Тактика была всегда одна и та же: пираты появлялись внезапно и обстреливали порт, затем команда высаживалась и начинался штурм города. В нем принимали участие все пираты до единого. Основными объектами грабежа являлись церкви и дома богатых горожан. Богачей подвергали пыткам, пока они не указывали, где были спрятаны их ценности. Затем пираты поджигали город и исчезали так же внезапно, как и появлялись.
Некоторые из предводителей пиратов получили широкую известность, их имена сохранила история.
РОК БРАЗИЛЕЦ И ДРУГИЕ ГРАБИТЕЛИ С ЯМАЙКИ
Пираты во всем помогали друг другу. Тому, у кого ничего не было, сразу же выделялось какое-нибудь имущество, причем с уплатой ждали до тех пор, пока у него не заведутся деньги. Пираты придерживались своих собственных законов и сами вершили суд над теми, кто пошел на вероломное убийство. Виновного в таких случаях привязывали к дереву, и он должен был сам выбрать человека, который его умертвит. Если же оказывалось, что пират отправил своего врага на тот свет вполне заслуженно, то есть дал ему возможность зарядить ружье и не нападал на него сзади, убийцу прощали. Среди пиратов дуэли завязывались довольно легко. Захватив корабль, пленных высаживали, чтобы впоследствии продать или заставить делать все, что не хотели исполнять сами. После двух-трех лет добросовестной службы их иногда отпускали.
Нередко пираты высаживались для отдыха на том или ином острове. Чаще всего они выбирали острова, лежащие к югу от Кубы. Они вытаскивали корабли на отмель, и часть команды приступала к ремонту. Остальные могли делать все, что им вздумается. Чаще всего они садились в каноэ и нападали на ловцов черепах. Эти были люди очень бедные, они ловили черепах на продажу и на вырученные деньги кормили своих жен и детей. А пираты заставляли весь улов отдавать им в течение всего времени, пока их корабли находились в местах, где водятся черепахи.
Любимым занятием пиратов были стрельба в цель и чистка оружия, поистине великолепного. Ружья пиратов достигали в длину примерно четырех с половиной футов, и из них стреляли пулями, которых на фунт шло шестнадцать штук. В патронташах пуль и пороха на тридцать выстрелов. Пираты никогда не расставались со своими патронташами, и поэтому их никому не удавалось застать врасплох. Как только они прибывали в какое-либо место с намерением прожить там долго, то тут же начинали совещаться, куда бы лучше отправиться на поиски приключений. Тот, кто знал местные берега, обычно вызывался вести всех остальных.
Существовал ряд мест, куда пираты стремились попасть в определенное время года. Пройти в такие места не всегда возможно было из-за сильных течений и ветров, и поэтому так уж повелось, что купцы появлялись там в строго определенные месяцы. Корабли, следующие из Новой Испании и Кампече, чаще всего идут в Каракас, на острова Тринидад и Маргариту зимой, дабы не повстречать ветер с востока и северо-востока. Навигация в эту сторону прекращалась летом: именно в эти месяцы здесь дули встречные ветры. Летом все корабли отправлялись восвояси. Пираты уже хорошо знали все пути, по которым обычно должны следовать корабли, и отлично выбирали места для засады. Если пиратам случалось провести в открытом море довольно долгое время без добычи, то они шли на любой риск и нередко добивались успеха. В этой связи Эксквемелин приводит такую историю.
Один известный пират, по кличке Пьер Француз, родом из Дюнкерка, довольно долго плавал в открытом море на барке с командой в двадцать шесть человек. Он держал путь к мысу де ля Вела, стремясь перехватить один корабль на пути из Маракайбо в Кампече. Но это судно он упустил и решил отправиться прямо к берегам Ранчерии, чтобы поохотиться на ловцов жемчуга. Ранчерия располагалась неподалеку от Рио-де-Аче на 12є30ґ северной широты, и там была неплохая жемчужная отмель. Каждый год туда отправлялась флотилия из десяти или двенадцати барок. Их сопровождало специальное судно из Картахены с двадцатью четырьмя пушками на борту. На каждой барке бывало обычно по два негра, которые собирали раковины на глубине от четырех до шести футов.
Пираты напали на флотилию следующим образом. Все барки стояли на якоре у самой отмели. Сторожевой корабль находился примерно в полумиле от этой флотилии. Погода была тихая, и разбойники смогли пройти вдоль берегов, не поднимая парусов. Казалось, будто шли какие-то испанцы из Маракайбо. Когда пираты уже подобрались к жемчужной отмели, то на самой большой барке они заметили восемь пушек и примерно шестьдесят вооруженных людей. Пираты подошли к этой барке и потребовали, чтобы она им сдалась, но испанцы открыли огонь из всех пушек. Пираты переждали залпы, а затем начали палить из своих пушек да так метко, что испанцам пришлось довольно туго. Пока испанцы готовились ко второму залпу, пираты взобрались на борт, и солдаты запросили пощады в надежде, что вот-вот к ним на помощь придет сторожевой корабль.
Но пираты пошли на хитрость. Они затопили свое судно, а на захваченной барке оставили испанский флаг, команду же загнали в трюмы и вышли в открытое море. Сначала на сторожевом корабле обрадовались, полагая, что пиратов потопили, но когда там заметили, что барка повернула в море, то бросились за ней в погоню. Преследовали пиратов до ночи, но никак не могли догнать барку, хотя и поставили все паруса. Ветер окреп, и разбойники, в свою очередь подняв паруса, оторвались от сторожевого корабля. Но тут случилось несчастье – парусов подняли столько, что треснула грот-мачта. Однако пираты не растерялись и были готовы сражаться всей командой, хотя многие были ранены и не могли принять участие в бою. Одновременно Пьер Француз приказал срубить грот-мачту и поднять на фок-мачте и бушприте все паруса, какими только можно было пользоваться при таком ветре.
Все же сторожевой корабль догнал пиратов и атаковал их так лихо, что те вынуждены были сдаться. Но пираты успели выторговать условие, что ни их предводитель, ни они сами не будут в плену таскать камни или известь. (Надо сказать, когда пираты попадали в плен, то их заставляли три или четыре года подряд таскать камни и известь, словно рабов. А когда они становились непригодны для этой работы, их отправляли в Испанию).
Больше всего пират жалел свое добро – у него на борту было сто тысяч реалов награбленного жемчуга. И если бы не несчастье с грот-мачтой, выручка у пиратов была бы весьма изрядной.
И еще одна подобная история, начавшаяся столь же удачно и кончившаяся так же печально.
Некто Бартоломью Португалец отплыл с острова Ямайка. На его барке было четыре орудия и тридцать человек команды. Дойдя до острова Куба, он повстречал близ залива Коррьентес корабль, шедший из Маракайбо и Картахены в Испанию через Гавану. На этом корабле было двадцать пушек и семьдесят солдат, а также пассажиры, матросы и путешественники.
Пираты после недолгого совещания решили напасть на корабль. Они смело бросились в атаку, но испанцы выдержали натиск. Пираты повторили атаку и захватили корабль, потеряв десять человек убитыми и четырех ранеными. Весь корабль попал в распоряжение пятнадцати пиратов, испанцев же, живых и раненых, осталось человек сорок.
Ветер был непопутный для возвращения на Ямайку, и пираты, испытывая недостаток в воде, решили идти к мысу Сан-Антонио (на западном берегу Кубы). Не дойдя до мыса, они неожиданно натолкнулись на три корабля, которые шли в Гавану. Корабли изготовились к бою, испанцы захватили пиратское судно и взяли разбойников в плен. Пиратов больше всего сокрушало не то, что они потеряли свободу, а что они потеряли богатую добычу: ведь на корабле было сто двадцать тысяч фунтов какао и семь тысяч реалов в звонкой монете. Через два дня после всех событий разразился жестокий шторм и всю флотилию разметало в разные стороны.
Флагман, на котором находились пленные пираты, прибыл в Кампече. На корабль тотчас же поднялись купцы, чтобы выразить благодарность капитану. Они узнали Бартоломью Португальца, сеявшего ужас на всем побережье своими убийствами и пожарами. На другой день на борт корабля явился судья и попросил капитана отдать ему пирата. Капитан согласился, но ни у кого не хватило смелости отправить предводителя пиратов в город. Испанцы боялись, что он убежит, как уже не раз случалось, и оставили его на борту, чтобы на следующий же день соорудить на берегу виселицу и повесить его.
Португалец хорошо понимал по-испански и о своей участи узнал, подслушав, что говорят матросы. Он решил во что бы то ни стало спастись. Взял два сосуда из-под вина и крепко заткнул их пробкой. Ночью, когда все заснули, кроме часового, стоящего рядом и следившего за каждым его движением, он попытался проскользнуть мимо, но это ему не удалось. Тогда он напал на часового и перерезал ему горло, причем часовой даже не успел издать ни звука. Пират бросился с кувшинами в воду и выбрался на сушу. Затем он спрятался в лесу и провел там три дня.
Уже на другой день солдаты с утра явились на берег, чтобы изловить пирата. Но хитрец следил за ними издали. Когда солдаты вернулись в город, он отправился вдоль берега в местечко Эль-Гольфо-де-Тристе (расположено примерно в тридцати милях от города Кампече). Добирался он туда целых четырнадцать дней. Это был очень трудный путь, Португалец страдал от голода и жажды – ведь по проторенной дороге идти было нельзя, там могли схватить испанцы. Четыре дня ему пришлось отсиживаться на деревьях. И все это время у него не было ни крошки еды, правда, в сосудах была вода.
Он кое-как утолял голод мелкими рыбками, которые по вкусу напоминали улиток. По пути ему пришлось пересечь большую реку, а плавал он очень плохо. Но коли человек попадает в большую беду, то на ум ему приходит такое, до чего никогда не додуматься в обычных условиях. Бартоломью нашел на берегу старую доску, прибитую волнами. В ней осталось несколько гвоздей. Он выбил гвозди камнем и заточил их так, что они стали острыми и хорошо резали. С их помощью нарезал лыко, связал несколько древесных стволов и соорудил таким образом плот, на котором и переправился