В этом отношении российский министр абсолютно прав. Несколько лет мы долбили иранские объекты с воздуха, только за последние полтора года совершили двести налетов. Но единственный, кто отодвинул иранцев, их складские помещения и базы вооружения от израильской границы, — это Россия. Не налеты этому способствовали. Так что будет ли встреча между Нетаньяху и Путиным, когда будет и чем это закончится — это решает президент России. В зависимости от оценки России, насколько эта встреча подготовлена, продуктивна и насколько серьезно можно относиться к ее решениям.
Возможно, дело закончится вежливым рукопожатием и вежливой улыбкой Путина — он всегда вежливо улыбается. Может быть, стороны перебросятся энным количеством слов, вот и все. В отношении наших полетов могу сказать, что ситуация изменится, когда новая система ПВО Сирии войдет в строй. Когда все эти горе-специалисты говорят: «А нам раз плюнуть уничтожить пусковую установку С-300», — они не понимают, о чем говорят. В новой системе ПВО, которую Россия строит для Сирии, уничтожить одну пусковую установку невозможно. Надо уничтожать всю систему, потому что это единая автоматическая система, многослойная, со многими видами вооружения, одно прикрывает другое. То есть встанет принципиальный вопрос: для уничтожения этой системы нужно будет поднять в воздух очень много самолетов. С вероятностью потерять определенное количество людей и машин и войти в военный конфликт с Россией.
Пойдет на это Израиль? Я не думаю. Глупо затевать такое, чтобы уничтожить еще несколько складских помещений иранской армии. Или даже не иранской армии, а стражей революции, полагаю, кадровой иранской армии в Сирии нет… Не уверен, что в Израиле, со всем запалом наших политиков, кто-то решит поднять сто с лишним самолетов для массированной тотальной атаки на сирийскую систему ПВО с риском потерять часть из них. А без этого не обойтись. Нет смысла уничтожить одну или другую пусковую установку — никто из профессиональных военных такой глупости предложить не мог. А если он предлагал, горе тому, кто считает его профессиональным военным…
И снова о том, почему в Париже снята с повестки дня встреча Путина с Нетаньяху. Некоторые политические обозреватели связывали это с тем, что не состоялась встреча русского и американского президентов. Якобы Путин сперва хотел бы встретиться с Трампом, увидеть весь круг вопросов, которые будут подняты и которые будут обсуждаться, а уж потом часть из них обсудить с нашим премьер-министром. Не думаю, что они правы. До сих пор нет никаких фактов, подтверждающих тезис, что Россия рассматривает отношения с Израилем как частный случай российско-американских отношений. Израиль тоже не рассматривает отношения с Россией как часть российско-американских отношений. Конечно, Россия учитывает особые отношения между Израилем и Соединенными Штатами, но она не видит здесь никакой зависимости. Если наши умники думают, что через Трампа они смогут повлиять на позицию России в отношении полетов израильской авиации в Сирии, то мне их жалко. И особенно жалко государство, если подобные умники будут определять его политику или влиять на нее.
Еще раз повторяю, система ПВО Сирии, которая выстраивается Россией, — эта наилучшая система ПВО на Ближнем Востоке после израильской. Она в большой степени предназначена, чтобы не дать американцам обстреливать Сирию. То есть система нацелена на противостояние с американцами. Если Россия сознательно пошла на подобный шаг, то можно понять, насколько Путина волнует мнение Трампа по этому поводу.
Сейчас в военно-политической сфере широко обсуждаются американские санкции против Ирана. С чем это едят? Насколько все серьезно? Звучат самые разные мнения. Некоторые считают, что это очень серьезный удар. По их расчетам, Иран потеряет на этих санкциях те же деньги — речь идет примерно о трех миллиардах долларов в год, — которые он тратит на поддержку террора. Другие утверждают, что никакого реального результата от санкций не будет. Иран как продавал нефть, так и будет продавать. И все остальное тоже.
На что американцы рассчитывали, вводя эти санкции? Эффективность расчетов американской политики все уже наглядно оценили. Начиная с первой и второй иракской войны, разрушения Ливии и авантюры в Сирии. Словом, все, что они делают на Ближнем Востоке, приводит к понятному результату. Так что насколько их политическая мысль оценивает реальное развитие событий и насколько их действия приводят к желаемому — это мы уже видели. В нашем случае у американцев две цели: одну можно назвать стратегической, вторую — абсолютно инфантильной. В чем инфантильность? Американские политики почему-то посчитали, что введение санкций приведет к крайне тяжелому экономическому положению в Иране, в результате чего иранский народ возмутится и сменит власть. Думать, что такое вообще возможно, — для этого надо быть инфантильным студентом младших курсов какого-нибудь мелкого американского университета. Кто может так думать — ничего не понимает ни в Иране, ни в революциях, ни в системах власти. Смены власти не будет. Власть в Иране устойчивая и сильная. В качестве примера можно вспомнить Северную Корею: народ там умирал с голоду, но не было никакой угрозы власти. Потому что северокорейцы не слушали лекции горе-профессоров из заштатных американских университетов. В Иране власть не менее устойчивая, чем в Северной Корее. Экономическое положение в Иране намного лучше, чем в Северной Корее. Понятно, что санкции ни на что не повлияют.
Второй результат, который надеются получить Соединенные Штаты, — начать новые переговоры с Ираном. В принципе Иран никогда не отрицал, что готов к переговорам. Только у Ирана были свои условия: вернитесь к предыдущему состоянию, тогда начнем. Это американцев не устраивает. Поэтому, даже если переговоры начнутся, чем они могут закончиться? Вряд ли будет заключено соглашение, принципиально отличающееся от того, что есть.
Насколько санкции будут эффективны — мы увидим. Пока их эффективность представляется очень сомнительной. Дело в том, что американцы сами вывели из-под санкций основные страны, потребляющие иранскую нефть. Правда, на полгода, давая Трампу время разыгрывать ситуацию. Но все равно, начав за здравие, они кончили за упокой. Если Иран будет продолжать продавать нефть Китаю, Индии, Южной Корее, как он и раньше делал, то где же санкции? То, что их вывели из свифта — мировой межбанковской системы, — так Иран и раньше был вне свифта. Европейцы вполне готовы помочь Ирану работать вне свифта. Кроме того, на сегодня свифт уже не такой абсолютный, как был. Иранцы выдержали это раньше, сегодня — тем более выдержат.
Итак, реально глядя на вещи, вопрос о санкциях должен привести Иран и Соединенные Штаты за стол переговоров. Трамп говорит, что его не устраивают старые соглашения, заключенные его предшественником. По сути, Трампа не устраивает ни одно соглашение ни с одной страной и ни с одной международной организацией, заключенное Соединенными Штатами в последние 50 лет. Он их все отменяет, все хочет пересмотреть. Он хочет установить отношения Соединенных Штатов со всем миром и с каждой из стран мира на другой основе. Так и с Ираном.
Есть ли у него шансы прийти к новому соглашению с Ираном? Думаю, если он согласится и слезет с пальмы, тогда новые переговоры начнутся. Результат пока сложно предсказать, но думаю, все, что касается ядерной программы Ирана, останется неизменным. Если будут отличия, то в мелких деталях.
Глава 21У Израиля и России есть общие интересы в Сирии
Буквально за несколько дней до Нового года СМИ отметили очередное обострение российско-израильских отношений. Израиль выступил с заявлением, что не допустит в Сирии иранских вооруженных формирований и снабжения «Хезболлы» современным оружием. В ответ прозвучали слова Богданова, что Иран находится в Сирии по приглашению сирийского правительства. То же самое сказали иранцы: «Нас попросили — мы пришли. Если Асад попросит нас уйти — мы уйдем».
На сегодняшний день, пока не закончатся военные действия, вряд ли стоит рассчитывать, что иранские или проиранские силы уйдут. (Иранских военных в Сирии нет, есть проиранские формирования и около 1500 советников КСИР, стражей Революции Ирана.) Пока идут военные действия — они там будут. Закончатся военные действия, будет другой разговор. Но, по сути, с точки зрения российско-израильских отношений ничего не изменилось. Происходит своего рода игра — со времени того инцидента с самолетом мы все время пробуем что-то сделать. Вот была атака на дамасский аэропорт. Россия всегда против атак такого рода, тем более это аэропорт. Они сказали, мол, вы атакуете аэропорт так же, как было при той атаке. Это может привести к поражению пассажирских самолетов. Мне это больше напоминает — и заявления, и наши действия — войну на истощение 1969–1970 гг.
Если кто ее забыл, я напомню. С разрешения правительства израильская армия решила: чтобы заставить египтян прекратить войну на истощение, мы будем бомбить в глубине Египта. И начали глубинные бомбардировки. Мы ж получили «Фантомы». Плевать мы хотели на египетские военно-воздушные силы и их системы обороны, мы делаем, что хотим. Они предупредили: вы переходите границу, не надо. Но мы бомбили. И как это бывает во время войны, бомбили сталелитейный завод в Хелуане, городе в глубине Египта. Ну, это же война, бомбы попали не туда. По-моему, 100 или 200 рабочих погибло. Никто этого не хотел. А в результате в Египте появились две советские дивизии. Одна авиационная дивизия, вторая ПВО. И тогда началось. Какое-то время мы еще продолжали бомбить, пока дивизии разворачивались, пока туда-сюда… Закончилось тем, что летом семидесятого года каждый день начало падать по два-три «Фантома».
Мы сказали: ладно, мы согласны на перемирие. Перемирие было заключено, война на истощение закончилась. Но чем она закончилась? Египтяне получили новые системы ПВО. Под прикрытием систем ПВО они продвинули ракеты до Суэцкого канала, а мы ничего не могли сделать. Тогда у российских систем ПВО было превосходство над американскими самолетами, у американцев не было на них ответа. Эти ракеты сыграли решающую роль, когда нач