— С удовольствием, — улыбаясь, ответил он.
Она провела его на заднее крыльцо, где стояли два пластиковых кресла и стол. Он сел в кресло, а женщина скрылась в доме. Тейтум посмотрел на время. До обратного рейса еще пара часов. Он подбирался к главному. Ходил по краю.
Через несколько секунд доктор Фостер появилась с кувшином лимонада и двумя стаканами.
— Печенья? — спросила она, ставя кувшин на пластиковый стол.
Где-то приходится проводить черту.
— Нет, спасибо.
Хозяйка села и разлила лимонад по стаканам.
— Так чем я могу вам помочь?
— Я изучаю убийство Клары Смит, — сказал Тейтум.
— Ох, — вздохнула она. — Это было так давно… Ее убил один очень нездоровый подросток.
— Правда? — Тейтум попробовал лимонад. — Я думал, по этому делу никому не предъявляли обвинений.
— Только потому, что он себя убил, — сказала Фостер. — Это был он, факт хорошо известен.
Тейтум едва не поморщился при слове "факт". Если все люди раз за разом будут говорить тебе одно и то же, подозрения легко превратятся в факты.
— Я хотел поинтересоваться вашей оценкой времени смерти, — сказал он, достав папку и проверив, что это нужная.
— Надеюсь, я смогу ответить. Это было очень давно.
— Конечно. По вашей оценке, Клара Смит умерла… между шестью и семью вечера.
— Если вы так говорите.
— Но шеф Прайс сказал мне, что ваша первая оценка была другой — немного раньше, — продолжил Тейтум; ложь легко скользнула с языка. Он улыбнулся и сделал еще один глоток холодного лимонада.
— Ну, да. Это я помню. Сначала решила, что смерть наступила раньше, но потом меня убедили, что я ошибаюсь. Оценить было сложно. Тело лежало в воде, шел снег… Оно очень быстро остыло.
— Вполне понятно. — Тейтум кивнул: его подозрения подтвердились. — А вы помните свою первоначальную оценку?
Она нахмурилась.
— Не знаю. Наверное, где-то днем. Может, в два часа…
— Но это неверная оценка, — сказал Тейтум. — Между часом и четырьмя часами дня Мэнни Андерсон был в библиотеке. Тогда он не мог ее убить.
— Ну, как уже говорила, я быстро увидела, что ошиблась.
— Не очень быстро, доктор Фостер, — возразил Грей. — Вам потребовалось два дня.
Он показал ей отчет.
Что-то мелькнуло в ее глазах. Подозрение, изворотливость. Эта трансформация была неприятной и исчезла так же быстро, как появилась.
— Я… на самом деле, я не помню. Это было очень давно.
Тейтум допил свой стакан.
— Отличный лимонад, — сказал он. — У меня есть для вас один интересный факт. В течение указанного вами времени смерти Клару разыскивала поисковая группа. Люди, встревоженные после ее исчезновения, собрались быстро. В этой поисковой группе был настоящий убийца Клары. Но благодаря вашей оценке он получил железное алиби.
Доктор Фостер побелела.
— Мэнни Андерсон никого не убивал, — продолжил Тейтум. — Однако его серьезно подозревали. Когда люди напуганы, им хочется поскорее найти виновного. Шеф Прайс — конечно, тогда он не был шефом — сказал вам, что вы ошиблись, что это наверняка неправильная оценка. Возможно, у него ушло два дня на проверку, есть ли у Мэнни Андерсона алиби на тот вечер. В любом случае, вы изменили свою оценку, чтобы Мэнни можно было привлечь к суду.
— Тогда… было сложно определить наверняка. На улице было так холодно…
— Разумеется, — сказал Тейтум.
— И убийства прекратились. Кто же еще это мог быть, кроме мальчишки Андерсона?
Тейтум вздохнул. Он едва не рассказал ей об убийствах в Чикаго в 2008-м. О горе родителей Мэнни Андерсона, которые потеряли единственного сына и долгие годы пытались доказать его невиновность. Но он промолчал. Его работа — ловить убийц, а не расстраивать семидесятилетнюю женщину, которая делает такой вкусный лимонад. Она допустила ошибку, но она была напугана, в отчаянии, как и весь остальной город.
— Вы изменили оценку времени смерти с двух на шесть-семь часов? — спросил он.
— Да, — слабо промолвила она.
— И вы знали об алиби Мэнни?
— Да, но…
— Спасибо, доктор Фостер.
Глава 64
Зои вздрогнула от сильного стука в дверь. Наверное, это Андреа, зашла навестить… Сестра не скрывала своей озабоченности по поводу настроения Зои. Ее успокаивало только то, что больничный уже почти закончился. Как только она вернется в офис, сказала Зои сестре, она, скорее всего, перестанет сходить с ума над делом, которым больше не занимается. Однако у нее вовсе не было уверенности, что все сложится именно так.
Она выключила радио и пошла к двери. Посмотрев в глазок, вздохнула, но все же открыла ее.
На пороге стоял Тейтум. В руке он держал пакет. Зои почувствовала что-то вроде дежавю.
— Привет, — сказала она.
Зои не намеревалась вкладывать в голос хоть каплю тепла, но, к ее удивлению, у нее получилось настоящее "рада тебя видеть". Возможно, из-за времени, которое она провела наедине со своими исследованиями. Приятно видеть живого человека, причем не собственную встревоженную сестру.
— Я принес кое-какую еду, — объявил Тейтум. — На этот раз не из "Севен-Илевен".
— О’кей, — сказала Зои. — И что там?
— Хумус[19]. — Тейтум ухмыльнулся.
— Что?
— В Вудбридже открылось заведение с ближневосточной кухней. И они доставляют еду в Дейл. И, что важно, кладут по две питы на каждую порцию.
— Не знала, что у тебя пристрастие к ближневосточной кухне, — заметила Зои, отступая, чтобы дать ему войти.
— Когда я жил в Эл-Эй, рядом было шикарное ближневосточное заведение, — ответил Тейтум, входя в квартиру.
Он взглянул на столик в гостиной, и Зои заметила, как по его лицу скользнуло облегчение. Столик был пуст, все бумаги убраны. Интересно, что бы он сказал, если б зашел сейчас в ее "кабинет"?
— Проходи, — сказала Зои, ведя его в кухню.
Тейтум идеально выбрал время; она как раз собиралась что-нибудь приготовить. Он положил пакет на стол и достал несколько коробочек и пластиковый контейнер с вязким бежевым хумусом. Зои взяла из холодильника бутылку колы и наполнила два стакана. Потом подвинула стол. От запаха питы ее живот предвкушающе заурчал, и Зои поморщилась, надеясь, что Тейтум ничего не слышал. Впрочем, если и слышал, его лицо ничего не выдало.
Они уселись, и Зои переложила на свою тарелку порцию хумуса. Оторвала кусок питы, как следует повозила в нем и засунула в рот. Пита оказалась теплой, с насыщенным и цельным — совсем не то, к чему она привыкла, — вкусом. Зои закрыла глаза, глубоко вдохнула, потом чуть заметно улыбнулась.
— Хорошо, а? — заметил Тейтум. Он жевал большой кусок питы, запивая его колой.
— Потрясающе. — Она кивнула. — Говоришь, они доставляют в Дейл?
— Ага. Это сильно улучшило мое впечатление от здешней жизни, честно признаюсь.
Зои сделала себе новую порцию питы с хумусом. Хотя бы об этом они могли говорить спокойно, без споров.
— Ну-ка, — сказал Тейтум, — догадайся, где я был последние два дня?
— А ты уезжал?
— Ага.
— Куда?
— Не хочешь угадать?
— Не особо.
— Я был в Мейнарде, — объявил Тейтум таким голосом, будто только что вытащил кролика из пустой шляпы; этот голос предполагал потрясение или аплодисменты публики.
— Правда? — сухо протянула Зои; она не собиралась потакать ему, хотя заинтересовалась.
— Полицейский, который вел дело того серийного убийцы, сейчас шеф полиции, — сказал Тейтум.
— Угу.
— Ага. В любом случае, я разобрался с алиби Рода Гловера на время убийства Клары Смит. Я его разнес.
На этот раз Зои не смогла сдержаться и вытаращилась на него.
— Как? — резко спросила она.
Как это Грей с такой легкостью справился с задачей, над которой она ломала голову много лет? Может, он нашел свидетеля, видевшего, как Гловер исчезает во время поисков? Или был какой-то человек, по очертаниям похожий на Гловера, и в темноте…
— Ты сосредоточилась не на том профиле, — сказал Тейтум. — Тебе нужно было составлять профиль следователей.
— О чем ты? — У нее дрожали руки. Она быстро спрятала их под стол.
— Полиция отчаялась припутать к этому делу Мэнни Андерсона, — ответил Тейтум. — У него было алиби на время смерти Клары, и поэтому они убедили медэксперта изменить оценку времени смерти.
— И это обеспечило Гловеру алиби, — выдохнула Зои, оцепенев от потрясения.
— Верно.
Как она прозевала такую возможность? Зои рассматривала ситуацию под любым углом, искала любые трещины, прошла через…
— Ты не могла до этого додуматься, — мягко сказал Тейтум. — Только не в четырнадцать лет.
Он был прав. В четырнадцать ей даже в голову прийти не могло, что полиция способна подтасовать улики, только бы притянуть кого-то к делу. Такая мысль была абсолютно чуждой. Зои могла злиться на копов, могла считать их некомпетентными, но в четырнадцать она ни разу не задумалась, что они и в самом деле могут вот так испоганить собственное расследование. Прошло много лет, прежде чем она узнала, что бывает всякое.
Но, когда Зои задумывалась об убийствах в Мейнарде, ей всегда было четырнадцать. Она всегда хваталась за те же идеи, двигалась привычной колеей мыслей.
— Я должна была сообразить, — раздраженно произнесла она. — Ты не представляешь, сколько раз я прокручивала в голове все факты этих дел… Это же очевидно.
— Да, если б только ты смогла отстраниться от них, — сказал Тейтум. — Но ты не могла. Зои, это твое детство. Ты сама едва не стала жертвой убийцы. Он продолжает посылать тебе эти конверты, выносит тебе мозг, пугает тебя…
— Я не напугана.
— Правда? Когда он годами преследовал тебя? Что ты на самом деле чувствовала, когда получала от него эти конверты? Ты действительно думаешь, что не возвращалась на двадцать лет назад?
Она молчала.
— И что ты почувствовала, когда те же конверты всплыли во время нашего расследования? Кем ты была в тот момент? Зои — криминальным психологом? Или Зои — четырнадцатилетней школьницей?