— Потрясающе! — воскликнул Тернов. — Какая своевольная личность!
— Артамон Сергеевич Бешенцов умеет совершать рейды в стан врага и уходить от преследования, — отвел взгляд хозяин кабинета. — Молод еще, горяч, но талантлив. Кроме того, судьбу его должен самолично определить Государь. Естественно, что покрывать цареубийц мы не намерены. Однако сомневаюсь, что в сложившейся ситуации целесообразно так уж сильно настаивать на аресте этого сорвиголовы.
— Ваше высокопревосходительство, вы советуете нам закрыть дело об убийстве Ардалиона Хрянова? — Павел Миронович с трудом разомкнул побелевшие губы.
— Вовсе нет, милостивый государь, вовсе нет, — поспешил успокоить следователя лукавый собеседник, разглаживая ладошками поверхность и без того гладкого стола. — Я даже буду вам очень признателен, если вы поделились с нами добытыми сведениями. А мы, в свою очередь, готовы поделиться информацией с вами.
— Но мы вам уже все сказали, ваше высокопревосходительство, — вступил Лапочкин, — можем лишь добавить, что кочергу господин Бешенцов унес из заведения мадам Горшениной.
— Это заведение всегда было в фаворе у Артамона Сергеевича. Да и я не пренебрегал им в молодости, еще при прежней хозяйке… — Ветеран борделя хихикнул, но тут же насупился, лицо его приняло выражение строгое, если не суровое. — Хм… О чем это я? Ах да! Информация! Я сообщу вам кое-что. Возможно, мои сведения помогут вам плодотворно включиться в поиски нашего героя. Итак, мы установили, что за господином Бешенцовым охотятся какие-то подозрительные личности. Не исключено, что финансирует их португальская разведка. Во всяком случае, на явочную квартиру, куда Поручик доставил свою даму, пытались проникнуть три подозрительных субъекта. Одного мы задержали. Однако задержанный ничего не говорит о своих сообщниках и хозяевах. Молчит. Там же, у явочной квартиры, обретался и еще один подозрительный тип — Самсон Шалопаев, журналист из «Флирта». Утверждал, что ищет своего приятеля Фалалея Черепанова. Но, очевидно, лгал. Никакой Черепанов туда не приходил. Юнец также выдал себя, проявив весьма недвусмысленный интерес к Бешенцову и его даме… Сегодня утром мы звонили в этот «Флирт», спрашивали, не готовит ли Шалопаев статью о Португалии? Установили за ним слежку. Но вот недавно мне принесли рапорт: молодой щеголь от слежки оторвался. — Генерал смолк, чуть наклонил корпус вперед. — Вы понимаете, каков расклад?
— Еще смутно, — сознался Тернов. — Но многое указывает на то, что журналисты «Флирта» как-то причастны к португальским событиям… Или что-то пронюхали и идут по горячему следу… Господин Черепанов-то тоже исчез бесследно. И никто его не ищет. Они в сговоре и что-то скрывают.
— Признаюсь вам, уважаемые господа, незадолго до вашего прихода мы обсуждали целесообразность и возможность моего визита к издательнице журнала «Флирт», Ольге Леопольдовне Май. Но теперь, возможно, наши планы изменятся. Кхе-кхе-кхе. — Старик многозначительно воззрился на молодого следователя.
— Вы полагаете, нам сподручней нанести этот визит? — догадался Тернов.
— Вне всякого сомнения, вне всякого сомнения… Госпожа Май, по нашим сведениям, по средам посещает косметический салон и возвращается поздно. А поздний визит к одинокой даме для такого старика, как я, уже затруднителен, — хозяин кабинета хихикнул. Что же касается такого обаятельного молодого мужчины, как вы, господин Тернов, то дама вряд ли вам откажет во внимании. Да и откровенней будет… Я сейчас выпишу вам пропуск для беспрепятственного входа в любое место. Может быть, пригодится.
— А что я должен спрашивать у Ольги Леонардовны? — уточнил Тернов, вставая со стула — в интонации важной персоны явно прослушивались прощальные нотки. — Что-нибудь об исчезновении Черепанова? Или о действиях Шалопаева?
— Это уж как разговор сложится, — высокопоставленная особа, вставая, милостиво кивнула следователю и его помощнику, — любая информация будет полезной. Надеюсь, вы не раб женщин?
Тернов вспыхнул.
— Я к тому, молодой человек, — понизил голос любезный сановник, провожая посетителей к дверям, — что желаю внушение вам сделать по-отечески. Есть ведь такие мужчины, что готовы служить женщинам как рабы. Выполнять их любые прихоти. Мчаться в тайное убежище, чтобы одобрить новую шляпку.
Тернов не смел поднять глаз.
— Будьте осторожны с госпожой Май, — улещивал новоявленный наставник, — не пейте много, не потеряйте голову. И мой вам совет: если у вас есть шуба, непременно наденьте.
— Благодарю вас за приятную аудиенцию, — совершенно пунцовый, Тернов поклонился.
За дверью их встретил адъютант, и под его предводительством следователи благополучно добрались до выхода.
Морозный воздух приятно холодил разгоряченную голову Тернова, быстро шагавшего по посыпанному песком тротуару. За ним, не отставая, семенил Лапочкин. Миновав два поворота, Павел Миронович резко остановился и надвинулся на притормозившего помощника.
— Лев Милеевич! — злобно прошипел Тернов. — Что все это значит? Неужели и за мной следят?
— Что вы, что вы, Павел Мироныч, — всполошился помощник. — Я, во всяком случае, никогда слежки не замечал. Да и зачем мы им? Мы же со шпионами не водимся!
— Но откуда же он знает, что Лялечка звонила мне на службу и говорила о новой шляпке?
— Ну это пустяки, — облегченно вздохнул Лапочкин. — Старикашка хитрый, опытный. Знает, как ведут себя капризные любовницы. Они все одинаковы.
— Так вы думаете, контрразведка ничего не знает о моей пассии?
— Нет, — уверенно ответил Лапочкин.
Несколько умиротворенный, Тернов продолжил доверительные признания:
— А то я уж испугался, не решат ли Лялечку завербовать да и использовать для специальных операций? Помните вчерашнюю картинку возле моста?
— Для этого она слишком глупа, — ляпнул, не подумав, помощник, но тут же спохватился, встретив укоризненный взгляд начальника, — для спецопераций более годятся такие, как госпожа Май. Вот это женщина! Неужели вам удастся ее укротить?
В последней фразе смущенного помощника Тернов явно расслышал неискреннюю лесть.
Через сотню шагов он совсем успокоился, и мысли его потекли в другом направлении.
— И все-таки что у нас за государство такое? — сказал следователь, не поворачивая головы. — Даже в разведке нет никакого порядка, никакой дисциплины.
— Действительно! — радостно подхватил Лапочкин. — Их разведчики самовольно убивают королей иностранных государств! Хорошо, что Коцюбинской об этом не пронюхал. Но то, что нам рассказали, — легенда. Доказательств нет. Я понял лишь одно: нам надо быть осторожней. А что, если кочерга с бантиком — тоже спецоперация? Чтобы отвести подозрения от преступления в Португалии?
— Португалия далековато, уследить за нашими поручиками там трудно. Двойная игра тоже не исключена, — важно изрек Тернов. — Но хотя бы в своих бумагах, в своих картотеках порядок навели. Вы заметили, что этот хитрый старикан даже не знает, как правильно зовут госпожу Май!
— Заметил. Видимо, старческий склероз одолевает.
Некоторое время сыщики шли молча. Студеный зимний воздух возвращал им ясность сознания. Обыденная жизнь вечерних улиц приводила в равновесие их души.
— Лев Милеевич! — неожиданно Тернов снова притормозил. — А что же нам делать до того часа, когда госпожа Май явится из своего косметического салона?
— Не съездить ли вам домой, за шубой? — нерешительно подсказал помощник, точно знавший, что шубы у его начальника отродясь не было, разве что сохранились детские шубейки, из которых судебный следователь давно вырос.
— Вообще-то я хотел провести нынешний вечер в более приятном обществе, — многозначительно намекнул Тернов. — Не мешало бы побыстрее завершить дело.
— И что вы предлагаете?
— Прямо сейчас отправиться в косметический салон.
— А вы знаете, где он?
— Знаю. — Тернов потупился. — Туда раньше и моя Лялечка захаживала. Но он слишком дорог.
Лапочкин понимающе закивал: из слов начальника он сделал вывод, что предшествующий Тернову содержатель актрисы был более состоятелен, а теперь Лялечке в этот салон вход закрыт. Вот истинная трагедия — любая женщина почувствует себя падшей, если ей приходится переходить из дорогого салона — в салон подешевле.
— Тогда я готов следовать за вами, — неохотно заявил помощник.
Тернов остановил извозчика, и Лапочкин безропотно забрался в сани. Лев Милеевич смотрел на экипажи, встречные и обгонявшие их, на призывные огоньки вывесок и витрин. Ему было грустно: почти вся жизнь прошла в неустанной борьбе с преступниками, а состояния так и не нажил. В дорогих магазинах, салонах и ресторанах он по-прежнему бывает лишь по ходу расследований. Где уж тут мечтать о любовницах?
Лапочкин дал себе слово, как только неугомонный начальник завершит разговор с госпожой Май, отправиться в милый трактирчик и как следует расслабиться. Выпить винца. Португальского. Закусить мясцом. Послушать пианолу.
Сани подкатили к трехэтажному зданию, нижний этаж которого занимали огромные стеклянные витрины, освещенные лампочками в жестяных софитах. В витрине два женских манекена, в полтуловища, зато с невероятно пышными прическами, между ними — отороченная мехом бархатная подушечка, на которой лежит женская рука с неправдоподобно тонкими пальцами, под ней — табличка с надписью «холя ногтей». Было и еще что-то, но за темным временем разобрать не представлялось возможности, зато хорошо было видно выведенное вязью на овальном зеркале имя владельца салона.
Под козырьком, у дверей, стояли швейцар и два человека в штатском. Туда-то и направились Тернов и Лапочкин. Но люди в штатском заступили им дорогу. Павел Миронович молча достал бумагу с предписанием, выданную ему седеньким чиновником из управления контрразведки.
Изучив бумаги, люди в штатском сделали знак швейцару, и тот открыл перед посетителями заветную дверь.
Скинув шинели на руки гардеробщику и оставив в гардеробной галоши, Тернов и Лапочкин по ковровой дорожке подошли к следующим дверям, толкнули их и очутились в большом холле.