[95] Относительно самого «масонского следа» в «бархатной революции» конкретных подробностей пока не смог сказать ни Долейша, ни кто-нибудь еще. Впрочем и о деталях совместного заговора ЦРУ и Лубянки, если таковой имел место, и о прочих таинственных подробностях событий 17 ноября 1989 г. пока лишь красноречиво говорит заголовок книги Бартушки: «Полуясно».
Когда же они станут окончательно ясными, всплыв из недр секретных архивов — через пятьдесят, сто лет? Пока этого сказать не может никто.
ВЕНГРИЯ
Падение коммунизма в Венгрии прошло, пожалуй, наиболее легко. Страна, долгие годы считавшаяся «витриной социализма» за приверженность рыночным идеям, внутренне была готова встать на западные рельсы экономического развития. Разумеется, к такому выбору подталкивал и сам Запад в лице Международного валютного фонда, все туже затягивавший долговую петлю на режиме Яноша Кадара. Генсек ВСРП хотя и поставленный когда-то у руля власти советскими войсками, вел сравнительно независимую внешнюю политику. Внутри страны, не говоря уже о давнем экономическом либерализме, он начал проводить раньше Горбачева и осторожные политические реформы. Плюралист Кадар любил посещать различные клубы и театры, где открыто разыгрывались пародии на него самого. И все же он оставался «коммунистическим лидером» и мыслить свою «перестройку» дальше «рамок социализма» не мог.
В 1988 г. его сменил на посту партийного лидера Карой Гросс, которому лично Горбачев передал напутствие «двигаться дальше по пути демократических преобразований». Преобразования в Венгрии действительно начались «сверху», причем в создании массовых общественных организаций — прообразов будущих партий участвовали и члены Политбюро ВСРП (Имре Пожгаи состоял в оргкомитете Венгерского Демократического Форума, Р. Ньерш взял под свой патронаж Новый Мартовский фронт и т. д.). В то же время с лидерами Венгрии встретились делегации Всемирного еврейского конгресса и «Бнай-Брит», обещавшие всемерную помощь в деле дальнейшей демократизации.
Летом 1989 г. вышли «из подполья» и венгерские масоны: было официально объявлено о «перенесении работ» ложи «Мартинович» из Франции в Будапешт, где 5 июля состоялось первое посвящение. Возможно, именно с масонами было связано и предшествующее «демократическое движение». Социолог Пал Тамаш упоминает о существовавших в то время, в конце эпохи Кадара, 70 оппозиционных группировках, которые действовали полулегально, имея даже полуофициальные магазины самиздата (чекисты обо всем знали!): «Все эти группы знали друг о друге и поддерживали между собой довольно тесные контакты» (очень напоминает польский вариант, где за ширмой полуофициальных групп действовала масонская организация).
Именно Венгрия с санкции Москвы помогла падению Хоннекера и Берлинской стены. Через Венгрию пытались бежать на Запад восточные немцы, но этому до некоторой степени мешал паспортный контроль на границе (беженцам приходилось обходить главные дороги и пробираться в Австрию полями и лесами). Тогда 19 августа либеральное руководство страны организовало у города Шопрон «паневропейский пикник», в ходе которого проход в Австрию не требовал уже никаких формальностей. 11 сентября граница официально была открыта для граждан ГДР, что противоречило всем соглашениям между Будапештом и Восточным Берлином, но зато вызвало бурное одобрение в Москве и Вашингтоне. Десятки тысяч избравших «свободу» ринулись в открывшиеся двери на Запад.
7 октября 1989 г., синхронно с «историческим» визитом Горбачева в Берлин и точно в иудейский Новый год, Венгерская социалистическая рабочая партия объявила о самороспуске и создании «обновленной» (фактически угодной Западу и Горбачеву) социал-демократической партии. На следующий день газеты страны вышли с шапкой: «Вчера в Венгрии в 20 часов 22 минуты прекратила свое существование диктатура пролетариата». Почти тут же последовало заявление группы старых членов ВСРП, которые утверждали, что это событие не было плодом воли партийного большинства, а лишь следствием заговора либералов из Политбюро. Действительно, свыше 80 процентов членов «самораспущенной» организации пожелали ее немедленно воссоздать, что и произошло. Но… рычаги власти уже находились в других руках. (Хотя преемственность определенного рода, как и в других странах соцлагеря, была соблюдена. Премьер-министр «демократической» Венгрии, он же глава МИД в последнем коммунистическом правительстве, Дьюла Хорн являлся старым агентом госбезопасности, в 1956 г. выступившим на стороне советских «оккупантов»).
Конгресс США как бы оплатил торжества по поводу этого события, сразу же проголосовав за предоставление Венгрии вместе с Польшей кредита в 150 миллионов долларов.
БОЛГАРИЯ
Болгария долгие годы считалась надежным оплотом соцлагеря. На протяжении всего периода строительства социализма в этой стране не произошло ни одного восстания, ни одной забастовки, ни одной студенческой демонстрации.
Автор аналитического сборника «Восточная Европа на историческом переломе» пишет в связи с этим: «Тем неожиданнее, как гром среди ясного неба… разразились события поздней осени 1989 г. Их прологом стал пленум ЦК БКП, состоявшийся 10 ноября, на котором Т. Живков, в течение 35 лет находившийся на партийном Олимпе, был смещен с поста генерального секретаря. Отсутствие комментариев в болгарских средствах массовой информации усилило эффект неожиданности происшедшего, тем более что, как подчеркивали позднее американские обозреватели, в ноябре ничто не указывало на намерение Политбюро сместить Живкова. Не случайно западная пресса позднее, при оценке ноябрьских событий стала пользоваться определением «путч», связывая его с внешним фактором, под которым вполне определенно подразумевалось «благословение Москвы».
В вышедших незадолго до смерти (1998 г.) мемуарах сам Живков говорит об этом вполне определенно: «Мне было ясно, что в стране группируются люди, которыми руководят прямо из Москвы… Моя карта была бита. Дискредитация меня, изоляция и арест были согласованы с Горбачевым».
За день до ноябрьского пленума ЦК Живкова посетила тройка старейших членов ЦК БКП, которые, шамкая и запинаясь, зачитали генсеку сочиненный явно не ими ультиматум. «Дедушка Тодор», оказывается, «поставил страну в международную изоляцию, создал валютный и продовольственный кризис».
Обвинения были достаточно формальными: в изоляцию Болгарию поставили происки Запада и Москвы, а имевшие место продовольственные трудности после падения Живкова только усилились и тогда действительно превратились в кризис (возросла и внешняя задолженность). И на последующем судебном процессе не удалось изобличить бывшего лидера страны в этих грехах и пришлось искать другие: ассимиляторская политика по отношению к мусульманскому меньшинству, протекционизм и т. д.
Тем временем пришедшие к власти протеже Москвы Младенов и компания сменили название партии на «социалистическая», «плюрализовали» политическую жизнь, реабилитировали мусульман (чем вызвал резкую вспышку недовольства другой части населения) и, развалив окончательно худо-бедно функционировавшую экономику, сдали Болгарию прозападным либералам.
Параллельно (почти одновременно с таинственными смертями казначеев ЦК КПСС) прошла волна ухода из жизни участников антиживковского заговора. В январе 1992 г. покончил с собой бывший руководитель болгарской разведки Стоян Савов. В предсмертной записке содержится глухой намек на его участие в событиях 1989 г.: «Я ненавидел Живкова задолго до 10 ноября». Впрочем, Савов, о чьей большой дружбе с КГБ пишет в своих воспоминаниях генерал Грушко, вряд ли руководствовался только личной ненавистью.
Какую-то роль в «свержении диктатуры» могло сыграть и болгарское масонство, политически весьма активное в период между двумя мировыми войнами и затем пережившее все запреты. Глухо на это намекает Иван Богданов в книге «Дети вдовы» (София, 1994), где пишет о «масонстве, продолжавшем подпольное существование не только до сентября 1944 г., но и… до сентября 1989 г., когда был положен конец красному авторитаризму в Болгарии».
РУМЫНИЯ
Наиболее трагические и загадочные страницы в историю краха «социалистического содружества» вписала Румыния. Первоначальная стратегия Москвы в отношении Чаушеску сводилась к тому варианту, который был с успехом осуществлен в ГДР и Болгарии: смещение неугодного лидера путем организации заговора в партийном руководстве. Летом 1989 г. в Румынии было распространено письмо шести бывших видных членов РКП с критикой существующего в стране режима. Отвечая на вопрос американского корреспондента об этом документе, Чаушеску заявил, что его авторы — агенты СССР, США и других западных держав. Имея некоторые сведения о готовящемся перевороте, за несколько дней до его осуществления лидер Румынии восклицал на заседании ЦК РКП: «Я знаю, вы хотите, чтобы пришел этот Илиеску!»
В целях разгрома заговора был арестован ряд деятелей компартии, подписавших обращение против переизбрания «Великого Кондукэтора» на пост генсека на XIV съезде румынских коммунистов. В середине декабря Чаушеску вообще закрыл страну для советских и западных туристов («под их видом скрываются агенты»). Эта беспрецедентная мера почти совпала по времени со встречей Горбачева и Буша на Мальте, где окончательно были оговорены капитуляция «восточного блока» и совместные меры но ликвидации «оплота тоталитаризма на Балканах».
Этим оплотом стала страна, до перестройки любимая Западом за фрондерство ее лидера по отношению к «большому советскому брату». Новое отношение США и его союзников к «Кондукэтору» было обусловлено не только враждебностью его режима к перестройке в соседних державах. В начале все того же 1989 г. Чаушеску с пафосом объявил о полном погашении внешнего долга страны. Эта победа, одержанная ценой жестоких лишений для рядовых румын, открывала возможность к улучшению их жизни. Она означала и то, что Румыния становилась одной из немногих среднеразвитых стран, не зависимых от диктата Международного валютного фонда. Вот этого-то «Кондукэтору» и не могли простить международные банкиры.