Формально обер-прокурор Сената Н. Б. Якоби имел право привлечь Чайковского к уголовной ответственности за мужеложство, каравшееся по Своду Законов Российской империи, тюремным заключением вкупе с церковным покаянием. Но, опасаясь, что публичный суд над Чайковским подорвет престиж всего Училища правоведения, где якобы получил свои первые гомосексуальные опыты будущий композитор (и, как минимум, еще один его сокурсник, известный впоследствии поэт Алексей Апухтин) Якоби якобы организовал 19 октября 1893 года тайный «суд чести». Собравшиеся на него бывшие однокашники композитора предложили ему во избежание позора совершить самоубийство. Чайковский согласился — и получил от друзей юности мышьяк, симптомы отравления которым действительно похожи на действие холеры. На следующий день, 20 октября Петр Ильич принял яд.
В подтверждение и развитие рассказа Войтова, сославшегося на Якоби, которого А. А. Орлова не застала в живых, она написала в своей статье: «Мой муж был знаком с лечившим Чайковского перед смертью врачом В. Б. Бертенсоном. Тот говорил моему супругу, что Чайковский умер не от холеры, но от яда. Того же мнения был сын другого лечащего врача Чайковского — А. Л. Задер».
За двадцать с лишним лет, прошедших после публикации скандально нашумевшей гипотезы Орловой, у нее нашлось немало и сторонников и противников. Практически никто из них не сомневается, что версия о смертоносном стакане с холерной водой, якобы выпитом Чайковским в фешенебельным ресторане Лейнера на Невском проспекте, не выдерживает никакой критики. Рестораны такого ранга высоко держали свою марку и соблюдали все необходимые санитарно-гигиенические меры — тем более, во время эпидемии холеры. Ни до, ни после кончины Чайковского не было отмечено случая, чтобы посетители первоклассных ресторанов Санкт-Петербурга заразились там холерными микробами.
Даже самые рьяные защитники образа П. И. Чайковского от исторических спекуляций не отрицают гомосексуальных пристрастий, присущих как Чайковскому, так и другим членам его семьи. «Голубым» был младший брат композитора Модест Ильич, на руках которого умер Чайковский. Более чем родственная связь соединяла Петра Ильича с его племянником Владимиром Давыдовым. Восторженные упоминания об этом тогда 14-летнем подростке появились в дневнике Чайковского еще в 1884 году. Именно Давыдову Чайковский посвятил свою последнюю, Шестую симфонию и оставил по завещанию все авторские права на свои произведения. Доподлинно известно, что Владимир Давыдов покончил жизнь самоубийством в декабре 1906 года в возрасте 36 лет.
Что касается версии о том, что Чайковский добровольно ушел из жизни по приговору «Суда чести» выпускников Училища правоведения, вдохновившихся традициями «Священной дружины», то, как и в загадочной истории со смертью Скобелева, нехватка однозначных доказательств, подтверждающих либо опровергающих такое предположение, позволяет рассматривать ее лишь как гипотезу. Однако данная гипотеза имеет право на существование наряду с другими объяснениями загадочной кончины Петра Ильича Чайковского — великого русского композитора, который был, есть и будет всемирно знаменит именно своим музыкальным гением, а не притягательными для обывателей подробностями его личной жизни и таинственной смерти.
ЗЕЛЕНЫЙ ОСТРОВ. КРАСНАЯ КРОВЬ
ИРА — это сокращенное название созданной летом 1919 года радикальной подпольной организации «Ирландская революционная армия». Ее боевики до сих пор применяют насилие в борьбе за независимость Северной Ирландии от Великобритании, географически разделенных 50-километровым проливом, а исторически — восемью веками войн и обоюдной ненависти, которая и двести, и сто пятьдесят, и сто лет назад рождала духовных предтеч ИРА — тайные общества ирландских католиков-националистов: «Объединенные ирландцы», «Фении», «Непобедимые», «Молли Магвайр»… Этим обществам, а также противостоящим им секретным организациям, обосновавшихся в Ирландии англичан-протестантов, и посвящен этот очерк.
Первые семь веков: рядом, но не вместе
Вторжение завоевателей-англичан на «Зеленый остров», как переводится само название Ирландия-«Эйре» с исконного местного гэльского языка, началось в 1169 году Тогда король Генрих II Английский, получив благословение папы римского Адриана IV «Англичанина», отправил в Ирландию дружину подвластных ему нормандских баронов — потомков викингов, покоривших под началом Вильгельма Завоевателя саму Англию. В ту эпоху Ирландия была поделена на семь королевств, чьи правители постоянно враждовали друг с другом. Их раздоры помогли англичанам всего за два года установить господство над всем островом и заселить своими колонистами его восточную часть (Дейл вокруг нынешнего города Дублин).
Вряд ли новое соседство пришлось по вкусу аборигенам Ирландии, но и не дало повода к новым войнам против чужаков. Три последующих века коренные ирландцы и пришлые на остров англичане то враждовали друг с другом, то заключали временные союзы против центральных властей в Лондоне — к примеру, когда те вводили новые подати. Все это время страной правили британские наместники, назначаемые из членов ирландских королевских фамилий, ирландские суды судили ирландцев по их исконным законам, дополняемым по мере надобности местным ирландским парламентом, — и такие порядки устраивали всех заинтересованных лиц.
Ситуация в Ирландии стала меняться с 1485 года, когда на трон в Лондоне взошел первый король из династии Тюдоров — Генрих VII, несмотря на то, что британский наместник в Ирландии Джеральд из королевского рода князей-эрлов Килдэров поддержал тогда враждебных Генриху претендентов на английский престол из рода Йорков. Чтобы обезопаситься от ненадежного вассала, Генрих VII в 1495 году послал в Ирландию войска, арестовавшие Джеральда. Пока тот сидел в тюрьме, в ирландском городе Дрохед был созван парламент, который объявил: «Впредь на Ирландию будет распространено действие всех английских законов». Затем король разрешил Килдэру вернуться на родину в качестве наместника. Но, начиная с Генриха VII, Ирландия при каждом новом английском монархе теряла одну за другой свои былые вольности.
Так, со времен короля Генриха VIII (правил в 1509–1547) наместниками Ирландии назначались одни приезжие англичане, но не местная англоирландская знать. Генрих VIII также пытался внедрить в Ирландии вместо распространенного там католицизма реформированную англиканскую веру, признававшую духовным главой церкви не папу римского, а британского монарха. Попутно Генрих VIII отнял земли у ирландских католических монастырей и роздал их местной знати, которая эти дары приняла, а вот веру менять не пожелала.
В царствование королевы Марии (1553–1558) в Ирландии появились первые плантации английского образца на землях, конфискованных у ирландской знати, розданных арендаторам-лендлордам и обрабатываемых вновь прибывшими британскими поселенцами. При королеве Елизавете (1558–1603) под прямое правление британской короны перешла мятежная провинция Ольстер на севере Ирландии. Тогда же ее стали заселять английские колонисты. Король Яков I Стюарт (1603–1625) продолжил елизаветинскую политику насаждения плантаций. Именно при Якове недовольные ирландцы начали эмигрировать в Европу и в обживаемые тогда европейцами британские колонии в Северной Америке.
Однако все эти нововведения меркнут перед «ирландской политикой» лидера английской буржуазной революции Оливера Кромвеля. Подавив в самой Англии роялистов — сторонников свергнутого с престола и казненного в январе 1649 года короля Карла I Стюарта, в августе того же 1649 года Кромвель во главе армии протестантов-пуритан высадился в Ирландии, учинив там тотальную резню. 34 тысячи ирландских мужчин-католиков с семьями были вынуждены бежать с родины, сделавшись наемниками в армиях других стран. Сами они называли себя «дикими гусями», потом это прозвище укоренилось за всеми «солдатами удачи».
В 1653 году ирландский парламент был включен в состав английского и конфисковал своим декретом почти все владения католиков. Началось новое заселение Ирландии отставными солдатами армии Кромвеля. Великолепные земли на севере Ольстера продавались им по смехотворно низкой цене — 4 пенса за акр (0,4 гектара). Тысячи фунтов хватало, чтобы обзавестись там поместьем, получив «довеском» наследственный титул барона.
Новая насильственная колонизация Ирландии длилась 30 лет — и при Кромвеле, и при севшем после его смерти на престол Карле II (1660–1685). Однако вернуть ирландские земли их исконным хозяевам-католикам решился лишь преемник Карла II, сам католик Яков II (1685–1688). Но большинству англичан-протестантов такое решение короля пришлось не по нраву, так что Яков II в 1688 году был низвергнут с престола, доставшегося основателю ныне правящей в Британии королевской династии Вильгельму III Оранскому (1689–1702).
Низложенный Яков II бежал в Ирландию, где получил поддержку большей части населения — за вычетом протестантов Ольстера, поддержавших единоверца Вильгельма Оранского. Яков тщетно пытался подавить пробританских повстанцев в Ольстере до тех пор, пока Вильгельм Оранский с войском не высадился в Ирландии и не разбил наголову армию Якова в сражении на реке Бойн 11 июля 1690 года.
Весь XVIII век преемники Вильгельма III Оранского все более ограничивали права коренных ирландцев-католиков. С 1691 года им было запрещено занимать любые государственные должности, в 1727 году они были лишены избирательных прав. По новым британским законам католикам в ряде областей Ирландии, особенно в Ольстере, запрещалось давать своим детям католическое образование, вести торговлю и владеть землей. Еще с 1666 года был запрещен экспорт в Англию ирландского скота, а в 1751 году такой же запрет был введен для всех ирландских сельхозпродуктов. Из почти равноправной области Британии Ирландия становилась ее колонией, что уже в 1760-х годах повлекло за собой создание первых тайных обществ ирландских католиков, выступавших против экономического и религиозного неравенства.