Тибетский мудрец Тилопа сказал: «Не представляй себе что-либо, не классифицируй, не анализируй, не размышляй, не рефлексируй. Пусть разум пребывает в его естественном состоянии».
Учитель Мармедзе сказал: «Отсутствие отвлечения внимания (совершенное памятование о…) — вот путь, которым шли все Будды».
Вот что называется невозмутимостью разума, пребывающего в его естественном состоянии, или в его естественном прибежище.
Нагарджуна сказал: «Помните, что непрестанное внимание всегда считалось тем единственным путем, которым шли все Будды. Памятуйте непрестанно о своем теле, то есть о телесной активности, о деятельности пяти чувств, о причинах этой активности, и ее следствиях, дабы познать его. Пренебрежение — этим памятование полностью лишает эффективности все духовные упражнения. Именно это непрестанное внимание и обусловливает появление благой единонаправленности сознания».
Сказано в «Абхидхарме»: «Память есть незабывание всех явлений и существ, с которыми сталкивается человек».
После достижения совершенной невозмутимости сознания необходимо выработать возможность сосредоточения разума на одиночном объекте. Одни методы допускают использование в ходе практики какого-либо физического предмета, другие не используют никаких материальных объектов.
В первом случае объектом может быть маленький шарик или тоненькая ароматическая палочка, во втором случае можно сосредоточить сознание на телесной Форме, Слове или Разуме Будды.
Способ использования материальных объектов следующий:
Поместить перед собой маленький шарик или палочку, на которых сосредоточивается сознание. Не допускать, чтобы «познающий» соскальзывал с созерцаемого объекта, или блуждал вокруг него, или входил в него, но неотрывно созерцал его, не позволяя мысли отвлечься от данного объекта.
Затем идет медитация о своем Духовном Наставнике, то есть созерцание его образа и фиксация на нем сознания.
Если при этом чувствуется усталость, одолевают оцепенение или сонливость, все же следует упорно продолжать созерцание, выбрав для этого место, откуда открывается широкий просторный вид.
Если же, напротив, разум беспокоен, мысли скачут, необходимо уединиться в замкнутом помещении: глаза полуприкрыты, взор направлен вниз; и успокоить разум, избегая любых усилий, как пояснялось выше.
Когда в качестве объекта медитации избраны телесный Облик, Слово или Разум Будды, то созерцание проводится следующим образом:
В первом случае используется маленькая статуэтка или рисунок Будды.
Во втором — используется соответствующая мантра.
В третьем — точка.
Можно обойтись и без статуэтки или рисунка и представить себе пред внутренним взором облик Будды таким, как он запечатлен в памяти: одетым в традиционные религиозные одеяния, в ореоле света и непрестанно пребывающим пред взором созерцающего.
Сосредоточение на речи осуществляется посредством визуализации изображения круга размером с ноготь, в который вписан тонкими, как волос, штрихами тибетскими буквами священный слог «Хри». Этот мистический термин имеет множество объяснений. Он обозначает, в частности, всеобщую несотворенную сущность вещей.
Сосредоточение на разуме Будды осуществляется посредством визуализации пред внутренним взором яркой точки величиной с горошину, источающей во всех направлениях лучи чистого света.
Все предписания, их обоснование и прочее должны сопровождаться пояснениями компетентного ламы — адепта этой системы.
Введения в эти упражнения, преподаваемые новичкам — подготовительное или элементарное обучение — предполагает развитие способности устранить любую мысль уже в момент ее зарождения; а кроме того, умение поддерживать ее непрерывно, не придавая ей какой-либо конкретной формы, то есть не сопровождая ее никаким мыслеобразом.
В процессе начальной тренировки в созерцании человек замечает, что многие представления, одно за другим, возникают с невероятной скоростью, поэтому, как только мысль начинает зарождаться, ее необходимо тут же пресечь в самом зародыше и только после этого продолжать созерцание.
Продолжая практику и постепенно увеличивая продолжительность периодов, когда не формируются никакие представления, человек наконец замечает то, что раньше было сокрыто: при непроизвольном формировании представлении они следуют одно за другим, образуя бесконечную последовательность. Это обнаружение непроизвольного формирования представлений равносильно обнаружению своих врагов.
В результате достигнутое состояние подобно тому, какое испытывает человек, стоя на берегу реки и наблюдая стремительное течение потока. Точно так же спокойный и сосредоточенный разум наблюдает за проносящимся мимо непрерывным потоком — подобным воде в реке, — следующих одно за другим представлений.
Если разум достигает этого состояния, хотя бы даже на мгновение, он осознает и понимает процесс рождения и пресечения ментальных формаций.
Казалось бы, в результате такого открытия — ведь ранее человек не осознавал этого — ментальные формации станут более многочисленными, однако это не так. То, что стоит вне возникновения ментальных формаций и немедленно пресекает их возникновение, есть Реальность.
На втором этапе используются упражнения, суть которых в том, чтобы оставлять возникшие представления-идеи несформулированными. Каким бы ни было давшее о себе знать представление, ему нельзя уделять ни малейшего внимания: его надо оставить самим по себе, не допускать его воздействия на сознание, не анализировать его, не пытаться освободиться от него.
Таким образом, разум напоминает пастуха, стерегущего стадо и продолжающего созерцание. В результате такой непрестанной практики ментальные формации бо-лее не появляются, и разум достигает состояния невозмутимости и единонаправленного сосредоточения на заданном Учителем объекте.
Учитель Гамбопа сказал: «Когда снимается всякое умственное напряжение, разум успокаивается. Когда ничто не волнует воду, она становится прозрачной».
Миларайба, Владыка йогов-созерцателей, сказал: «Благодаря тому, что разум пребывает в его естественном состоянии, благодаря отсутствию поводов для принятия им какой-либо формы, благодаря этому зримы первые проблески Знания. Сознание, в котором отсутствует любое напряжение, струится как спокойный поток воды, и Реальность отражается в нем».
Мудрец Сараха подытожил этот двойственный процесс медитации в следующих строках: «Когда разум связан, он порывается блуждать во всех десяти направлениях. Если его развязать, он пребывает недвижимым. Я понял, он так же хитер, как верблюд».
Более высокие этапы обучения включают созерцание того, что остается неподвижным в разуме, и того, что пребывает в движении, — «зритель и актер».
Необходимо обозреть сознание в состоянии покоя; исследовать природу этой неподвижной «вещи»; и исследовать, каким образом то, что называют разумом, пребывает в покое, и каким образом оно движется, покидая состояние невозмутимости.
Мы должны исследовать: не возникает ли в разуме движение помимо состояния покоя; не движется ли он и тогда, когда пребывает в покое; является ли его подвижность чем-то отличным от его недвижимости (состояния покоя) или нет.
Мы должны исследовать, какова природа реальности этого движения, а затем каковы условия пресечения этого движения.
Мы приходим к заключению: то, что движется, не отличается от того, что остается неподвижным.
Достигнув этого момента, мы должны задаться вопросом: отличается ли разум о того, что наблюдалось как движимое, и от того, что осталось неподвижным; не есть ли это «самость» того, что движется, и того, что остается недвижимым.
Далее мы убеждаемся, что наблюдатель и наблюдаемая вещь неразделимы. А поскольку невозможно назвать эти две реальности — наблюдателя и наблюдаемую вещь — ни как «двойственность», ни как «единство», то их называют «границей за пределами разума» или «пределом всех теорий».
Сказано: «Сколь бы ни возвышены были сотворенные разумом цели, они преходящи. А то, что за пределами разума, не может быть названо целью».
В «Сутре Вопросов Кашьяпы» мы читаем: «Огонь добывают посредством трения друг о друга двух кусков дерева, и рожденное этим пламя сжигает оба куска. Подобно этому, интеллект, рожденный сочетанием того, что «недвижимо», и того, что «движется», и наблюдатель, созерцавший их двойственность, обращаются в пламень Мудрости».
Это медитативное созерцание называется «логическая различающая медитация», и ее ни в коем случае нельзя уподоблять «различающему размышлению ученого», ибо последний исследует вещи извне.
Наставники системы Чаггйя Ченпо также обучают приемам использования в целях духовного прогресса тех препятствий, которые возникают на пути. Помимо того, они указывают разнообразные методы анализа разума:
Является ли он материальным объектом?
Если он материален, то из какой разновидности материи он состоит?
Если он — объективная вещь, то какова его норма, его цвет?
Если он является «познающим», то не есть ли он некое, временно проявленное представление?
Чем же является тогда эта нематериальная вещь, которая проявляется в разнообразных формах?
Чем является то, что порождает ее?
Если бы разум был некой подлинной сущностью, то его можно было бы рассматривать как некую разновидность субстанции?
В процессе дальнейшего созерцания человек приходит к заключению, что разум не есть ни нечто материальное, ни нематериальное, и что он не входит в категорию того, о чем можно сказать, что оно есть или его нет.
Вопросы остаются, и мы приступаем к исследованию структуры разума:
Сложная она или элементарная?
Является ли разум простым, одиночным феномено