Обращался он к Коростову, и тому пришлось буркнуть что-то в ответ.
- Не открывает? - спросил мужчина.
Он подошёл ближе, и Семён смог его рассмотреть: худощавый, одет кое-как, на вид лет тридцать с хвостиком. Должно быть, пришёл жаловаться Карлу Иоганновичу на семейные проблемы, просить помощи. Жена изменяет, тёща ненавидит, тесть презирает. Поздно, голубчик, опоздал. Теперь самому придётся крутиться, ну или искать другого колдуна. При взгляде на мужчину почему-то казалось, что последний вариант куда более вероятен.
- А вы сколько раз звонили? - осведомился посетитель, нервно дёргая головой. - Может, спит?
- Как же! - буркнул Коростов. - Я чуть дверь не сломал! Полчаса тут ору! - он, не стесняясь, выругался.
Мужчина посмотрел на него с сомнением. Словно не решался о чём-то спросить.
- Значит, нет Карла Иоганновича? - пробормотал он растерянно. - Что же делать?
Коростов смерил его яростным взглядом, от которого мужчина заметно поёжился. Но не ушёл. Вместо этого осторожно спросил:
- А вы, простите, по личному делу? Просто мне назначено, - добавил он извиняющимся тоном.
- По личному, - процедил Коростов так, что сразу стало ясно: расписание Карла Иоганновича его волнует меньше всего.
Мужчина понимающе покивал и остался топтаться перед дверью.
- Если вышел, то должен скоро вернуться, - сказал он через минуту, в течение которой Коростов лупил в дверь и осыпал хозяина квартиры отборным матом. - Он же сам мне назначил.
Ярослав Михайлович перевёл дух. Он здорово выложился, отбивая кулаки, и ему требовался тайм аут. Вытащив пачку сигарет, он закурил, гневно выпуская дым через ноздри. Мужчина, слегка поморщившись, отошёл в сторонку.
Наблюдая за ними в глазок, Семён переместил спичку из одного угла рта в другой, почесал голову глушителем и сменил опорную ногу. Сюда бы стул, да низковато получится.
- Может, плохо ему стало? - предположил мужчина, - Или газом траванулся. А что, и очень даже запросто. Поставил обед вариться, воды слишком много налил, она закипела, через край полилась, огонь затушила, а газ…
Коростов раздражённо развернулся, чтобы высказать надоедливому собеседнику всё, что он о нём думает, но вдруг задумался.
- Чёрт знает! - проговорил он и опустился на корточки, чтобы принюхаться через замочную скважину.
- Вы бы лучше пока не курили, - нервно посоветовал мужчина. – Так и рвануть может.
- Ерунда! - убеждённо заявил Коростов, выпрямляясь и демонстративно затягиваясь. - Газом не пахнет.
- Ну, тогда, наверное, сердечный приступ, - решил мужчина.
- Всё может быть, - пробормотал Коростов, размышляя.
- Что же делать? - в голосе мужчины звучала озабоченность пополам с растерянностью. - Придётся вскрывать?
Коростов воззрился на него в недоумении.
- Кого?
- Да квартиру. Замок надо ломать.
- Я тебе слесарь, что ли?
Мужчина смутился.
- Ну, можно же вызвать...
Ярослав Михайлович несколько секунд молчал, затем коротко хохотнул и неожиданно хлопнул остолбеневшего мужика по плечу.
- А ведь ты прав, браток! - сказал он, доставая из кармана мобильник. - Постой здесь, посторожи на всякий случай, а я схожу вызову команду.
Коростов начал спускаться, прижав к уху сотовый.
- Алло, Лёня? Слушай, бери ребят и дуйте по следующему адресу, - донеслось до Семёна.
Встреча с бригадой ликвидаторов его не устраивала совершенно. Ни при каких условиях.
Мужик, оставшись один, неуверенно покосился на дверь, потоптался секунд десять и двинулся вниз. Правильно сделал, решил Семён, дольше проживёт.
Он отодвинул засов, вышел и двинулся следом. Только, в отличие от своих предшественников, бесшумно.
Снизу донеслись голоса. Один принадлежал Коростову, другой, тоже мужской, был резким и наглым. Значит, Ярослав Михайлович приехал не один, но решил, что лучше подстраховаться и вызвать подкрепление. Бригада инквизиторов прибудет минут через десять.
Семён был на третьем этаже. Ему пришло в голову пройти навстречу как ни в чём не бывало, но потом он решил не рисковать. В квартире, где делали ремонт, было пусто. Гастарбайтеры куда-то пропали: то ли отправились перекурить, то ли обедали в дальних комнатах. Семён юркнул в квартиру и спрятался за дверью. На его лице застыла лёгкая улыбка.
Мимо прошёл Коростов с напарником. Выждав секунд десять (и заодно свинтив глушитель), Семён выбрался из укрытия и бесшумно побежал вниз, на ходу пряча пистолет в кобуру.
Больше он никого не встретил. Мужик, не попавший на приём к колдуну, исчез – должно быть, поспешил улизнуть, чтобы не разбираться с полицией. Миновав подворотню, Семён вышел на улицу и влился в поток прохожих. Вытащил изо рта спичку, бросил в первую попавшуюся урну.
Нужно было быстро связаться Фрельманом, объяснить ситуацию и найти девчонку-домработницу, если она жива. Метров через триста Семён свернул во дворик, сел на скамейку подле детской площадки и достал мобильник.
Глава 8. Обойдёмся без массажа
Озему Канэко сидел в кресле и смотрел в одну точку. Сигарета дымилась, зажатая между указательным и средним пальцами. Пепел уже согнулся под собственной тяжестью и готовился упасть на циновку, когда маг моргнул и повернул голову, приходя в себя.
Даже ему, кэндзя, путешествие по Кава-Мидзу давалось нелегко. Канэко видел реку в фиолетовых тонах - каждому она являлась по-разному, были лишь некоторые общие черты.
Считанные минуты - вот и всё, чем приходилось довольствоваться. Перегнёшь палку, зарвёшься - и сфинксы Нуэ унесут тебя в преисподнюю, где твою душу растянут над огненной геенной для бесконечной пытки.
Демоны не дремлют - они ждут, когда неопытный маг или самонадеянная ведьма ступят на скользкую дорожку и станут лёгкой добычей. Вот такие, как Лера, и попадаются чаще всего. Молодые да ранние, которым подавай всё сразу, причём на блюдечке с голубой каёмочкой. Нет, это ж надо додуматься! Вызвать Они, не имея доступа к Кава-Мидзу, даже понятия не имея, как управлять энергетической рекой!
Канэко нахмурился: в памяти всплыли события давно минувших дней. Когда-то у него был сын - подающий большие надежды маг. Лера напомнила ему его - такая же нетерпеливая, горячая, стремящаяся к независимости, амбициозная. Всё это он увидел в девушке, когда она стояла в его кабинете - от кэндзя не скроешь ничего. Правда, было в юной ведьме что-то ещё, едва уловимое, скрытое в ауре. Канэко не сумел понять, что именно, и это его тревожило. И вызывало интерес.
Однако мысль о сыне постепенно отвлекла кэндзя от размышлений о девушке. Минору был таким сильным, таким жизнерадостным. Теперь его прах покоится на Серафимовском кладбище, а душа… Лицо Озему Канэко исказилось гримасой боли - он так и не свыкся с мыслью, что душа его сына пополнила сокровищницу Тэкеши-Они. Да и как можно с этим смириться? Одно дело знать, что твой ребёнок умер, и ты его никогда больше не увидишь, и совсем другое - понимать, что его душа беспрерывно терзается в залах ужаса дворца владыки Хаоса.
Канэко раздавил окурок в пепельнице и волевым усилием отогнал мысли о прошлом. Нужно думать о настоящем, чтобы в будущем прорваться сквозь волны Кава-Мидзу и войти в преисподнюю как победитель, а не как добыча демонов. Именно этому посвятил себя Канэко. Он рассчитывал, что сын поможет ему в его изысканиях, но теперь ему предстояло сделать это самому - в первую очередь для того, чтобы освободить душу Минору.
Учёные считают, что, помимо трёх известных людям измерений, во Вселенной существуют ещё, по крайней мере, девять, которые мы не воспринимаем, потому что не обладаем для этого необходимыми органами чувств - так же, как рыбы не в курсе, что есть мир, помимо водного, а насекомые-дальтоники считают вселенную монохромной картинкой, на фоне которой лишь цветы выделяются яркими привлекательными пятнами.
Среди недоступных человеку измерений располагается и мир Хаоса, обитель демонов и прочих жутких существ, чьи представления о жизни столь сильно отличаются от наших, что столкновение этих двух миров неминуемо привело бы к взаимному истреблению. И всё же именно о преодолении границы мечтал Озему Канэко и множество других Старейшин, живущих сейчас и живших прежде.
Кава-Мидзу, или Стикс, - это одновременно и связующий канал между измерениями, и фильтр, не допускающий демонов в мир людей. Маги и демоны могут находиться в нём, но попадать в другие измерения не в силах. Правда, демоны на это способны, но лишь при условии, что их призовёт колдун или ведьма. Но и тогда они удерживаются ловушкой пентаграммы. Конечно, если она верно начерчена, и ритуал проведён без ошибки, но самое главное - маг должен уметь управлять энергией Кава-Мидзу, чтобы сдерживать демона. Иначе - смерть и вечные муки души.
Размышления Канэко прервал зазвучавший на столе телефон.
- Да?
- Вам звонит Фрельман.
- Соединяй, - пауза. - Алло, слушаю. Да, время терпит. Понимаю, бывает. А потому что не надо было обещать, а вы поторопились. Понимаю, хотели похвастаться. Да, на вас не похоже и случай действительно особенный. Нет, Яков Густавович, подробности меня, как и прежде, не интересуют. Мне нужна его голова. Я знаю, вы взяли надбавку за срочность. Ах, вот в чём дело, - Канэко усмехнулся. - Ну да, это была ваша идея, я вас не торопил. Нет, денег возвращать не нужно, не волнуйтесь. Да, пусть ваш человек работает спокойно. Хорошо. Доставьте мне голову - и я вас не обижу. Всё. До свидания, Яков Густавович.
Канэко повесил трубку. Вот старая шельма! Интересно, действительно у него всё сорвалось или юлит, стараясь выкачать побольше денег. Вообще Фрельман человеком считался серьёзным и с людьми работал тоже серьёзными, поэтому репутацией дорожил, так что едва ли он решил её подмочить. Он хоть и понятия не имел, кто такой Кирилл Андреевич (под таким именем Озему Канэко знали непосвящённые в истинные дела клана Ки-Тора) на самом деле, но осознавал: развести подобного человека - всё равно, что добровольно в гроб лечь. Так что о Фрельмане, пожалуй, можно не беспокоиться. Достанет, непременно достанет. Из кожи вон вылезет. Тем более что и деньги ему обещаны немалые.