— Снова пошло! — воскликнула Бентли.
На экране появилось лицо Джулиет. Она лежала с закрытыми глазами; грудь вздымалась и опускалась.
— Там музыка! — сказал Фостер. — Слышите?
Музыка уже стихала, однако он был прав; на видео определенно звучал слабый, но размеренный и ритмичный звук басов.
— Что за песня? — спросил Тейтум.
Зои прислушалась, напрягая все силы, чтобы различить ритм и сопоставить с чем-то, ей известным.
— Это… какой-то рэп, кажется?
— Подождите, — сказал Фостер. — Сейчас запрошу у диспетчера список песен.
— "Swing My Door"! — воскликнула Лайонс.
Все уставились на нее.
— "Swing My Door", поет Гуччи[24]. — Она закатила глаза. — Не знаете? Вы все что, только что из анабиоза вышли?
Фостер схватил микрофон переносной рации.
— Диспетчер, это пять-тринадцать. У кого играет Гуччи?
Секундное молчание.
— Пять-тринадцать, диспетчер. Вызываю машину девять-ноль-два.
— Принято. Где находится?
Радио затрещало, а затем сквозь треск помех прорвался второй, мужской голос:
— Пять-тринадцать, это девять-ноль-два. Я на Саут-Барма-роуд, примерно через минуту буду на Арден-роуд.
— Принято, девять-ноль-два. Остановитесь. Скажите, у вас играет… э-э… "Swing My Door"?
— Пять-тринадцать, подтверждаю.
— Девять-ноль-два, это пять-тринадцать. Развернитесь и двигайтесь в обратном направлении. Я скажу вам, когда остановиться.
— Принято, пять-тринадцать, начинаю движение.
Фостер с облегчением выдохнул.
— Диспетчер, это пять-тринадцать.
— Слушаю.
— Направьте людей с радаром и кинологов в расположение девять-ноль-два.
— Пять-тринадцать, поняла.
Фостер приглушил громкость рации, из которой доносился голос диспетчера, отдающего новые распоряжения кинологам.
— Вот так. Где он сейчас?
— Дорога здесь. — Лайонс показала на карте. — И вот тут, рядом, участок почвы Тулия. Похоже, все сходится.
— Отлично! — сказал Фостер. — Теперь, как только услышим музыку…
— Эфир прервался, — объявила Зои.
Экран снова погас.
Убийца не сводил глаз с кнопки трансляции, стоящей в положении "выключено". Сердце отчаянно билось. Его поразила новая ужасная мысль.
В первый раз, услышав звуки музыки из проезжающей машины, он просто пожалел о том, что закопал жертву неглубоко. Это нарушило чистоту эксперимента. Ему не хотелось слышать никаких посторонних звуков — только крики, стоны и плач.
Во второй раз музыка играла еще громче, и были в ней какие-то неприятные скрипуче-визгливые нотки, от которых мороз подирал по коже. Кто-то слушал песню не только на полной громкости, но и через совершенно ужасную аудиосистему.
Добрых пять минут прошло, прежде чем он понял, что это ему напоминает.
Громкоговоритель патрульной полицейской машины. Тот, через который обычно водителям приказывают остановиться. Похоже, кто-то начал проигрывать через громкоговоритель музыку. Но зачем…
И вдруг его осенило. Они так ищут девушку! Пытаются вычислить, где она, с помощью его же собственного видео!
Он выключил трансляцию, дрожа всем телом, говоря себе, что ошибся. Ничего подобного, разумеется! Просто мимо проехал какой-нибудь тинейджер с кошмарной стереосистемой и дурным музыкальным вкусом.
И все же его глодал страх.
Схватив телефон, он нашел номер офицера Ричарда Руссо — приятеля, с которым они не раз вместе пили пиво. Набрал дрожащей рукой.
Дик ответил после третьего гудка. На заднем плане слышалась настоящая какофония — рев и грохот музыки.
— Привет, Дик! — заговорил убийца. — Как ты?
— Привет, чувак, — ответил Дик. — Слушай, я тебе перезвоню…
— Послушай, я вчера купил два стейка и упаковку пива. Не хочешь заглянуть на огонек?
— Не могу! — перекрикивая оглушительную музыку, ответил Дик. — Я на задании. Нас всех сорвали из дому. Тот убийца закопал еще одну девушку, и мы ее ищем.
— Черт, ужас какой!.. А что у вас там играет? Вы что, в ночном клубе ее ищете?
— Да нет, чувак. Диспетчер велела нам поставить музыку. Мол, это как-то поможет в поисках.
— А… — Он хотел сказать что-нибудь еще, но не смог: вдруг пересохло в горле, и забылись все слова.
— А стейк для меня придержи; надеюсь, к вечеру освобожусь. Идет?
— Конечно. Удачи тебе, Дик, — выдавил он наконец и повесил трубку.
Его охватил черный ужас. На видео звучала музыка из патрульной машины — значит, приблизительное место захоронения им уже известно. Совсем скоро они его найдут.
Убийца отчаянно старался припомнить предыдущий вечер. Видела ли девушка его лицо? Может быть. А может, и нет. Будем надеяться, что нет. Она была в таком страхе…
Компьютер!
Ноутбук на месте преступления, все еще подключенный к камере. Ничего страшного в самом компьютере они не найдут — аппарат использовался только для загрузки видео. Однако на клавишах могли остаться отпечатки пальцев. А еще сами клавиши и щели между ними — настоящий склад клеток кожи, ногтей, хлебных крошек и так далее. И все это — образцы ДНК.
Первая мысль была — вскочить, схватить сумку и бежать на юг. Через три часа он доберется до мексиканской границы.
"Хватит! Не паникуй! Думай!"
Время у него еще есть. Видео транслировалось с небольшой задержкой. А теперь он отключил трансляцию. Полиция не знает точное место захоронения — лишь приблизительное. Надо добраться туда раньше, отсоединить компьютер и унести с собой.
Он вскочил и бросился к дверям. Дорога каждая минута. Может быть, даже успеет раскопать могилу и придушить девушку… И к тому времени, когда на место подъедет полиция, там не останется ничего, что могло бы его разоблачить.
Глава 66
Секунда шла за секундой, и у Зои падало сердце. Трансляция видео началась более шести часов назад — и тридцать семь минут назад прекратилась. Похоже, совсем. Надежда на то, что она возобновится, таяла с каждой минутой. Очевидно, убийца решил, что они посмотрели достаточно.
Две команды кинологов с собаками обследовали район, пока безуспешно.
— Предположим, что это был не прямой эфир, — заговорил Фостер, озвучивая грызущую Зои тревогу. — Трансляция шла с задержкой. Будем надеяться, небольшой, на несколько минут. Нужно понять, на каком участке маршрута девять-ноль-два нам сосредоточиться в первую очередь.
Взяв маркер, он обвел широким кругом перекресток, где они остановили патрульного.
— Вот сюда он добрался. Ехал от Восемьдесят седьмого шоссе вниз по Барма-роуд. А до этого — по Восемьдесят седьмому от Рыбачьего озера. — Фостер обозначил маркером маршрут. Тот проходил мимо нескольких отмеченных на карте участков с почвой, подходящей для рытья.
— Думаю, весь вот этот район можно исключить, — сказал Тейтум, указывая на северную часть маршрута. — Слишком близко к Грейп-Крик. Убийца не стал бы копать в густонаселенном месте.
— И я так думаю, — согласился Фостер. — А как насчет остальных?
Зои опустила глаза на исчерканную страницу блокнота. Весь последний час она так и этак играла с переменными формулы Россмо, используемой в географическом профайлинге — и, кажется, нашла набор переменных, верно описывающих случаи Николь и Мэрибел. Если немного изменить их, основываясь на том, что ей известно о психике преступника…
Насколько уверенно он чувствовал себя с третьей жертвой?
Зои задумалась о письме, полученном Гарри. Ярости, которой было пропитано предыдущее письмо, в нем не чувствовалось. Напротив, складывалось впечатление, что убийца доволен собой. Да, он уверен в себе.
— Нам нужен район на расстоянии от восьми до десяти миль до его дома, — сказала она.
— Вы же говорили, от шести до восьми! — поправил Фостер.
— Я говорила, что метод неточный, — огрызнулась Зои.
— Так… тогда дорогу в районе озера исключаем. И Саут-Барма-роуд тоже.
Все дружно уставились на карту.
— Или здесь, или здесь. — Лайонс указала на две обведенные кружками территории вблизи Норт-Барма-роуд.
— Что скажете? — спросил Фостер.
— Южнее, — без колебаний ответила Зои. — Там не Тулия, почва другого типа. Доктор Ермилов говорил, что копать ее трудно.
— И что?
— Сейчас убийца похоронил жертву в неглубокой могиле. И на это была какая-то причина.
Фостер схватил микрофон портативной рации.
По дороге на место он проехал мимо трех патрульных машин и каждый раз замирал от страха. К тому времени, как добрался, сердце стучало в груди, словно дятел, долбящий дупло. Нервно оглядываясь, он выбрался из машины. Если его сейчас заметят — всё, конец.
Он так нервничал, так боялся, что не сразу нашел место, — и перепугался еще сильнее, даже заплакал от досады. Что за ирония судьбы: издевался над полицией, не способной обнаружить его жертв, а теперь сам столкнулся с той же бедой! И все же нашел. Вот почти незаметные приметы. Россыпь мелких камешков на песке. Легкая неровность почвы. Тайные знаки, непонятные никому, кроме него.
Ноутбук и одноразовый телефон здесь, рядом, в сумке, присыпанной песком. Он отсоединил от компьютера шнур, ведущий к подземной камере, выключил телефон, бросил и то, и другое в кузов фургона. Тревога немного утихла.
Теперь девушка.
По дороге на место он убедил себя, что она наверняка его видела. Так что нужно избавиться от нее до приезда полиции.
Убийца выхватил из кузова лопату и с силой воткнул в землю. Могила неглубокая, думал он, управлюсь за несколько минут.
Раскапывать могилу целиком и не надо. Все, что нужно, — добраться до "гроба".
Убийца торопливо работал лопатой. Дыра уходила все глубже в землю. Нещадно палило солнце: жара, словно в аду. Он обливался по́том, но продолжал копать — резкими, дергаными движениями, в которые вкладывал весь свой страх и всю ярость.
Лопата ударилась о дерево. Он зачерпнул еще песка и начал расширять дыру, обнажая бледные деревянные доски.