Чарли окинула взглядом переполненный магазин и вдруг заметила Тесс, бродившую между полок.
– Тесс! – позвала Чарли.
Тесс обернулась. Поколебавшись, она все-таки подошла к Чарли.
– Видишь, Тесс, я вернулась! – воскликнула Чарли и обняла подругу. – Кто бы мог подумать, что это случится?
Она почувствовала, что Тесс окаменела в ее объятиях. «Тут что-то неладно», – подумала она. Когда накануне вечером Чарли приехала в общежитие, она точно слышала, что Тесс у себя в комнате. Чарли постучала в ее дверь, но никто не отозвался.
Тесс высвободилась из ее объятий и с натянутой улыбкой спросила:
– Как тебе это удалось? Твой отец нашел работу?
Чарли быстро оглянулась, проверяя не услышал ли их кто-нибудь. Хотя Чарли с большой симпатией относилась к Тесс, ее прямолинейность иногда обескураживала.
– Все утряслось, – ответила она, не вдаваясь в подробности.
Они договорились с Мариной, что не будут направо и налево рассказывать о ее подарке семье О’Брайанов, и Чарли испытывала неловкость оттого, что не может поделиться своей радостью с Тесс. Если бы только она могла рассказать о благородном поступке Марины, Тесс наверняка стала бы лучше относиться к принцессе.
– Что ж, – вяло отозвалась Тесс, – Питер, наверное, очень обрадовался.
Чарли поправила на плече ремень сумки с книгами. До Рождества она всего три раза виделась с Питером, и, хотя ей очень хотелось встречаться с ним и дальше, Чарли сомневалась, следует ли это делать. Ведь Питер богат, и вся беда в том, что он не подозревает, как бедна Чарли.
– Он не знает, что я вернулась, – сказала она Тесс. – Как ты думаешь, мне ему позвонить?
Тесс с преувеличенным равнодушием пожала плечами:
– Он ведь тебе нравится, правда?
Чарли уловила едкий сарказм вопроса. Она наблюдала, как взгляд Тесс отрешенно скользил по толпе, и гадала, что же с ней случилось за каникулы.
– Да, Питер мне нравится, – подтвердила Чарли и тут же переменила тему. – Как насчет пиццы сегодня вечером? Ты, Марина и я. Как в старые времена.
– Нет, не могу, я договорилась, что вечером зайду к Делл. А вы празднуйте без меня.
Она тряхнула прямыми волосами, и Чарли подумала, насколько лучше Тесс выглядела, когда пользовалась косметикой и завивала волосы.
– Тут страшная давка, я приду за учебниками попозже, – сказала Тесс, и не успела Чарли опомниться, как она помахала рукой и вышла из магазина.
Вернувшись в общежитие, Чарли принялась раздумывать, звонить ли Питеру. На первый взгляд она его не обманывала. После их знакомства он привез ее и Тесс к общежитию Моррис-хаус, и, значит, ему было известно, что она не живет в «Квадрате». Но, с другой стороны, призналась себе Чарли, она не была до конца честной.
Накануне их с Мариной отъезда в Питсбург она сообщила Питеру, что, возможно, больше не вернется в колледж.
– Мой отец болен, – сказала или, вернее, солгала она Питеру. В тот момент Чарли сумела убедить себя, что потерю работы по своим эмоциональным, если не физическим, последствиям можно вполне приравнять к болезни, что между этими двумя понятиями нет большой разницы.
Однако она не пошла дальше и не стала объяснять Питеру, что ей придется работать, чтобы выплачивать взносы за дом. Удобнее было сказать, что она нужна матери, и не вдаваться в подробности.
Чарли расчесывала длинные волосы, смотрела на себя в зеркало и спрашивала, не откажется ли от нее Питер, когда узнает правду. Но тут она вспомнила слезы на глазах отца при виде подарка Марины и слезы на глазах Марины, когда она отказалась взять его обратно. И Чарли поняла, что Марина преподала ей урок смирения, она показала Чарли, что ценнее всего в жизни любовь к людям и мужество оставаться самим собой. Чарли посмотрела на купленный в прошлом году свитер и старые джинсы и поняла, что наступил момент истины. Она сжала кулаки, чтобы поддержать свою решимость, встала и пошла в коридор к телефону, заказать разговор с Амхерстом.
Вечером во вторник ресторан Паккарда был необычно пуст; многие студентки определенно еще не вернулись в колледж к новому семестру. Чарли тыкала вилкой в гамбургер с жареной картошкой и смотрела, как Питер пьет из кружки бочковое пиво. Она не удивилась, что он обрадовался ее звонку; она также не удивилась, когда он предложил ей встретиться вечером. Но она очень сомневалась, что он снова пригласит ее после сегодняшнего свидания. Чарли преклонялась перед его умением скрывать свои чувства и спрашивала себя, как бы он отнесся к рождественскому ужину из картофельной запеканки с мясом. Почему-то она не могла представить себе Питера в их тесной кухне за столом, покрытым клеенкой и уставленным дешевой фаянсовой посудой.
– Питер, – начала она, – я хочу кое в чем тебе признаться.
Он смотрел на нее с выжидающей улыбкой, словно опасаясь того, что она ему сейчас скажет.
Чарли выпрямилась на стуле и крепко сжала в руке стакан с имбирным пивом.
– Мне кажется, я виновата в том, что у тебя сложилось обо мне неправильное представление.
– Вот как? – поднял он брови.
Чарли водила пальцами по запотевшему холодному стакану.
– Я в Смитовском колледже только потому, что получила здесь стипендию.
– Ты хочешь подчеркнуть, что умнее меня? – спросил он уже с другой улыбкой, делавшей его похожим на обиженного мальчика, и снова отпил пива.
– Я хочу подчеркнуть, что моя семья бедна.
Питер ел бутерброд с мясом и помидорами. Он молчал.
– Мой отец работает, я хочу сказать, работал, на сталелитейном заводе, – быстро сказала Чарли, опасаясь, что может передумать, и нервно рассмеялась. – Теперь он больше не работает. Он получает пособие.
Питер медленно жевал.
– Теперь об одежде, которую ты на мне видел. Я ее или брала у Марины, или купила со скидкой в магазине, где работала прошлым летом. А вот это... – Чарли посмотрела на свои старые джинсы и свитер, – это то, что я обычно ношу.
Ей хотелось, чтобы он хоть что-нибудь сказал. Что угодно. Чарли почему-то стало холодно.
– Что еще ты собираешься мне сообщить?
Чарли глубоко вздохнула и продолжала:
– Я убираю на кухне в нашем общежитии Моррис-хаус. Это моя обязанность, предусмотренная рабочей программой.
Он кивнул, продолжая жевать.
– Пожалуйста, скажи что-нибудь, – попросила она, наклонившись вперед.
Он проглотил и отхлебнул пива.
– Ты хочешь сказать, что встречаешься со мной только из-за денег?
Чарли потрясла головой.
– Пожалуй, сначала это было первое, что меня в тебе привлекало.
– А сейчас?
– Сейчас? Я даже не знаю. Пожалуй, нет. Если бы это было так, я не сказала бы тебе правду.
Питер откинулся на спинку стула и засунул руки в карманы дорогого мягкого джемпера.
– Ты стыдишься своей бедности?
– Больше не стыжусь. Но стыдилась.
– Деньги имеют большое значение для некоторых людей, – заметил он. – Например, для моей матери. Она не доверяет людям, у которых их нет. Для этого, правда, есть причина. Она считает, что зарабатывать деньги – это самое главное занятие в жизни.
– Тогда, наверное, – печально заметила Чарли, – она будет обо мне невысокого мнения.
Питер взял руку Чарли в свою.
– Ты не слушаешь меня внимательно. Причина, почему моя мать считает деньги самой важной вещью на свете, состоит в том, что их у нее раньше не было.
– Как не было? – широко открыла глаза Чарли.
– Элизабет Хобарт, гранд-дама текстильной промышленности, выросла в лачуге без водопровода в бедном районе Филадельфии. Если она терпеть не может бедности, то только потому, что бедность напоминает ей ее молодость.
– У нас есть горячая вода, – похвалилась Чарли. – И электричество тоже.
Питер сжал ее руку.
– И еще у тебя есть замечательное чувство юмора. И чувство собственного достоинства.
Чарли посмотрела на их сплетенные руки.
– Теперь, когда ты знаешь всю правду, – сказала она, – ты по-прежнему хочешь со мной встречаться?
– Хочу. И еще я думал о том, что ты наверняка очень понравишься матери.
Чарли и Питер часто виделись. В День святого Валентина он подарил ей копилку в виде медвежонка и сказал, что лучший способ заиметь деньги – это копить их. Он опустил в новую копилку двадцать пять центов, чтобы положить начало капиталу.
В один из дней в конце февраля Чарли отправилась на обычную утреннюю пробежку вокруг пруда. Воздух еще был по-зимнему холодным, но уже почти рассвело, так как дело шло к весне. Райский пруд еще был покрыт толстым слоем льда, но Чарли знала, что скользкие места на дорожке скоро исчезнут и парк заполнят бегуны, велосипедисты и влюбленные парочки. Она бежала мимо ректорского особняка на холме и думала о том, какой счастливой она себя чувствует в последнее время. Чарли мало видела Марину, но знала, что та собирается пройти третий курс в каком-то колледже за границей. Тесс строила такие же планы, и их встречи с Чарли тоже были очень короткими. Чарли никуда не отправлялась и в следующем году собиралась продолжить учебу в том же Смитовском колледже, за что постоянно благодарила судьбу.
Странно, конечно, не слышать из соседней комнаты частого бормотания Марины с ее славянским акцентом, не видеть в коридоре Тесс в новых необычных нарядах, прямых кафтанах из натуральных тканей с широкими рукавами. Странно жить без друзей и без Питера. В мае Питер получит степень бакалавра, и хотя он обещал приезжать из Бостона на субботу и воскресенье, осенью он уже поступит в аспирантуру в Гарварде.
Несмотря на обилие приближающихся перемен, Чарли была в прекрасном настроении; впереди у нее достаточно времени для занятий и для того, чтобы обеспечить себе будущее. С друзьями или без них, с Питером или без него. Она также решила осуществить кое-какие перемены в своей жизни и в дальнейшем специализироваться в экономических, а не в гуманитарных науках. Родители мечтали видеть ее учительницей, но учителя зарабатывают гроши. Она займется бизнесом, и тогда ей не придется волноваться об увольнении или о забастовках и трехпроцентном повышении зарплаты для компенсации инфляции. Холодный утренний воздух наполнял ее легкие, а вместе с ним приходило чувство свободы и уверенности в себе.