Народная расправа
Одним из самых страшных тайных революционных обществ была «Народная расправа», созданная в 1869 году Сергеем Геннадиевичем Нечаевым. Целью этой тайной организации было «истребить целую орду грабителей казны, подлых народных тиранов», а заодно «избавиться тем или иным путем от лжеучителей, доносчиков, предателей, грязнящих знамя истины». Устав тайного общества назывался «Катехизис революционера», в нем говорилось, что «революционер – это человек обреченный; у него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни имени. Он отказался от мирской науки, предоставляя её будущим поколениям. Он знает… только науку разрушения, для этого изучает… механику, химию, пожалуй медицину…. Он презирает общественное мнение, презирает и ненавидит… нынешнюю общественную нравственность».
Методами революционной борьбы Нечаев полагал ложь и насилие. Он лгал всем: товарищам по борьбе, революционным лидерам… Однажды даже инсценировал свой арест и побег, дабы предстать в глазах товарищей героем. Он умудрился обхитрить выдающегося утописта-народника Николая Платоновича Огарева и идеолога анархизма Михаила Александровича Бакунина, выманив мандат, удостоверяющий его полномочия, и крупную сумму денег. Впоследствии Бакунин писал, обращаясь к Огареву: «Нечего говорить, какую роль глупцов сыграли мы. Если бы жив был Герцен, как он над нами бы зло посмеялся, и по праву. Теперь нам остается только проглотить эту горькую пилюлю и быть осторожнее на будущее время».
Огарева с Бакуниным, как и всю Россию, потрясло убийство, совершенное в парке Петровской академии[32]. Группа террористов-революционеров «Народная расправа» во главе с Нечаевым убила студента академии Иванова, также бывшего членом группы, ложно обвинив его в предательстве. На самом деле Иванов просто отказался слепо и беспрекословно повиноваться лидеру и заявил о выходе из тайной организации. Иванова заманили в парковый грот, долго душили, потом Нечаев выстрелил ему в голову. Тело сбросили в пруд.
Труп обнаружили дворники, убиравшие в парке, и доложили полиции. Следствие достаточно быстро установило круг знакомых покойного Иванова, и все члены «Народной расправы» были арестованы. Все, кроме Нечаева! Тому удалось бежать за границу. Но на свободе он находился недолго: швейцарское правительство арестовало Нечаева и выдало России как уголовного преступника, убийцу. Состоялся суд. Все члены «Народной расправы» были приговорены к каторжным работам, Нечаев был заключен в Петропавловскую крепость, где и умер в возрасте 35 лет.
Обнародованные результаты следствия поразили людей, особенно шокировали мотивы убийства, Нечаева даже заподозрили в сатанизме. Ведь студент Иванов никого выдавать не собирался, он ничем не угрожал членам группы, он просто позволил себе усомниться в авторитете лидера. Бесчеловечный ритуал, по мнению Нечаева, должен был сплотить участников «Народной расправы», «повязать их кровью». Именно Нечаев и члены «Народной расправы» стали прототипами персонажей романа Ф.М.Достоевского «Бесы».
«Народная воля»
В конце 70-х годов в «Земле и воле» снова наметился раскол. Народники отстаивали путь реформ, они сформировали новую тайную организацию «Черный передел». В нее вошли Георгий Плеханов, Вера Засулич, Павел Аксельрод, Анатолий Буланов и другие. Некоторые из этих людей дожили до революции 1917 года, некоторые эмигрировали, другие погибли уже в советских тюрьмах.
Радикальное крыло «Земли и воли» образовало террористическую революционную организацию «Народная воля». Они собирались на конспиративных квартирах, полушепотом пели революционные песни, варили жженку и поднимали тосты за погибель царизма. Словно одержимые, рискуя здоровьем и жизнью, они готовили и осуществляли поджоги, взрывы и другие террористические акты.
1 марта 1881 года народовольцы совершили теракт, в результате которого взрывом были убиты император-освободитель Александр II и еще несколько человек из его сопровождения. Это случилось на набережной Екатерининского канала[33] спустя пару часов после того, как император подписал проект конституции. Из-за ужасных обстоятельств его гибели этот проект так и не был обнародован.
Когда царский экипаж с эскортом следовал по набережной, народоволец Рысаков бросил бомбу под бронированную карету. Взрыв произошел под задними колесами, поднялось довольно густое облако дыма, а карету очень сильно тряхнуло, даже подбросило. Задняя стенка экипажа разбилась, лошади следующего экипажа – полковника Дворжицкого – оказались ранены. Весь царский поезд сразу остановился.
Из Дневника событий, изданного Комаровым по свидетельствам очевидцев в следующем, 1882 году: «Крик ужаса раздался по набережной. В этот момент место злодейства представляло такую картину: один из казаков, упомянутых выше, Малеичев, лежал мертвый несколько позади кареты, близ тротуара набережной. Другой казак, сидевший на козлах возле кучера, Мачнев, склонился в изнеможении, судорожно ухватываясь за козлы. На самом тротуаре, шагах в тридцати позади, бился на земле и стонал Захаров… он был ранен осколком смертоносного снаряда. В нескольких шагах от него стоял, отвалившись на перила канавы, изнемогая, офицер, также раненый. Впереди падал на землю городовой».
Александр II не пострадал, кучер убеждал царя не выходить из кареты, он клялся, что и в поврежденном экипаже довезет императора до дворца. И все же Александр не послушался.
Тем временем террорист Рысаков, бросивший бомбу под карету, был схвачен. В него вцепилось сразу несколько человек. Царь, пошатываясь, подошел к нему, посмотрел на него с минуту и охрипшим голосом спросил:
– Ты бросил бомбу?
– Да, я.
– Кто такой?
– Мещанин Глазов.
Александр II помолчал и после паузы проговорил:
– Хорош, – и добавил: – Что тебе нужно от меня, безбожник?
Не дождавшись ответа, он уже повернулся к карете, когда человек, до того осторожно пробиравшийся вдоль ограды, кинул вторую бомбу. Это был террорист Гриневицкий, он был убит тем же взрывом, который смертельно ранил царя.
Из дневника событий:
«Государь опустился на землю таким образом, что скорее присел, чем упал, откинувшись корпусом назад и инстинктивно стараясь только опереться руками о землю. От шинели Государя остался воротник и не более полуаршина верха ее; вся остальная часть шинели была разметана взрывом, который был так силен, что на газовом фонаре все стекла исчезли и самый остов фонаря искривило. С головы Государя фуражка упала; разорванная в клочья шинель свалилась с плеч; размозженные ноги были голы, из них лилась кровь струями; на бледном лице следы крови и подтеки».
Кто-то предложил внести монарха в первый же дом. Александр на мгновение открыл глаза и прошептал:
– Во дворец… Там умереть…
Одежда его была сожжена или сорвана взрывом, правая нога его была оторвана, левая раздроблена и почти отделилась от туловища. Лицо и голова же были изранены, ротмистр Колюбакин поддерживал царя в крошечных санях. По дороге Александр открыл глаза и спросил: «Ты ранен, Колюбакин?»
Народоволец Фроленко вспоминал: «Царя подхватили и стали тащить на сани. Тогда третий метальщик, забыв, что у него под мышкой бомба в виде портфеля, бросился помогать усаживать царя в сани. Не перевязав раны, Александра II повезли во дворец, а когда привезли, он, оказалось, уже умер. Доктора потом утверждали, что если бы ему перевязали раны вовремя и не дали бы истечь кровью, то он остался бы жив».
Убийство любимого народом и уважаемого интеллигенцией монарха привело к усилению реакции, жертвами которой в первую очередь стали сами народовольцы. Большинство из них было арестовано, к смертной казни приговорили пятерых террористов: руководителя группы Андрея Желябова, арестованного еще до покушения, дочку бывшего губернатора Санкт-Петербурга Софью Перовскую, составившую план покушения, талантливейшего изобретателя Николая Кибальчича, изготовившего бомбы, непосредственных участников покушения Тимофея Михайлова и Николая Рысакова. Беременная террористка Геся Гельфман была помилована, но умерла в тюрьме от осложнений после родов.
По легенде, в камере перед казнью Кибальчич разработал проект пилотируемого ракетного летательного аппарата, способного совершать космические перелеты. Он высказал идею о возможности применения пороха для реактивного двигателя и начертил план этого двигателя, разработав программный режим горения, управление летательным аппаратом и обеспечение его устойчивости с помощью крыльев-стабилизаторов. Кибальчич очень просил передать его рукописи в Академию наук, но просьбу его не выполнили.
2 апреля 1881 года на Семеновском плацу состоялась казнь. Среди казненных была молодая хорошенькая женщина, Софья Перовская – революционерка, бомбистка, террористка… Народоволец Аркадий Тырков писал, что ни в ком не замечал такой ненависти, как в ней. Эта ненависть вела ее по жизни, она поддерживала ее до самой смерти. Один из жандармов рассказывал, что она, не дожидаясь палача, сама вытолкнула из-под своих ног скамейку, затянув петлю. «Ах, что за женщина!» – простодушно восхитился он.
Народовольцы мечтали бороться за идею и умирать красиво. Всего лишь через пять лет они сформировали новую тайную террористическую организацию. Ее члены готовили покушение на следующего императора – Александра III. Покушение провалилось, организация была раскрыта, а пять ее наиболее активных членов приговорены к повешению. Одним из казненных был Александр Ильич Ульянов – старший брат Владимира Ульянова (Ленина).
Ежедневно газеты в Российской империи сообщали о покушениях на отдельных граждан, о бомбометании, грабеже по политическим мотивам, вымогательстве для партийных целей и похищениях людей с целью шантажа. Вся империя жила в атмосфере хаоса и страха. За полвека жертвами революционного террора стало около 17 тысяч человек.