В Англии XVIII века действовал «Клуб Адского пламени» – закрытое либертинское общество, учрежденное в 1719 году герцогом Филиппом Уортоном. Девизом клуба было «Делай что желаешь!». Членами клуба были как мужчины, так и женщины, не боявшиеся шокировать общественность. На клубных вечеринках подавали блюда под названиями «чресла дьявола» или «пунш адского пламени» – очевидно, какой-то коктейль типа «жженки». Членов этого клуба подозревали не только в разврате, но и в сатанизме.
Знаменитый авантюрист граф Калиостро вместе со своей женой Лоренцой Феличиане основали ложу, наподобие масонской, но исключительно для женщин, где устраивали так называемые «египетские посвящения». Пришедшие туда дамы должны были полностью переодеваться: снимать корсеты, фижмы, парики… Взамен им выдавали просторные и удобные платья с разноцветными шарфами. Эти шарфы обозначали степень посвящения каждой: они могли быть черными, синими, фиолетовыми, розовыми, смешанных цветов или «немыслимых».
После переодевания дам вели в просторный зал, где на троне, изображая верховную жрицу Великой богини, восседала Лоренца. По ее приказу появлялись «духи» – полуобнаженные привлекательные юноши, которые связывали женщин в довольно неудобной позе. Это должно было символизировать их положение в обществе. Лоренца говорила:
– Понимаете ли вы, дочери мои, что вы – рабыни мужчин. Но предоставим им вести войны, придумывать законы и иметь свои слабости, а мы будем управлять мнениями и нравами, давать направление духам, расширять царство чувств, доброты и красоты.
Путы снимали, и теперь дамы должны были принести клятву верности «богине» и устоять перед соблазном: «духи» старательно пытались их обольстить. Лишь после еще некоторых представлений перед дамами показывался сам Калиостро и произносил речь:
– Представьте себя через 50 лет. Пусть вы будете глубокомысленны как Локк, философичны как Бейл, бойки пером как Руссо… Что толку? Великий закон природы – это любовь, в чем убеждают нас все наши чувства. К чему вам глаза, если не для того, чтобы видеть картины, радующие сердце? Зачем уши, если мы не воспринимали бы с их помощью звуки любви и гармонии? И что значили бы зрение и слух без чувства, без той сладкой игры нервов, которая поднимает нас выше ангелов, ведь ангелы не знают этих чувств. Короче говоря, все чувства работают для удовольствия. Явитесь, сыны неба, выберите себе нимф и посвятите их в сладкую тайну блаженства!
При этих словах снова появлялись полуобнаженные молодые люди, и дамы были свободны выбирать себе понравившихся.
Но совсем не обязательно либертинские тайные собрания были наполнены псевдофилософией и античным антуражем. Весьма популярны у людей XVIII–XIX веков были «ложи-мопсы», названные так в честь милых домашних собачек. Члены этих лож надевали на шеи собачьи ошейники, лаяли и скулили вместо слов, ходили на четвереньках, царапались в двери, если хотели войти… Да и вообще вели себя подобно собакам.
Члены ордена узнавали друг друга по медальонам с изображением собачки-мопса. При посвящении неофиты девять раз обходили комнату, лаяли девиз «Memento mori» и целовали фигурку Великого Мопса под хвостом. Считается, что именно по заказу этого ордена известный немецкий производитель фарфора Иоганн Иоахим Кендлер выпустил серию статуэток мопсов.
Этот странный тайный орден просуществовал восемь лет. Его раскрыли в 1745 году, а в 1748-м объявили вне закона. Тем не менее, многие исследователи считают, что Орден мопсов тайно собирался еще не один десяток лет.
Были подобные тайные общества и в России. В 1824 году к генерал-губернатору Петербурга Милорадовичу частным образом обратился начальник одного из министерских департаментов с жалобой на «интересное» положение своей незамужней дочери, которую завлекли в одно «милое общество», после чего та забеременела. Милорадович к жалобе прислушался и направил в указанное общество своего агента, снабдив его достаточным количеством денег «на разведку».
Виновником интересного положения высокородной девушки оказался доктор философии Плантен. Агенту удалось втереться к нему в доверие, и уплатив членский взнос в размере двухсот рублей, он стал членом тайного «Общества Свиней».
На квартире французского художника Булана собиралось 5–10 пар. Члены общества закусывали, пели «свинские» гимны, затем проходила лотерея, которая определяла, кто с кем, ну а далее начиналась оргия. Мужская часть общества была представлена в основном иностранцами, причем людьми образованными и с положением, а вот женская заслуживает внимания: там были и титулованные особы, и богомолки из дворцовой церкви, и богатые купчихи.
Название обществу якобы дала некая знатная дама. Когда ее уговаривали вступить в союз на один вечер, причем не по самостоятельному выбору партнера, а по выпавшему номеру, она с отвращением возразила, что это свинство. Тогда ей объяснили, что свиньи, как и люди, дети природы.
Среди «свиней» были аббат, профессор музыки, доктор медицины, гувернер, литератор – все иностранцы. Единственным русским оказался мещанин Сидоров. Его участь оказалась тяжелее всего: телесное наказание и бессрочная каторга. Остальных членов общества просто выслали из страны.
Существовал в России и другой гедонистический тайный орден – «Рыцари бутылочной пробки», или «Общество кавалеров пробки». Его членов объединяла любовь к выпивке.
У этого тайного общества алкоголиков и чревоугодников были устав, гимн и отличительный знак в одежде – винная пробка. Мужчины носили их в петлицах, дамы могли мастерить из пробок различные украшения, например, бусы или сережки.
За столом рассаживались по порядку: кавалер – дама – кавалер… Сохранился текст гимна: «Поклонись сосед соседу, сосед любит пить вино. Обними сосед соседа, сосед любит пить вино. Поцелуй сосед соседа, сосед любит пить вино…» – дальше устав заходить не требовал. Полиция о «пробковом» ордене знала, но предпочитала не вмешиваться.
Были похожие гедонистические общества чревоугодников и в других странах. Например, знаменитыйКлуб плюща в Принстонском университете в Нью-Джерси, США. Он был основан в 1879 году Артуром Хоули Скрибнером. Клуб был не совсем тайным, но чрезвычайно закрытым. Его члены собирались в роскошно обставленных обеденных залах, где вкушали изысканные яства за длинными столами, покрытыми накрахмаленными скатертями, при свете серебряных канделябров, которые горели даже днем.
Клуб долгое время был чисто мужским, лишь после нескольких судебных исков в 1991 году туда стали принимать женщин.
В 40-е годы XIX века в самом центре Парижа, в отеле Лозен на острове Сен-Луи, существовал «Клуб гашишистов» (то есть любителей наркотика-гашиша), считавшийся родом литературно-художественного салона. На самом деле члены клуба служили «подопытными кроликами» известному психиатру Жаку-Жозефу Моро де Туру, изучавшему различные формы безумия. С помощью наркотика он вызывал у людей «искусственное безумие», считая, что наблюдение за их одурманенным состоянием и болтовней поможет ему постичь бред сумасшедших.
Члены клуба пили крепкий кофе и употребляли давамеск – наркотик, привозимый из Северной Африки. В его состав входили корица, гвоздика, мускатный орех, фисташки, сахар, апельсиновый сок, сливочное масло, экстракт шпанской мушки и большое количество гашиша. Ритуалы клуба подражали восточным обычаям, его председателем был аристократ Вьё де ла Монтань, которого называли «Принц ассасинов». Клуб просуществовал более пяти лет, и его успели посетить многие знаменитости: писатель Теофиль Готье, карикатурист Оноре Домье, художник Поль Шенавар, скульптор Жан-Жак Прадье и его жена Луиза Дарсе (прототип Эммы Бовари).
Революционные тайные общества
Декабристы
Отечество наше страдает
Под игом твоим, о злодей!
Коль нас деспотизм угнетает,
То свергнем мы трон и царей.
Припев:
Ах, лучше смерть, чем жить рабами.
Вот клятва каждого из нас!
14 декабря 1825 года в Петербурге творилось страшное, горожане были не на шутку взволнованы. Еще бы: войска взбунтовались! Гвардейский флотский экипаж, Лейб-гвардии Гренадерский полк и Лейб-гвардии Московский полк вышли на площадь, выстроившись в каре вокруг Медного всадника. Всего лишь две недели тому назад после скоропостижной смерти бездетного императора Александра I Павловича они присягнули Константину – его младшему брату. Присягу начали приносить дворяне и чиновники… И вдруг все изменилось: объявили, что Константин Павлович от престола отрекся, и надо по новой присягать следующему по старшинству брату – Николаю Павловичу. Народ, простые солдаты недоумевали. И тут гвардейские офицеры раскрыли «правду»: мол, Константину не дают занять престол, нарочно держат его в Варшаве, подальше от Петербурга, а Николай обманом захватил власть. Надо подняться за истинного государя – за Константина! И за Конституцию. Все вышесказанное было совершеннейшей ложью, выдумкой Кондратия Рылеева, но солдаты поверили своим командирам.
К Сенатской площади подтягивалось все больше и больше зевак, наблюдая за стоявшими по квадрату полками. Зеваки толпились в окрестных переулках и усеяли крыши домов. Между собой переговаривались, недоумевали: кто же эта Конституция? Решили, что жена Константина.
К солдатам выезжали и пробовали говорить с ними полковник Стюрлер, великий князь Михаил Павлович и митрополит Новгородский и Петербургский Серафим. Герой Отечественной войны 1812 года генерал-губернатор Санкт-Петербурга Михаил Милорадович, человек умный и авторитетный, тоже пытался уговорить солдат вернуться в казармы. К тому же он считался сторонником Константина, и была надежда, что войска ему поверят. И действительно, солдаты прислушались к его речам. Тогда декабрист Оболенский, выйдя из рядов восставших, ранил его штыком в бок. В то же время Каховский выстрелил в Милорадовича. Через несколько часов Милорадович скончался.