– Так она сказала охранникам.
– Пусть ее сейчас же проводят сюда! Нет – мы сами спустимся.
– Хорошо, мисс Бэрон.
– Интересно, что ее привело? – спросила Ли, выходя вместе с Мэтью из кабинета.
– Я знаю столько же, сколько ты. Но вообще-то это плохо.
– Что плохо?
– Что она предпочла приехать. Мне лично импонировала мысль наведаться на ранчо.
– Правда? Вот не думала, что тебе по вкусу сельская жизнь.
– Оно так, – легко согласился Мэтью. – Но перспектива поваляться с тобой где-нибудь на сеновале показалась исключительно заманчивой.
– Ты неисправим.
– Точно! Наверное, это одно из моих самых неотразимых качеств. Нет, ты только посмотри! – приглушенно воскликнул он, приближаясь к вестибюлю. – Это и впрямь она!
Их ждала миниатюрная, тоненькая как тростинка, женщина лет восьмидесяти, одетая не как бывшая кинозвезда, а как сезонный рабочий на ранчо. На ней были джинсы, мужская рубашка в красную и черную клетку и ковбойские сапоги. От нее исходил запах, который невозможно было с чем-нибудь спутать – лошадей и сена. Тем не менее сходство с секс-символом немого кино было несомненным. В уголках добрых карих глаз время от времени вспыхивали кошачьи искры; на лице в форме сердечка выделялись точеные скулы; и, очевидно, в честь былой голливудской славы некогда рыжие волосы были выкрашены в ярко-оранжевый цвет.
– Мисс Фаррел, – поздоровалась Ли, беря обе руки старой женщины в свои, – очень рада вас видеть.
– Бьюсь об заклад, вы думали, я окочурилась? – произнесла Кейт Фаррел с прямотой, присущей очень молодым или очень старым людям.
– Вовсе нет, – не вполне искренно ответила Ли. Всего несколько лет назад, если бы ее спросили, она ответила бы, что скорее всего бывшая кинозвезда приказала долго жить.
Кейт смерила ее цепким, оценивающим взглядом.
– У тебя подбородок деда. Ты такая же упрямая?
– Говорят, я бываю несговорчивой.
– Вот и хорошо. В нашем деле, если женщина хочет чего-нибудь добиться, нужно быть железобетонной. До сих пор не могу простить Лилиан Гиш за то, что она сказала, будто режиссер – не женская профессия. Если у нее не получился тот немой фильм в Нью-Йорке, это еще не значит, что нужно давать мужчинам лишний козырь в их стараниях закрыть перед нашей сестрой двери в профессию.
– Но вы все-таки поставили короткометражку на «Парамаунт», – напомнил Мэтью.
У Кейт загорелись глаза.
– Я слышала о вас как о башковитом молодом человеке, мистер Сент-Джеймс, однако не предполагала, что вы еще и собиратель древностей. Об этом пустячке мало кто знает. – Она вздохнула. – Вообще-то мне больше всего нравилось указывать людям, что им делать. Так что из меня мог бы выйти недурной режиссер, но у Уолтера были свои соображения насчет моей карьеры, а уж если Уолтер Бэрон что-то решит – бесполезно спорить. – Она зорко оглядела их обоих. – Кажется, вы тоже вкусили прелестей совмещения работы с личной жизнью?
Мэтью обнял Ли за талию.
– Мы работаем в этом направлении.
Кейт была довольна.
– Отлично. Я с интересом следила за карьерой каждого из вас и, хотя вы многого добились поодиночке, я верю: вдвоем вы положите начало такой могущественной династии, какая Уолтеру с Джошуа даже не снилась.
– Спасибо за вашу веру, – сказала Ли. – Означает ли это, что я могу рассчитывать на ваш голос на предстоящем собрании акционеров?
– Милочка, мой голос был обеспечен вам еще до появления этих уголовников.
Мэтью насторожился.
– Каких уголовников?
Кейт оглянулась по сторонам словно затем, чтобы убедиться, что их не подслушивают.
– Почему бы нам не прокатиться вдоль бережка? Пока они медленно катили по прибрежному шоссе, Кейт рассказывала о двоих мужчинах, которые вчера без приглашения явились к ней на ранчо и сказали, что Брендан Фарадей будет весьма признателен, если она отдаст ему свой голос.
– Естественно, я прикинулась полной невеждой. А когда они вытащили доверенность, хлопнулась в обморок. Нет-нет, не по-настоящему, – добавила она, поймав тревожный взгляд Ли. – Просто сыграла. Не совсем еще утратила квалификацию!
Мэтью улыбнулся.
– Не сомневаюсь. Такой талант, как ваш, не исчезает без следа, а словно доброе вино, набирает крепость.
– Ну, он мне определенно нравится, – сказала Кейт, обращаясь к Ли. – На этот раз ты не должна дать ему улизнуть.
– Я и не собираюсь. – Ли с Мэтью обменялись нежными взглядами.
– Отлично. Так на чем мы остановились? Ах да. В общем, моя экономка – сама неплохая актриса – наплела этим молодчикам, будто я часто теряю сознание; к утру оклемаюсь. Во всяком случае, настолько, чтобы подписать их бумаженцию.
– И они дали себя уговорить? – с сомнением спросил Мэтью.
– У них не было выбора. Я лежала бревно бревном, так что они отчалили, пообещав повторить визит с утра пораньше. Естественно, как только они за порог, я позвонила в авиакомпанию и заказала билет на первый рейс из Кламат-Фолса. Опасаясь слежки, нацепила на себя тряпье, в котором обычно чищу конюшню: пусть думают, что это один из работников. Вот почему на мне такой наряд. Обычно я путешествую в более презентабельном виде. Ну, в общем, я вышла в амбар, вывела старый пикап для перевозки сена и помчалась в аэропорт. Должно быть, Фарадей сожрет их с потрохами за то, что дали себя провести такому божьему одуванчику.
– Как хорошо, что вы приехали! – воскликнула Ли. – Однако не заблуждайтесь, мисс Фаррел, эти люди очень опасны.
– Зови меня Кейт, милочка. – И она положила на руку Ли свою – сморщенную, с синими венами, однако без пигментных пятен, отравляющих жизнь многим ее ровесникам. – Думаете, я не поняла, что они – бандиты? Я, конечно, старая перечница, однако в маразм еще не впала. Если бы меня с самого начала не сбили с толку их костюмы – ни дать ни взять статисты из лент Эдварда Дж. Робинсона, – пушки под оттопыривающимися пиджаками могли бы дать мне подсказку. Ну вот, а теперь, когда птичка не попалась в клетку, каковы будут наши дальнейшие шаги?
– Прежде всего нужно подумать, где вы остановитесь на ближайшие пару дней, – Мэтью задумался. – К несчастью, хотя эти сволочи и похожи на опереточных злодеев немого кино, пули у них настоящие.
– Я знаю о взрыве, – будничным тоном произнесла Кейт. – Какая удача, что вас там не оказалось – иначе вас еще долго собирали бы по частям по всему побережью Каталины.
Мэтью одобрительно хмыкнул: ему нравилась прямота этой женщины. Ли зябко передернула плечами. Несмотря на все старания, она не могла забыть, что чуть навсегда не потеряла Мэтью.
– Как насчет Маршаллов? – предложила она. – Не думаю, чтобы Фарадей вздумал искать там.
Мэтью кивнул.
– Правильно.
– С удовольствием, – просияла Кейт. – Дед Корбета, Джордж, был моим банкиром. Тогда я еще работала на студии Ласки «Знаменитые игроки» на Лонг-Айленде. Он даже делал мне предложение – три раза. Я неизменно давала ему от ворот поворот.
Она на несколько секунд окунулась в воспоминания.
– Я решила: если он посватается еще раз, я соглашусь. Но он не посватался, и в конце концов я вышла за Уолтера. Этот брак не просуществовал и года. У Уолтера был тяжелый характер. Я слышала, его сын тоже был крутой мужик, – она выжидательно посмотрела на Ли, словно нуждаясь в подтверждении.
– Джошуа Бэрон был неоднозначной личностью, – пришел на выручку Мэтью. Он сжал руку Ли, показывая, что прошлое осталось в прошлом.
– Должно быть, так отзывались о Чингисхане, – хихикнула Кейт. – Мне говорили: если другие хищники убивают, чтобы есть, то Джошуа Бэрон – развлечения ради.
Мэтью с Ли промолчали. К сожалению, это было похоже на правду.
– У меня для тебя сюрприз. По-моему, тебе понравится, – сказал Мэтью вечером. Они сидели в примыкающей к спальне лоджии, любуясь тем, как солнце медленно погружается в океан.
Ли улыбнулась; глаза лучились счастьем.
– Неужели еще не достаточно? – Они только что занимались любовью, и по какой-то причине – ей не хотелось анализировать – это опять было как в первый раз. – Не уверена, что я выдержу.
Он сходил в дом за большим манильским конвертом.
– Возможно, это пригодится тебе на собрании акционеров.
Ли достала пачку документов. По мере чтения любопытство на ее лице сменялось удивлением, почти недоверием.
– Фарадей занимался перевозкой контрабанды для Рокко Минетти? Откуда ты знаешь?
– Вот уже несколько месяцев им по моей просьбе занимается частный детектив. Они ловко заметали следы, и тем не менее этого достаточно, чтобы понять: Брендан Фарадей – урожденный Арни Столлер – не такой рыцарь без страха и упрека, каким его рисуют.
– Если это выплывет наружу, на его избирательной кампании можно поставить крест.
– Он покойник, – весело подтвердил Мэтью, откидываясь в кресле и вытягивая перед собой длинные ноги. – Если я не ошибся в расчетах, Фарадей с радостью продаст тебе свои двадцать четыре процента акций в обмен на этот маленький экскурс в его прошлое. Кинокомпания «Бэрон» – лакомый кусок, однако всего лишь мелкая рыбешка по сравнению с губернаторской властью.
Заманчивое предложение! Хотя теперь благодаря Кейт Фаррел Ли могла не бояться, что Фарадей с Мариссой станут распоряжаться на студии, все же, пока они владеют многими акциями, над ней всегда будет висеть дамоклов меч.
– Если я иду на эту сделку, – вслух размышляла Ли, – тем самым я сажаю его в губернаторское кресло. – Она покачала головой и бросила последний грустный взгляд на документы, прежде чем спрятать их обратно в конверт. – Нужно передать это генеральному прокурору.
– Дорогая Ли, – Мэтью вздохнул, – для деловой женщины ты проявляешь поразительное невежество относительно приемов уличного боя. Разве отец не учил тебя, что ведя переговоры нужно придерживать кое-какую жизненно важную информацию?
– Да, но…
– Кто сказал – Гедда Хоппер или Луэлла Парсонс, – что чем глубже роешь, тем больше грязи? В общем, есть одно обстоятельство, благодаря которому Фарадей навсегда исчезнет с нашего горизонта. – И он протянул ей еще один бумажный листок.