августа. Инициатор июньского наступления 1917 г., подавлял июльский путч большевиков и корниловский мятеж в августе, преследовал партию большевиков но сдал ей власть по приказу вышестоящих масонов. 25 октября бежал из столицы на фронт и возглавил мятеж Керенского-Краснова. 1 ноября бежал на Дон, затем жил нелегально в разных городах. В 1918 г. эмигрировал во Францию, прихватив с собой десять миллионов золотых рублей. С 1940 г. жил в CIIIA. Редактировал газету «Дни» (1922–1932), писал исторические и политические статьи и книги, воспоминания, издавал документы как профессор-историк. Масон 31-й степени.
Дан— Лидия Осиповна, сестра социал-демократа Мартова и жена видного меньшевика Дана (Гурвича) Федора Ильича (1871–1947).
Я был принят в масонство в 1908 г. ложей под председательством графа А.А.Орлова-Давыдова на квартире профессора М.М. Ковалевского. Ложа эта принадлежала к политической ветви масонства и была первоначально французской ложей «Великий Восток», но уже с 1910 г. русское масонство отделилось и прервало связи с заграницей, образовав свою организацию «Масонство народов России». В 1909 г. для очистки новой организации от опасных по связям с царским правительством и просто нечистоплотных морально людей организация была объявлена распущенной и возобновила свою работу уже без этих элементов (князь Д. О. Бебутов, М. С. Маргулиес — впоследствии глава белого Северо-западного правительства). Новая организация была строго конспиративна, она строилась по ложам (10–12 человек), и во главе стоял Верховный совет, выбиравшийся на съезде тайным голосованием, состав котopoгo был известен лишь трем особо доверенным счетчикам. Председателям лож был известен только секретарь Верховного совета, таким секретарем был я в течение 1910–1916 годов.
Масонство имело устав, даже печатный, но он был зашифрован в особой книжке «Итальянские угольщики 18-го столетия» (изд. Семенова). «Масонство народов России» сразу поставило себе боевую политическую задачу: «Бороться за освобождение родины и за закрепление этого освобождения». Имелось в виду не допустить при революции повторения ошибок 1905 года, когда прогрессивные силы раскололись и царское правительство легко их по частям разбило. За численностью организации не гнались, но подбирали людей морально и политически чистых, а кроме и больше того, пользующихся политическим влиянием и властью. По моим подсчетам, ко времени Февральской революции масонство имело всего 300–350 членов, но среди них было много влиятельных людей. Показательно, что в составе первого Временного правительства оказались три масона — Керенский, Некрасов и Коновалов, и вообще на формирование правительства масоны оказали большое влияние, так как масоны оказались во всех организациях, участвовавших в формировании правительства. Масонство было надпартийным, т. е. в него входили представители разнообразных политических партий, но они давали обязательство ставить директивы масонства выше партийных. Народнические группы были представлены Керенским, Демьяновым, Переверзевым, Сидамом-Эрастовым (исключен в 1912 г. ввиду подозрений в связи с азефовщиной). Меньшевики и близкие к ним группы имели Чхеидзе, Гогечкори, Чхенкелия, Прокоповича, Кускову. Среди конституционных демократов были Некрасов, Колюбакин, Степанов В. А., Волков Н. К. и много других. Среди прогрессистов отмечу Ефремова И. Н., Коновалова А. И., Орлова-Давыдова А. А. Особенно сильной была организация на Украине, где ее возглавляли барон Ф. Р. Штейнгель, Григорович-Барский, Василенко Н. П., Писаржевский Л. В. и ряд других видных имен до Грушевского включительно.
Переходя к роли масонства в Февральской революции, скажу сразу, что надежды на него оказались крайне преждевременными, в дело вступили столь мощные массовые силы, особенно мобилизованные большевиками, что кучка интеллигентов не могла сыграть большой роли и сама рассыпалась под влиянием столкновения классов. Но все же некоторую роль масонство сыграло и в период подготовки Февральской революции, когда оно помогло объединению прогрессивных сил под знаменем революции.
Незадолго до Февральской революции начались и поиски связей с военными кругами. Была нащупана группа оппозиционных царскому правительству генералов и офицеров, сплотившихся вокруг Гучкова (Крымов, Маниковский и ряд других), и с ними завязана организационная связь. Готовилась группа в с. Медыха, где были большие запасные воинские части, в полках Петрограда и другие. В момент начала Февральской революции всем масонам был дан приказ немедленно встать в ряды защитников новою правительства, сперва Временного комитета Государственной Думы, а затем Временного правительства. Во всех переговорах об организации власти масоны играли закулисную, но видную роль. Позже, как я уже указывал выше, начались политические и социальные разногласия, и организация распалась. Допускаю, однако, что взявшее в ней верх правое крыло продолжало работу, но очистилось от левых элементов, в том числе oт меня, объявив нам о прекращении работы.
Николай Виссарионович Некрасов еще и еще раз подчеркивал сверхконспиративный характер организации. Он указал, что многие попытки единомышленников, искренних или нет, проникнуть в нее пресекались с порога. Так, рассказав об усилиях польских масонов связаться с русскими, Некрасов заключил: «Но мы на это не пошли, так как он был связан с французскими масонами, среди которых было много агентов охранки». Неожиданные познания, не из департамента ли полиции, центра зарубежной агентуры?
С другой стороны, наводит на определенное размышление и названная Некрасовым цифра масонов—300–350 человек. Известна резолюция последнего царского министра внутренних дел Протопопова на полях обзора печати об очередном выступлении против «темных сил». «Вся эта оппозиция выросла на ниве расстройства продовольственной части и тягот военных. Число ее вожаков невелико. Выразители ее — Дума, частица Государственного Совета и группа дворян (далеко не все, не купечество, не капитал, не деревня)». Число этих вожаков Протопопов определял именно в 300 человек. Весьма вероятно, что царское Министерство внутренних дел имело кое-какое представление об организации, где верховодил Некрасов.
В 1939–1940 гг. ни следствие, ни суд показания Некрасова не заинтересовали. Когда 14 апреля 1940 года он предстал перед Военной коллегией Верховного суда СССР, то его, по-видимому, из чистого любопытства спросили о масонах. «Я вступил в масонскую организацию, — ответил Некрасов. — Это была буржуазно-революционная организация. Эта организация была немноголюдной, но состояла из влиятельных людей. Цель этой организации была освобождение родины». Некрасова приговорили к расстрелу и казнили.
Глава 12. ОШИБКА ГЕНЕРАЛА ЛЮДЕНДОРФА: ПОЗДНЕЕ, НО ИСКРЕННЕЕ ПРИЗНАНИЕ
Эрих Людендорф (1865–1937), начальник Германского Генерального штаба до Гинденбурга, командующий Восточным фронтом в 1914 году, победитель русских армий под Танненбергом, генерал-квартирмейстер под началом Гинденбурга (1916–1918), потратил много сил и употребил все свое воинское искусство ради того, чтобы германские вооруженные силы одержали верх в Мировой войне. Если это не случилось, то не по вине Людендорфа, верноподданного кайзера и патриота Великой Германии. Особенно удачными и хитроумными считались его акции с использованием большевиков для разложения изнутри русской армии и государства. Это он одобрил план вербовки Ленина и отправки «запломбированного» вагона из Швейцарии в Россию. Это он поддерживал финансирование большевиков Германским Генеральным штабом. Многочисленные агенты его «Нахрихтен бюро» успешно и безнаказанно орудовали в 1917–1918 годы в Петрограде, Кронштадте, Москве, Ярославле и в других городах, и даже на Дальнем Востоке. Именно эти разведчики во многом контролировали деятельность Совета Народных Комиссаров, как это следует из опубликованных «Документов Земана» и «Документов Сиссона». Вместе с тем, именно он, Людендорф, совершил колоссальную ошибку в русском вопросе. В той роковой ошибке он признался в частной беседе в Мюнхене, в 1922 году, русскому князю Н. Д. Жевахову, единомышленнику и патриоту в борьбе против «темных сил». Позднее Людендорф даже участвовал в Капповском и «пивном» путчах Гитлера (1923) и выступал с разоблачениями происков масонов в Германии.
Вот что пишет князь Жевахов в своем труде «Сергей Александрович Нилус» (Нови Сад, 1936. С. 71–73):
«Не скажу, чтобы я предвкушал радость свидания с человеком, сыгравшим такую роковую роль в минувшую войну, пославшим в Россию запломбированный вагон с большевиками и давшим им огромные суммы денег на устройство революции, с человеком, который, сам того не осознавая, являлся слепым оружием международного еврейства, выполнявшим директивы последнего. И много горьких истин высказал я Людендорфу, указав в заключение на пословицу «кто другому роет яму, тот сам упадет в нее».
«Увы, это так, — ответил Людендорф, — но лучше прозреть поздно, чем никогда… Неужели вы думаете, — обратился он ко мне оживленно, — что Германия, пропуская через свою территорию запломбированный вагон с большевиками, искренне желала гибели России или захвата Украины?! Она желала только мира, того мира, какого Россия не хотела давать, считая себя связанной обязательствами с союзниками. А этот мир был нужен нам до зарезу… Германия была истощена и не могла продолжать войны… Мы три раза обращались к вам с мирными предложениями, мы соглашались на самые тяжкие условия, ибо сознавали, что вопрос шел уже не о выгодах или потерях, а о жизни или смерти Германской нации, но ваш царь и слышать не хотел о мире. Тогда мы очутились в положении, когда уже нельзя было ни рассуждать, ни разбираться в средствах самозащиты. Я нисколько не скрываю, что устраивая у вас революцию, мы действовали сознательно и сочувствовали ей, но я повторяю, что революция была нам нужна только на срок 2—3-х недель, в течение которого мы получили бы возможность заключить мир и прекратить войну. А добившись мира, мы имели в виду немедленно же ликвидировать революцию, выгнать большевиков и навести порядок. Мы и приступили к этой задаче, и вы, верно, помните, в каком паническом страхе пускались большевики в бегство, встречаясь с нашими карательными отрядами на Украине. Не наша вина, что задача не удалась. В этом повинны Франция и Англия, выгнавшие наши войска из пределов России и оставившие вашу Родину на растерзание большевикам… В этот момент мы еще не знали, что Франция и Англия преследовали обратные цели и были заинтересованы не только в поддержании большевизма в России, но и в насаждении его в Германии. И в том, что мы этого не знали, заключалась наша величайшая ошибка