мудрец верен себе. Всякий раз он говорит одно и то же: «Неужели?».
«Неужели?» Снова недеяние. Снова он ничего не совершает, ничего не говорит, просто принимает свершившееся: «Если это так, все в порядке».