- Достаточно! - прикрикнул он.
Ямабуси расступились, и стало видно, что Аяко держат за руки. Ведьма уже не сопротивлялась, она стояла на коленях, опустив голову, и, казалось, была без сознания. Изо рта на пол текла пена.
- Что за шутки?! - раздавшийся в наступившей тишине голос принадлежал Риоте и заставил ямабуси повернуться к нему.
Глаза у всех, кроме Канэко, полезли на лоб, когда присутствующие увидели стоявшего возле своего места Риоту, а рядом с ним - Хизеши, сжимавшего направленный на мага пистолет, ствол которого был упёрт в голову Утиямы. У бугая лицо было красным, а глаза горели откровенной ненавистью. Казалось, он едва сдерживался, чтобы не нажать на спусковой крючок. У Риоты, напротив, лицо отличалось бледностью, кровь отлила даже от губ. Он явно боялся пошевелиться.
- Отпустите её! - повелительно сказал Канэко, махнув рукой тем, кто держал Аяко.
Ямабуси неуверенно разжали руки и на всякий случай отступили. Девушка подняла голову, на лице её играла злая улыбка. Встряхнув волосами, она поправила причёску и сплюнула на пол белую пену.
- Ты в порядке, лапуля? - не отрывая взгляда от Риоты, прогудел Хизеши.
- В полном!
- Сэнсэй, что за дела? - Риота попытался улыбнуться, но у него получилось лишь скривиться в жалкой гримасе.
- А вот и наш крот, - спокойно объявил Канэко, садясь. - Прошу любить и жаловать.
- Вы что, всерьёз? - немного овладев собой, Риота поднял брови. - Я же ещё не прошёл испытание, - он указал глазами на куб Парацельса.
- Тут ты прав, - кивнул Канэко, беря из пепельницы недокуренную сигару. - Испытания ты не прошёл. Вот только куб здесь совершенно ни при чём. Покажи, - велел он Ёсиде.
Ухмыльнувшись, тот подошёл к столу, взял артефакт и ловко отсоединил устройство в основании куба. Перевернул, извлёк батарейки и бросил на стол.
По лицу Риоты прошла судорога. Его рот застыл в кривой усмешке.
- Обычная игрушка, - пояснил Ёсида. - Мне пришлось немного модифицировать один сувенир, но вообще ничего колдовского здесь нет.
- Ты попался, как мальчик, - издевательски проговорила Аяко. – Не зря всегда мне не нравился.
- Не вздумай дёрнуться! - прорычал Хизеши, вперившись яростным взглядом в висок Риоты. - Мозги вынесу в момент!
Маг стоял, не шевелясь, только губы его слегка подрагивали. Взгляд остановился. Он понимал, что сейчас остальные ямабуси приготовились открыть Кава-Мидзу и отразить любую его атаку - так что пистолет Хизеши был даже не самым страшным, что угрожало предателю.
- Все помнят, как я сказал, чтобы невиновные были готовы скрутить крота? - спросил Канэко.
Ответом ему были дружные кивки. Старейшина затянулся сигарой, которую крутил до сих пор в пальцах, и выпустил густое облако дыма.
- Невиновные так и сделали, - сказал он негромко. - А крот до того удивился, что куб указал на Аяко, что даже не сообразил, что пора бросаться на врага, - Канэко поднял глаза на Риоту. - И так и остался стоять возле своего стула.
Маг криво усмехнулся.
- Может, я просто обалдел, когда увидел, что Аяко предательница. Никогда бы на неё не подумал.
- Только не ты. Не с твоей реакцией.
- Вы, сэнсэй, говорили про чистоту эксперимента, - Риота судорожно сглотнул. - Как же в него вписываются Аяко и Хизеши? Они, значит, были вне подозрений?
- Были.
Риота изобразил саркастическую усмешку.
- И почему же?
- Потому что они не подходили на роль крота, - ответил Канэко. - На самом деле, только ты подходил, Утияма. Мне нужно было лишь убедиться, что я прав.
- Подходил? Как это?
- Мы маги, не забыл? И пользуемся не только пятью органами чувств.
Риота заставил себя усмехнуться.
- Что, не слишком хорош для вашего клана, да?
- Ты так и не обрёл гармонию, Утияма. Надо было тебе податься к Фурукаве.
Маг поморщился.
- Вы удовлетворены, сэнсэй?
- Вполне. - Канэко перевёл взгляд на Хизеши. - Забирай его. Ты знаешь, что делать.
- Знаю, - кивнул бугай и, протянув руку, ухватил Риоту за шкирку.
Тот повернул голову и злобно взглянул на амбала. Хизеши недобро усмехнулся.
- Слабоват ты, Риота! - заявил он, оскалившись.
- Да пошёл ты!
Раскрытая ладонь Утиямы метнулась к животу амбала, но тот легко отбил её в сторону и, коротко размахнувшись, ударил мага рукоятью пистолета по голове. Закатив глаза, Риота осел и повис на мощной руке амбала. Из его пальцев выпала и покатилась по полу так и не вскрытая банка энергетика.
- Чтобы не вышло, как с Мартером, - пояснил присутствующим Хизеши.
Затем он взвалил бесчувственное тело на плечо и вышел из кабинета.
- Я тоже пойду, сэнсэй? - спросил Ёсида.
- Конечно, Макото. Подготовь там всё. Я скоро приду.
Как только техник вышел, Канэко обвёл глазами присутствующих и сухо улыбнулся.
- Всем спасибо, все свободны. Приношу благодарность за то, что участвовали в операции.
Ямабуси начали расходиться. Никто не разговаривал, все были удручены.
Аяко задержалась.
- Почему вы не предупредили, что страховать меня будет Хизеши? - спросила она.
- Он тоже не знал, кто будет подставной уткой, - ответил, слегка пожав плечами, Канэко. - Как и то, что крот - Утияма.
Аяко помолчала.
- Мне можно с вами? - наконец, спросила она.
- А ты хочешь?
Девушка кивнула.
Канэко крякнул.
- Ну, и женщины пошли, - сказал он, вставая. - Предупреждаю сразу: зрелище ожидается не для слабонервных. Методы у нас примитивные, зато проверенные.
- А я, господин Озему, не женщина, - сказала Аяко, отбросив волосы и прямо глядя в глаза кэндзя. - Я - ведьма!
Хмыкнув, Канэко затушил сигару, приглашающе махнул рукой, и они с Аяко вышли из кабинета.
Глава 21. А на вид - прямо ангел!
- Сначала перекусим, - предупредил Старейшина, шагая по коридору. - Пока Макото всё приготовит, пройдёт, по крайней мере, полчаса, да и Утияма ещё в отключке. А мне он нужен свеженький.
- Если вы приглашаете, сэнсэй, - пожала плечами Аяко.
Она не была уверена, что перед допросом стоит есть – как бы не расстаться потом с принятой пищей, но, с другой стороны, хоть она и бравировала перед кэндзя, предстоящее зрелище нисколько не прельщало, и ведьма была рада любой отсрочке.
- Приглашаю, - кивнул Канэко. – Само собой.
Они отправились в столовую на первом этаже, где заняли отдельный кабинет. Старейшина всегда трапезничал в нём: как известно, даже у стен есть уши. А недавние события показали, что доверять не стоит никому, в том числе, «своим».
Канэко достал мобильник и набрал номер.
- Хизеши, как сдашь Утияму Ёсиде, спускайся в столовую. Мы с Аяко тебя ждём. Никуда он от них не денется. Нет, без тебя разберутся. Дуй сюда живо.
Сунув телефон в карман, Канэко взял меню, хотя знал его наизусть. Эта привычка кэндзя – читать список кушаний, а потом всё равно заказывать один из трёх неизменных наборов блюд, была хорошо известна приближённым Старейшины.
Аяко отодвинула кожаную папку и просто подозвала жестом официанта.
Когда через десять минут в столовой показался Хизеши, перед Канэко и ведьмой уже стояли бутылки с минералкой, салаты, свежий хлеб, жареные с луком креветки, тофу в кляре, курица в кокосовом соусе, лапша с грибами шиитаке и по бокалу вина.
- Мы решили отпраздновать, - прокомментировал Канэко. – Присоединяйся.
- Я лучше саке, - презрительно поморщился Хизеши, взглянув на вино.
Он уселся на скрипнувший под ним стул.
- Тебе ещё работать, - напомнил Канэко, но равнодушно, без строгости. Для проформы, словом.
Амбал это сразу почувствовал.
- Я ж не бутылку! - прогудел он. – И потом, мне, с учётом массы тела…
- Ладно, сегодня можно, - разрешил Канэко.
- Праздновать, конечно, особо нечего, - заметила Аяко. – Один из наших оказался кротом – это печально. Не секрет, что Утияма никогда мне особо не нравился, но мы с ним работали бок о бок, и он не раз выручал меня. Боевым товарищем он был хорошим. Просто в голове не укладывается, что он – предатель.
- Риота изначально вызывал у меня беспокойство, - проговорил Канэко. – Он присоединился к нашему клану, но его характер, его аура так и не обрели в гармонию. И, честно говоря, не думаю, что Утияма прикладывал в этом направлении достаточно усилий. Мне кажется, он из тех людей, которые получают удовольствие от насилия. Может быть, даже неосознанно.
- Риота всегда действовал продуманно, - сказала Аяко, когда кэндзя замолчал. – Его разум преобладал над чувствами.
- Уверен, от этого Утияма тоже получал удовольствие, - ответил Старейшина. – Собственный профессионализм тешил его самолюбие. А воин должен быть подобен катане – остёр, быстр и холоден. Оружие не знает гнева, ярости, жажды убийства. Избавляясь от личного, мы становимся инструментами и, тем самым, сохраняем гармонию. А выполнив необходимое, как и меч, возвращаемся в ножны.
- Красиво, - одобрил Хизеши.
- Как вы докопались до того, что Риота крот? - спросила Аяко, вертя в руках полупустой стакан с минералкой.
Философия клана Ки-Тора была ей хорошо известна, ведьма не нуждалась в напоминаниях кэндзя. Что ей было нужно, так это понять, почему ямабуси, с которым она разделяла опасности, стал предателем.
- Мы уже обсуждали, что Мартер не был похож на стукача. Он не подходил на эту роль. Почему же он вдруг решил сдать Эйко инквизиторам? - ответил Канэко. - Мы всё проверили и выяснили, что никакой связи между ней и стариком не существовало. Значит, Мартеру приказали сдать девушку.
- Но… в чём тут логика? - Аяко наморщила лоб.
- Логика пока мне самому до конца не ясна, - признался Канэко. – Надеюсь, Утияма прольёт на эти события свет.
Подошёл вызванный Хизеши официант, и все замолчали, ожидая, пока он примет заказ. Громила заказал бифштекс с кровью (заявив при этом «Для настроя» и хохотнув так, что Аяко невольно поёжилась), жареную карт