Мы должны добавить к контактам, являющимся следствием деятельности наших пяти органов чувств, те, которые являются следствием деятельности нашего сознания — буддисты расценивают его как «шестое чувство». Эта последняя категория включает мнения, теории, доктрины, идеи, которые мы сформировали во время нашего образования беседы, которые мы имели или слышали, прочитанное нами или сделанное, и так далее. Среди этих контактов, созданных нашим шестым чувством — разумом, — как и среди контактов, созданных физическими органами чувств, большая часть лишь слегка коснулась нашего сознания, не отложившись в виде заметных впечатлений — или, возможно, эти впечатления были слишком слабыми, и мы сразу же забыли их.
Тем не менее они ни в коем случае не исчезли, поскольку породили таинственных потомков, и эти потомки, то есть их последствия, могут проявиться даже через длительный промежуток времени.
Однако мы не должны считать, что силы, приведенные в движение бессознательными физическими или психическими контактами, будут сохраняться в латентном состоянии в некоем нематериальном сосуде, ожидая благоприятных условий для своего проявления. Некоторые люди сохраняют подобное представление и говорят о «сосуде сознания», делая из него своего рода индивидуальное или космическое божество. В изустном учении это мнение отрицается.
Силы, вызванные контактами, осознаваемые нами и нет, дают начало разнообразным вспышкам деятельности, которые проявляются в различных плоскостях, и в то же самое время многочисленным действиям и реакциям между самими этими силами.
Взаимодействие контактов и их последствий не должны рассматриваться только сами по себе. Неисчислимые контакты всевозможных видов, которые непрерывно происходят во вселенной, и столь же неисчислимые и различные последствия этих контактов представляют собой другой обмен энергией, влияние которого воздействует на все сущности и во всех сферах.
В соответствии с исследуемыми нами теориями лучше сказать: «В действительности во вселенной нет никаких контактов. Вселенная — это движение, и это движение состоит из контактов. Контакты и их последствия — вот вселенная».
Точно так же, в ограниченном масштабе нашей личности, именно это движение контактов и их последствий и есть наша личность, то, что мы называем нашим «я».
Давайте еще раз вернемся к фактам, доступным нашему «я», которые, как мы теперь будем видеть, исчезают как «круги на воде» или «замок в облаках».
Контакт порождает мысль. Рождение мысли может в некотором смысле зависеть от контакта, но нет никакой уверенности, что контакт — это единственная причина мысли, которая за ним следует.
Мы можем сравнить контакт с ударом, но в бесконечно малый промежуток времени между этим ударом и возникновением мысли, которая дает название объекту контакта, происходит событие.
Это событие можно сравнить со вставкой между чистым контактом и нашим сознанием, с экраном, на котором рисуются фигуры. Что это за экран? — Житель Тибета называет его падтчаг (pagtchags) (на санскрите васана (vasana)), что означает склонность, наклонность, привычку, но более точно — память [185].
Западные психологи обратили внимание на роль, которую играет обучение в сознании, являющемся результатом нашего восприятия
В статье о том, как люди чувствуют цвета, доктор Чарльз Хилл [186] выражает сомнение относительно точности восприятия цвета ребенком, который говорит, что трава зеленая. Действительно ли ребенок ощущает, что видит зеленый цвет, когда смотрит на лужайку, или повторяет «трава зеленая» в результате внушения? То есть ему сказали, что «трава зеленая», и поэтому он видит ее зеленой.
В пока еще ограниченной области исследования ученика он прежде всего исследует привычку соединения понятий определенных форм, цветов, звуков, вкусов с определенными стимулами.
Эта привычка никоим образом не является его собственной. Она с самого начала была внедрена в существа, чей контактный орган подобен нашему собственному и которые из-за этого склонны точно так же реагировать на аналогичные стимулы. Мы не можем знать реакции существ, сформированных иным способом. Однако разумно полагать, что в одном и том же мире, как мы только что говорили, различные миры воспринимаются различными существами согласно природе их собственных органов восприятия.
В итоге можно обобщить механизм этого явления следующим образом: мы знаем, что, когда имеет место контакт, он состоит из ряда скачкообразных контактов, некоторые из которых создают шок, дающий начало ощущению. Это ощущение уже чувствовал человек и ему подобные, и реакция, появившаяся на это воздействие, при аналогичных обстоятельствах возникает как экран, на котором обычный отклик на такое ощущение изображается в виде картинки: лошадь, абрикос, гонг, шип или нечто другое.
Означает ли это, что в абсолютной истине наши чувства вступили в контакт с реальной лошадью, реальным абрикосом, и т. д.? Этому нет никаких доказательств, поскольку единственное существующее доказательство зависит от свидетельства чувств, свидетельства, которое просто повторяет уже зафиксированные неточности. Мы не можем допустить ничего другого, как существование стимула, который вызвал ощущение, которое мы почувствовали, ощущение, которое мы интерпретировали своим индивидуальным способом, добавляя к нему изобретенные нами образы.
Должны ли мы тогда полагать, что наше восприятие — чистый мираж? Не совсем. Скорее всего, стимул чему-то соответствует, но это что-то, то есть некий объект [187], с которым вступили в контакт наши органы чувств, остается для нас неизвестным.
Даже без какого-либо соответствующего материально существующего объекта мы видим образы лошадей, абрикосов и т. д., взятые из воспоминаний, которые мы имеем об этих объектах. В следующих главах мы исследуем различные посвященные этому теории.
Жители Тибета не могли не отметить, что когда мы видим вдалеке выстрел, то сначала мы воспринимаем вспышку, а уж затем слышим шум выстрела. Однако это наблюдение не побудило их исследовать этот предмет и создать какую-либо, более или менее последовательную теорию о соответствии скоростей света и звука.
Однако мысль о том, что картина мира, который мы созерцаем, в реальности представляет собой состояние вещей, происходящих в конкретный момент времени, не поддерживается Тайным Учением. Согласно этому Учению, образы, которые мы видим, — это образы того, что уже было и чего больше нет. Другими словами, то, что мы видим, есть образы ушедших вещей.
Возможно, было бы интересно сравнить данные нашей современной науки с догадками Тайного Учения.
В статье, озаглавленной «Если бы мы находились на звезде, что мы видели бы из того, что существует на Земле?» — Александр Ананов, выдающийся член французского Астрономического Общества, писал: «Из-за огромных расстояний, которые отделяют нас от звезд, и отрезка времени, который необходим свету звезды, чтобы достигнуть Земли, образ звезды, которую мы видим, является изображением этой звезды, которое отправилось в путь несколько тысяч лет назад из того места, где находилась звезда в то время, и это изображение только теперь попало на сетчатку зрителя.
Таким образом, мы можем заключить, что в большинстве случаев мы видим лишь фантом звезды. Возможно даже, что мы смотрим на звезду, которая более не существует. Таким образом, когда мы считаем, что изучаем астрономию, это означает, что мы изучаем историю прошлого, которое уже исчезло.
Если бы мы оказались на звезде и если оттуда мы могли бы видеть жизнь на нашей планете, то мы бы не смогли увидеть современную цивилизацию. Мы должны были бы видеть, например, события, которые происходили в Египте во времена фараонов».
Чтобы доказать, что образ объекта, который мы ощущаем, не совпадает с тем, что есть в настоящее время, когда произошел контакт, зрительный или другой, Учение указывает на теории, которые отрицают любую стабильность и плотность материальных тел. Эти теории кратко объяснялись на предыдущих страницах.
Хотя интервал времени, который, по их мнению, протекает между тем мигом, когда мы воспринимаем изображение объекта, и тем моментом, когда изображение «покинуло» объект, может быть бесконечно коротким, принцип тот же самый, как и в случае, когда дистанция между этими двумя моментами составляет тысячи лет, за которые до нас доходит образ звезды.
В обоих случаях мы можем сделать вывод: «то, что мы видим, есть образы прошлого».
Ученику также советуют обдумать следующую проблему: должны ли мы рассматривать события как ряд картин, перелистываемых перед неподвижным зрителем, или, скорее, мы должны полагать, что путешественник идет по картинной галерее, рассматривая попадающие ему на глаза сцены одну за другой.
Эта та самая проблема, которую решали последователи медитации[188], и они, похоже, находят ее решение в следующей декларации, известной в данной школе буддизма: «Я нахожусь на мосту, и — о чудо! Это не река течет, это — мост, который двигается поверх потока». Мост, который двигается поверх неподвижного потока, можно понимать как образ путешественника, идущего мимо ряда картинок, являющихся событиями, но скорее это сознание, находящееся в непрерывном движении, которое представляет себе реку (поток событий), текущую под мостом, и которую воображает себе мост.
Эти события уже существуют? Они установлены на пути путешественника как неподвижные вехи, которыми размечают наши шоссе? В этом случае достаточно ли будет путешественнику двигаться достаточно быстро, чтобы рассмотреть сцены, которые были вне поля зрения людей, остававшихся неподвижными или двигавшихся очень медленно, то есть видеть будущее этих людей, которые остались позади него на дороге?